Александр Воронцов-Дашков - Екатерина Дашкова: Жизнь во власти и в опале

• Название: Екатерина Дашкова: Жизнь во власти и в опале
• Автор: Александр Воронцов-Дашков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03295-8

Жизнь Екатерины Романовны Дашковой (1743–1810) богата событиями даже по меркам бурного XVIII столетия. Родившись в семье одного из самых влиятельных сановников империи, графа Воронцова, она получила блестящее образование и внесла немалый вклад в дело просвещения России. Екатерина II, бывшая в молодости подругой Дашковой, поручила ей руководить сразу двумя высшими научными учреждениями — Императорской Академией наук и Российской академией. Непростой характер «Екатерины Малой» заставил ее пережить опалу, ссылку, клевету врагов и непонимание родных. В одинокой старости, пытаясь оправдаться перед потомками, донести до них свои идеи, она создала «Записки» — замечательный памятник русской словесности. К 200-летию со дня кончины Екатерины Дашковой приурочен выход в серии «ЖЗЛ» ее фундаментальной биографии, написанной прямым потомком — американским историком Александром Воронцовым-Дашковым.

---

В первом десятилетии XIX века ее друг Кэтрин Вильмот была острым, внимательным и часто критическим наблюдателем жизни русской усадьбы, где проходили последние годы Дашковой. Проведя в доме княгини несколько лет, Вильмот заключила, что дать точное описание Дашковой почти невозможно: «Она настолько оригинальна и сложна, что результатом будет описание клубка противоречий человеческой натуры. Без сомнения, она из той же плоти и крови, что и мы, но тем не менее рассмотрение отдельных ее черт не даст никакого представления об их совокупности. Любое обобщение мигом уничтожит индивидуальность… Княгиня переменчива, как погода, в душе ее собраны воедино волнующиеся океаны и разрушительные огнедышащие вулканы, дикие пустыни и скалы (-/301)».

«Полюса» души Дашковой стали результатом ее влияния при дворе, последующего изгнания и личных трагедий. Они были следствием ее образования, семьи, класса, ранга, положения в обществе, придворной политики и многих других факторов. Однако видимые противоречия в ее самопредставлении, необходимость маскировать свое истинное мнение и несоответствие между «Записками» и ее настоящей жизнью выявляются главным образом ее осознанием своего гендера и умением использовать его в свою пользу при исполнении различных ролей. Два портрета маслом определяют разнообразие и крайности ее поступков и опыта — ее мечты о публичном успехе и реальности ее изгнания. Первый является работой Дмитрия Левицкого, академика и любимого портретиста екатерининского двора; он был человеком религиозным и в конце концов примкнул к масонству. В идеализированном изображении Левицкого Дашкова стоит прямо и крепко, неколебимо встречая взгляды зрителей. У нее тяжелые веки, внимательный, проникающий взгляд и плотно, решительно сжатые губы. В ее волосах мало пудры, но щеки сильно нарумянены, высокая, хотя и не слишком, прическа открывает лоб в согласии с тогдашней модой. Одетая в элегантное платье из дорогой импортной ткани с рукавами-буф и тонкими кружевами, как и положено кавалерственной даме и фрейлине двора, она изображена с красной лентой ордена Святой Екатерины и миниатюрным портретом императрицы с голубой лентой. Это официальная Дашкова, влиятельная женщина во власти, о которой Кэтрин Вильмот писала: «Полагаю, она была бы на своем месте во главе государства, или занимая пост генералиссимуса или министра сельского хозяйства. Да, она была рождена для больших дел, и это не противоречит жизни женщины, которая в 18 лет возглавила революцию, а впоследствии в течение 12 лет управляла Академией наук» (-/301).

Автор второго портрета — Сальваторе Тончи, итальянский поэт и художник, приверженец агностицизма и метода картезианского сомнения. В изображении Тончи Дашкова предстает перед нами в одежде изгнания и оппозиции — одежде, которую она предпочитала в конце жизни. Теперь она выглядит невысокой, сутуловатой, скрытой под ее любимым темным мужским пальто, застегнутым слева направо. Ее лицо напряжено и устало, без всяких следов косметики, а взгляд лишен смелости и вызова. Скорее, он задумчив, озабочен и направлен внутрь. На шею она повязала, как символ дружбы, платок, подаренный много лет назад Кэтрин Гамильтон. Стильная прическа исчезла, и на голове ее красуется нечто, напоминающее ночной колпак. Не фрейлина более, она сняла все ленты и портреты, оставив только медаль ордена Святой Екатерины, одинокое свидетельство важнейшего события ее публичной жизни, переворота 1762 года, и напоминание о ее чувствах к Екатерине II.

Дашкова стремилась примирить свои действия с ощущением своего «я». Так же, как и на двух портретах, она совместила в «Записках» классическую структуру разума и самоконтроля в публичной жизни с мотивами власти и влияния, а сентиментальный акцент на чувствах и эмоциях в личной жизни — с мотивами депрессии, болезни и изгнания. Она была полна решимости сформулировать и рассказать свою собственную историю, несмотря на множество противоречий, реализовать во всей полноте свою индивидуальность и открыть свое предназначение за пределами установленных ролей. Ее трагедия, выраженная в «Записках», письмах и других сочинениях, состояла в том, что она не могла реализовать свои мечты и ожидания в общепринятых нормах женского поведения XVIII века. Но так же, как переодевание в форму офицера придало Дашковой власть и авторитет во время переворота 1762 года, ее автобиография стала решительным возвращением на публичную арену — своего рода риторическим переодеванием[21]. Несмотря на существовавшие социальные условия, ограничивавшие Дашкову в течение ее жизни, она стремилась открыть новые пути для выхода подавляемой энергии. В результате ее усилий, проявленных как в жизни, так и в сочинениях, она нашла, прояснила и определила образ действия, идентичность и гендер для себя и для других женщин.

Часть первая РАННИЕ ГОДЫ (1743–1763)

Глава первая ОБРАЗОВАНИЕ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

Дашкова родилась 17 марта 1743 года в Санкт-Петербурге, новой столице России, во время беспрецедентной эпохи женского правления[22]. Петр Великий основал город только за сорок лет до этого как символ своей решимости порвать с российским прошлым и прорубить «окно в Европу». Его реформы и вестернизация российских институций оказали заметное влияние на жизнь всех россиян, включая женщин благородного происхождения, которые распрощались с кокошниками и другими традиционными предметами одежды, надели европейские декольтированные платья и начали бывать в обществе. Граф де Сегюр с большим увлечением описывал трансформацию и европеизацию русских женщин, в отличие от их отцов, мужей и братьев, «говоривших на четырех и пяти языках, умевших играть на разных инструментах и знакомых с творениями известнейших романистов Франции, Италии и Англии»[23]. Одной из важных реформ Петра был пересмотр в 1722 году закона о престолонаследии, который теперь открывал его жене Екатерине I путь к трону. В своем указе он заявил, что престолонаследие будет зависеть от личного выбора правящего монарха, а не от первородства по мужской линии, и тем самым положил начало особому периоду российской истории, когда страной правили женщины.

Со смерти Петра в 1725 году до убийства Павла в 1801 году российский трон занимали восемь персон. Пятеро из них были женщинами, причем Екатерина II правила целых 34 года. При жизни Дашковой страной управляли в основном женщины, и ее замечательные достижения в общественной сфере были бы невозможны в любой другой период российской истории. Образование и интеллектуальный опыт ранних лет определили ее потенциал и стремление к общественному служению. Рано развившаяся и одаренная, она обнаружила в книгах идеи французского Просвещения с их акцентом на разум, науку, прогресс и социальную справедливость. Она мечтала о высоком положении и достижениях, о самосовершенствовании через образование и о преображении общества. Будучи женщиной, она столкнулась с несоответствиями между ее гендером и социальными целями, между ее стремлением к самоутверждению и требованиями социально приемлемого скромного поведения, между частной и публичной жизнью, между желанием общественного признания и считавшимися приличными в той культуре формами женского поведения.

Рождение Дашковой окружает тайна. Ее уверения, что она родилась в 1744 году на Английской набережной, в фешенебельном квартале Петербурга на берегу Невы, кажутся ошибочными[24]. Архивные записи показывают, что семья Воронцовых в середине XVIII века не владела домом на Английской набережной. В царствования Елизаветы и Екатерины II Петербург переживал большой строительный бум. Болота превращались в площади и повсюду — на островах и вдоль каналов — возводились церкви и дворцы. Петербург еще не миновал пору своей молодости, многие улицы были узки и выложены досками, и только те, что расходились от Адмиралтейства, имели каменные мостовые. В лучших местах, таких как набережная Невы у Адмиралтейства, возвышались рядом друг с другом роскошные двух- и трехэтажные особняки, но в других районах, например на Васильевском острове, кирпичные здания чередовались с жалкими деревянными лачугами. Старшая сестра Екатерины Дашковой Мария родилась в 1738 году в доме отца на 5-й линии Васильевского острова и была крещена в ближайшей церкви Святого Андрея Первозванного, но запись о крещении самой Дашковой не найдена.

Жизнь Дашковой пришлась на время войн, непостоянных политических союзов и российской экспансии, завоеваний и присоединений территорий в Европе, на Балтике и на рубежах Оттоманской империи. Заметный рост благосостояния и положения семьи приготовил и облегчил активную роль Дашковой в исторических событиях того времени. Согласно семейной генеалогии, Воронцовы ведут свое происхождение от Симона Африкана — викинга, который водил свои суда вдоль берегов Африки. Младший сын короля Норвегии Хокона I, он прибыл в Россию в 1027 году, когда его сестра вышла замуж за великого князя Киевского Ярослава Мудрого[25]. Позже он сопровождал свою племянницу Анну во Францию для свадьбы с королем Генрихом I. «Анна Русская» была матерью Филиппа I и правила как регентша до совершеннолетия ее сына[26]. Прямым предком семьи Воронцовых был Федор Васильевич Воронец (около 1400 года), от которого и происходит их фамилия. С XV по XVII век члены этого рода играли важные роли в русской истории как военачальники, придворные и бояре. На их пути к вершинам власти были и неудачи: Иван Грозный казнил шестерых из двенадцати взрослых мужчин рода во время устроенного им террора. Хотя остаются вопросы относительно исторической точности родословной; ясно, что Дашкова никогда не сомневалась в древних корнях своего фамильного древа[27]. С самого детства она была свидетельницей, а затем и участницей продвижения семьи к необъятной власти и влиянию на развитие российской культуры и истории. После дворцового переворота 1741 года и восшествия на престол императрицы Елизаветы члены семейства Воронцовых будут занимать высшие государственные посты канцлеров, наместников, фельдмаршалов, сенаторов, послов и т. д.