Ньевес Эрреро - Чужая жизнь

• Название: Чужая жизнь
• Автор: Ньевес Эрреро
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1772-5, 978-966-14-2359-5, 978-84-670-3255-0

После чудовищной катастрофы чужое сердце вернуло его к жизни — и полностью ее изменило! Отныне стоит семнадцатилетнему Лукасу забыться сном — и он видит мир глазами индейца: вот по бескрайним зеленым лугам, переходя с рыси на галоп, бежит белый конь, а над ним высятся горы с тающими снегами и небо цвета индиго… Теперь Лукас — последняя надежда народа, от которого его отделяют тысячи километров, и с ним рядом девушка, готовая разделить все тяготы пути!

---

— Я прощаюсь до завтра, — тихо сказала им Ориана, чтобы не разбудить Пилар. — Начиная с этого времени за вами будет ухаживать другая медсестра. Желаю всем спокойной ночи.

— И тебе того же, красавица, — ответил Марио, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

— До завтра, Ориана! — очень серьезно произнес Лукас.

— Что с тобой? — спросила Ориана.

— Мне надоело лежать в кровати в одной и той же позе и не иметь возможности подвинуться из-за этой кучи проводов.

— Не беспокойся, как только мы уберем дренаж, ты сможешь встать на ноги. Вот увидишь, как изменится твое настроение. Кроме того, я принесла кое-что и надеюсь, что тебе, возможно, удастся разгадать его предназначение. Смотри!

Она раскрыла руку, и в прозрачном, герметически закрытом пакете Лукас увидел маленькую палочку. Он задумался. Именно эту палочку он видел в своих снах! Подарок орла, который сидел на его плече!

— Как это сюда попало? — с любопытством спросил он Ориану.

— Мне передали это твои друзья. Они приходили справиться о тебе и попросили меня отдать тебе это.

— Они были здесь? — Лицо Лукаса просветлело.

— Да. И они принесли этот подарок, который дал им для тебя один старик. Похоже, твои друзья встретили его у дверей больницы.

Лукасу показалось странным, что незнакомый старик передал ему палочку, похожую на ту, которую он только что видел в своих снах.

— Ничего не понимаю, — громко произнес Лукас и взял прозрачный пакетик.

Он внимательно разглядывал палочку, когда Пилар проснулась и услышала окончание разговора. Она встала с дивана и подошла, чтобы вблизи посмотреть на пакетик.

— Сынок, выброси это в мусорное ведро, — сказала Пилар с явным страхом. — Я уверена, что какой-то сумасшедший услышал об аварии и не мог придумать ничего другого, как передать тебе эту палочку. Скажи, зачем она тебе?

— Похоже, это пожилой сеньор, сопровождающий журналиста, который постоянно дежурит у дверей больницы с тех пор, как Лукасу сделали операцию по пересадке, — пояснила Ориана.

Пилар сразу же представила себе, что это как-то связано с американским журналистом. Казалось, что он с первого момента очень заинтересовался тем, что произошло с Лукасом, и внимательно следил за его выздоровлением.

— Речь идет о Брэде, иностранном журналисте, — объяснила мать юноши. — Он с самого начала интересуется твоим состоянием.

— Ну, я выполнила свою задачу, передала тебе это. А теперь мне действительно пора идти. Завтра приду сюда очень рано. Если вам что-то понадобится, нажмите кнопку вызова, и придет моя напарница. До свидания! — попрощалась Ориана и исчезла из палаты, которая на какое-то время превратилась в хрустальную тюрьму для трех человек, закрытых в ней.

Лукас занимался исключительно тем, что вертел в пальцах пакетик, внимательно рассматривая палочку. Недолго думая, он решил удовлетворить свое любопытство. Разорвал пакетик и вытащил причудливый корешок.

— Не делай этого! — воскликнула мать, но было поздно.

Лукас, чувствуя необходимость прикоснуться к этому предмету, за считаные секунды извлек из пакетика странную палочку. Для него это означало одновременно продолжить увиденное во сне и покончить с этими видениями. Как только юноша дотронулся до корешка, у него появилось ощущение, что он соединился с ним. В следующее мгновение он почувствовал какой-то внутренний удар и нечто подобное конвульсии. В его сознании снова возникли видения, которые перенесли Лукаса очень далеко от больничной палаты.

Держа в закрытом кулаке этот странный предмет, он стал свидетелем чего-то ужасного. Двое молодых людей переходят улицу. Они шагают по пешеходному переходу. Что-то отвлекает одного из них. Он оглядывается и чуть-чуть отстает от своего спутника на середине перехода. Ему показалось, что откуда-то донесся крик. Второй пешеход продолжает идти вперед и, когда он уже достигает тротуара, видит, как черный фургон разгоняется и сбивает его спутника. Тело ударяется о переднюю часть машины — и наступает конец. Первый удар пришелся на голову пострадавшего, и потому она раньше остальных частей тела коснулась асфальта. Все происходит очень быстро, за какие-то доли секунды. Лукас отчетливо видит, как черный фургон с затемненными стеклами уезжает на большой скорости. Это сильный, рассчитанный… преднамеренный удар. У фургона была возможность объехать пешехода, но он летел прямо на него. В своих видениях Лукас стал свидетелем убийства. Он отбросил корешок, и видения прекратились.

— Что с тобой, сынок? — спросила Пилар, подбирая маленькую палочку с пола.

— Ничего. Не знаю, что со мной происходит. Какие-то странные видения. В любом случае, пожалуйста, не выбрасывай этот корешок. Спрячь его в свою сумку, — срывающимся голосом сказал Лукас. Он чувствовал себя измотанным, истощенным.

Марио оторвал взгляд от телевизора, заметив, что Лукас говорит с трудом. Казалось, юноша прилагал неимоверные усилия для того, чтобы произносить слова.

— Что с тобой, парень? Не делай ничего, что может тебя утомить. Тебе нужно поправиться. Что ты говорил о странных видениях?

— Нет, ничего, это мое, личное… — Лукас не хотел что-либо объяснять соседу по палате. Юноша осознавал, что происходящее с ним будет сложно понять другим. Он замолчал, а его мать, обеспокоенная тем, что случилось, нажала на кнопку звонка, чтобы вызвать дежурную медсестру.

Через некоторое время вошла сменщица Орианы. Тон ее голоса был малоприятным. Очень сухо медсестра спросила о причине вызова. Хотя она была в шапочке и маске, Марио Герадо узнал девушку.

— Эспина! Я и не знал, что теперь ты дежуришь в изолированной палате. Думал, что ты уже не работаешь в больнице. Лукас, это Эспина! Ты помнишь, я говорил тебе о ней, — сказал он, подмигнув.

— Что происходит? Вы хотите выгнать меня отсюда? — зло ответила медсестра. Она была невысокой и полноватой.

— Ну, я же не в этом смысле. Я не видел вас столько лет, вот и подумал…

— И поэтому ваше желание — не видеть меня, — холодно констатировала медсестра.

— Нет, вы знаете, что это не так. — Марио понял: что бы он ни говорил, достичь взаимопонимания вряд ли удастся. Девушка была озлоблена на весь мир.

— Ну ладно, мне некогда здесь прохлаждаться. Зачем вы меня позвали? — спросила она, глядя на Пилар.

— Мне кажется, что мой сын плохо выглядит, я заметила, что он устал.

Не говоря ни слова, Эспина проверила у Лукаса температуру: она была нормальной. Затем осмотрела подсоединения всех аппаратов и, наконец, измерила у него давление. Все это время юноша наблюдал за ней, не открывая рта. Зеленая маска позволяла видеть только ее круглые маленькие глаза. Они были похожи на ослиные.

— Сеньора, вы очень перепуганы, но с вашим сыном все в порядке. Нет повода для беспокойства. Иногда люди, ухаживающие за пациентом, испытывают излишнее напряжение, которое может отрицательно действовать на него. Это не идет больному на пользу, скорее наоборот. — Эспина говорила с Пилар таким тоном, что ее слова больше напоминали выговор, чем совет.

— Сожалею, но мне показалось, что происходит что-то неладное. — Пилар не осмелилась добавить что-то еще. Тон медсестры испугал мать.

Эспина ушла не попрощавшись. Казалось, что она торопилась как можно скорее выйти из палаты. Три человека снова остались в одиночестве.

Ориана и Эспина олицетворяли две стороны пребывания в больнице. Одна была мучительной, так как приходилось проводить взаперти долгие часы. Было трудно заснуть, потому что в любое время дня и ночи отворялась дверь для того, чтобы провести медицинские процедуры с Лукасом или Марио. Пациенты так и не могли привыкнуть к запахам дезинфекции и спирта, которые витали в комнате. Стерильность была полной, палату постоянно убирали. Мысль о заточении давила на больных подобно камню. Марио и Пилар хотя бы могли передвигаться по комнате, а Лукас был вынужден все время лежать в кровати на спине. Постепенно у него уменьшилась боль в груди, но в противовес этому начала болеть спина. Через окно юноша видел крыши домов. Также ему удавалось разглядеть кроны деревьев и синеву неба во всем многообразии оттенков. Это было ощущение свидетеля двух параллельных миров: за пределами больницы и внутри нее. В одном из них люди перемещались на больших скоростях, а в другом — часы сменяли один другой до того медленно, что исчезало ощущение времени.

Здесь вообще все шло очень медленно. Спешка осталась там, за окном. У больницы был свой ритм, к которому следовало приспособиться, если человек не хотел сойти с ума. Лукас с трудом терпел эту неподвижность. Каждый час казался ему пыткой. Он ритмично двигал ступнями ног, повторяя одно и то же движение. Иногда создавалось впечатление, что юноша продолжает следовать какому-то внутреннему ритму. Он старался поменять положение тела или повернуться на другой бок, но наталкивался на дренажные трубки, расположенные справа и слева и не дающие сделать даже малейшего движения. Так было до тех пор, пока наконец на третий день Ориана не произнесла: