Валерий Карышев - Москва тюремная

• Название: Москва тюремная
• Автор: Валерий Карышев
• Жанр: Контркультура
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03600-8

Когда-то давно на стене магаданской пересылки было нацарапано: "Не верь, не бойся, не проси". С тех пор это выражение стало законом тюремной жизни. Но соблюдают ли его сегодняшние зэки? Как они живут сейчас в камерах Бутырки, Лефортова и Матросской Тишины? По-разному. Маньяка Головкина пришлось поместить в отдельный бокс, иначе его растерзали бы сокамерники. Авторитетный вор Лука несколько лет был "агентом внутрикамерной разработки" и помог органам разоблачить десятки преступников. Патриарха уголовного мира Пашу Цируля бросили в обычную камеру с больничной койки. И он умер в жутких муках. Истории самых известных заключенных пересказываются поколениями сидельцев московских тюрем и становятся легендами. Подлинные факты знают немногие, и авторы книги в их числе. Они создали настоящий "путеводитель" по всем московским тюрьмам.

---

Стабильность достигалась факторами, о которых лидеры группировки предпочитали не распространяться. Свидетелей санкционированных контактов курганских бандитов со спецслужбами не было, и Сильвестр — единственный человек, могущий пролить свет на ситуацию, — давно уже покоился под роскошным памятником на Новохованском кладбище Москвы.

На сам факт существования оргпреступной группировки по-прежнему сознательно закрывали глаза, их не трогали, тогда как репрессии вновь созданного РУОПа постоянно прорежали ряды конкурентов, порождая у соперничащей братвы естественное недоумение.

Правда, в начале октября на Петровско-Разумовском рынке столицы произошла перестрелка, в ходе которой был ранен и арестован Александр Солоник. Лежа на больничной койке последнего этажа «двадцатки» (московской горбольницы № 20, куда обычно свозят бандитов, пострадавших на «стрелках» или при задержаниях), Саша Македонский, чувствуя за спиной холодное дыхание смерти, давал первые показания — он признался в убийстве Глобуса, Бобона, Ишина, Причинина, непонятно для чего повесил на себя смерть известного законника Юрия Никифорова, более известного как Калина...

Но курганских эти показания почти не касались — Солоник ни словом не обмолвился о связях с этой структурой.

ИЗ МАГНИТОФОННОЙ ЗАПИСИ ЧАСТНОЙ БЕСЕДЫ С В. А.:

— ... Насчет Солоника ничего сказать не могу. Приходилось слышать, что к курганским его грамотно внедрили. Может, правда, может, нет. Но прикинь сам: если это в натуре так, не те ли его к курганским внедрили, кто самих курганских на Москве прописал?..

Относительно стабильное положение и осутствие прессинга со стороны ментов позволило лидерам заняться проблемами реорганизации.

Реорганизация началась с кадровых вопросов — под знамена курганской бригады рекрутировалось немало новых «быков». В 1995 году бригада оставалась «курганской» лишь номинально: большую половину «пехоты» составляли уроженцы Архангельска. Вообще, архангельская братва протоптала дорожку в столицу еще в 1993 году, когда Сильвестр вызвал с Севера братьев Браунов — их прочили в столичные авторитеты. Однако уже спустя месяц братишек покрошили в мелкую капусту из автоматов Калашникова. Произошло это в лифте дома на Мосфильмовской. По слухам, это сделал Бобон в отместку за смерть своего компаньона Глобуса.

Курировать новобранцев с Севера Нелюбин предусмотрительно поручил Павлу Зелянину. Олег, который отлично видел удельный вес каждого, понимал — лучше Зелянина, кстати, уроженца Архангельска, этого не сделает никто.

Порядки в структуре значительно отличались от тех, что устоялись в большинстве московских и подмосковных ОПГ с начала девяностых. Рядовые исполнители, именуемые обычно «пехотинцами», или «быками», сидели на твердом окладе — от тысячи до полутора тысяч долларов в месяц. «Звеньевые» имели около трех тысяч долларов, «бригадиры» — до десяти тысяч... О доходах же лидеров не знал никто, кроме них самих.

Ощущение собственного всемогущества, способность внушать страх, безнаказанность, а главное, мир больших денег неузнаваемо изменили Нелюбина. Теперь вряд ли кто-нибудь из курганских знакомых узнал бы в этом крепко сбитом вальяжном мужчине недавнего скромного учителя физкультуры. Костюмы от Версаче, туфли от Кардена, несколько роскошных навороченных тачек, среди которых длинный белоснежный «Линкольн Таун-Кар» считался «рабочей» машиной, частые поездки за границу, красивые длинноногие бляди, которых Олег менял, как перчатки — все это, так же как и неравномерное распределение доходов, вызывало среди рядовых «быков», этих пролетариев от криминала, глухое брожение. Любое недовольство гасилось в зародыше: несколько «пехотинцев», попытавшихся «предъявить», были приглашены в лес «пострелять по мишеням»; несколько других получили приглашение порыбачить; кто-то был срочно вызван якобы на «терку» с несговорчивым бизнесменом или на «стрелку» с конкурентами...

Подмосковные карьеры, глухой лесок в районе Рижского шоссе да заброшенные ямы для гашения извести стали для таких местом последнего пристанища. Зачастую Нелюбин приказывал провести ликвидацию друзьям впавшего в немилость «быка». Бывший классный руководитель отлично понимал, что такое круговая порука.

Дисциплине в группировке наверняка позавидовал бы командир элитной воинской части. Неисполнение приказа, крысятничество, наркомания, даже обычное пьянство карались безжалостно и жестоко. Ослушание расценивалось как предательство. Приказ никогда не повторялся дважды: или быстрое и точное исполнение, или столь же быстрая смерть.

По выходным лидеры выбирались на подмосковный стадион, поиграть с пацанами в футбол. После игры старшие, как правило, устраивали нечто вроде производственного совещания, корректируя планы на будущее. Неприглашение «на футбол» было для «пехотинцев» дурным знаком, означавшим, что человек попал в немилость.

В отличие от традиционных московских группировок, которые постепенно отходят от открытого криминала, легализуя теневой капитал, курганских не прельщала репутация законопослушных бизнесменов. Расценки на наемнические услуги поднимались в цене, и потому «наезды» на неугодных, выбивание долгов, заказные убийства становились основным профилем «бригады».

Особенно последнее: число неуступчивых коммерсантов, уголовных авторитетов, не в меру принципиальных сотрудников МВД и даже воров в законе, ликвидированных курганскими с 1993 года, перевалило за сорок. И это — только известные эпизоды... Наверняка, если бы все жертвы курганцев были похоронены в одном месте, могло бы получиться небольшое кладбище.

Исполнение заказухи планировалось и просчитывалось Нелюбиным. Обычно Олег намечал основной вариант ликвидации и несколько запасных, которые вводились в случае необходимости. Некоторые особо ответственные заказы пригрывались, подобно сложной шахматной партии. За будущей жертвой устанавливалось круглосуточное наблюдение, проводилась скрытая видеосъемка, а прослушка телефонов и помещений стала обычным явлением. Зачастую готовилась и дезинформация, которую курганцы грамотно запускали в криминальные и правоохранительные круги.

И — удивительное дело! — все чаще и чаще Нелюбин ловил себя на ощущении: удовлетворение приносила не смерть жертвы и даже не деньги, получаемые за убийство. Удовольствие приносил подготовительный процесс: холодный расчет возможных действий объекта, отсечение нежелательных контактов, провокация на необдуманные решения... Это была холодная радость профессионального прозектора, который в каждом живом еще человеке видит лишь исходный материал для патолого-анатомических упражнений. Часто, вглядываясь в лицо незнакомого человека, Нелюбин невольно задавался вопросом: как было бы сподручней его ликвидировать? Умение объекта грамотно «шифроваться», профессионализм охраны — все это лишь подстегивало: неужели бы я не придумал, как его вальнуть?

(ПО ПРОСЬБЕ ОРГАНОВ МВД АВТОРЫ СНЯЛИ ФАМИЛИИ НЕКОТОРЫХ ЖЕРТВ КУРГАНСКОЙ ОРГПРЕСТУПНОЙ ГРУППИРОВКИ.)

Бывший чемпион Европы по боксу, очень уважаемый в криминальных кругах Олег Коротаев спешно покинул Россию после того, как бандиты из группировки Курдюмова убили в Екатеринбурге друга бывшего боксера, предпринимателя Олега Вагина, одного из богатейших людей Урала. (Кстати, Вагина убили во дворе дома, где жил екатеринбургский губернатор Россель.) Однако пуля неизвестного киллера настигла Коротаева в далекой Америке.

Известный столичный бизнесмен Анатолий Гусев, владелец ночого клуба «Арлекино» и Торгового дома «Садко-Аркада», был расстрелян летом 1997 года в собственном «Мерседесе» из автомата Калашникова. Не помогли и вооруженные охранники, бывшие сотрудники подразделения КГБ.

На авторитетного вора в законе Расписного, известного в миру как Андрей Викторович Исаев, было совершено три покушения, и все — неудачные. Роспись тщательно «шифровался», часто менял место жительства: в Москве он никогда не жил в одной квартире больше месяца. Однако в июне 1997 года он среди бела дня был убит в автомобиле «БМВ» в центре польского города Познани — вместе с ним погиб и водитель, поляк по имени Рышард; оба получили по пять пуль.