Максим Перельман - Переход

• Название: Переход
• Автор: Максим Перельман
• Жанр: Научная Фантастика

Судьба и человек, прошлое и будущее, поступки, которые его творят и замыслы, которым не дано осуществиться. Смогу ли я стать богатым, преуспевающим, счастливым человеком, или все, что меня ждет, это тусклая рутина повседневной жизни, незаметно выматывающая душу? Все это близко каждому из нас, этими вопросами живет и главный герой. Он молод и внешне благополучен, но фасад, скрывающий до поры до времени его существование, рушится внезапно и необратимо. Третий рейх, любовь, которая проходит сквозь века, вечная молодость, несметные деньги, наконец, инопланетный разум, все это и намного большее обрушивается на главного героя. Сюжет, замешанный на глубоких философских мыслях, скорость, с которой разворачиваются события, происходящие с обычным на первый взгляд человеком и даже точка, поставленная в конце, означает куда большее, чем конец, скорее намек, что для него все только начинается...

---

Я стал успокаивать её, говоря, что следить за нами ни у кого нет никаких причин, хотя и мне показалось странным появление бармена недалеко от нас.

Мы заказали завтрак.

Глава девятая

После завтрака Эрнеста спросила, не встречался ли со мной за прошедший год кто-то необычный и странный? Я ответил, что никого такого не заметил.

— Значит, всё только начинается, — задумчиво протянула она, — всё только начинается. Ты сказал в поезде, что твой отец еврей?

Я кивнул.

Эрнеста улыбнулась: — Я всегда догадывалась, что у Него хорошее чувство юмора. Ты родился в России, в стране победителей, наполовину евреем… то есть, в тебе кровь того народа, который ты же и уничтожал.

— У кого хорошее чувство юмора? — не понял я. — И потом я ещё раз повторяю, я никого не уничтожал, я — не Ральф!

— Чувство юмора — у Создателя, а ты, возможно, реинкорнация Ральфа, — она иронично улыбнулась.

Ее настроение явно улучшилось.

— Как шла твоя жизнь, Макс? В ней было что-то интересное, особенное до встречи с пришельцами? В ней было что-то такое, что тебе казалось странным?

— Пожалуй, нет, — я замолчал, думая о своей жизни, потом продолжил:

— Я только недавно понял, как несчастлив был до этого. Но я ведь мог этого никогда и не понять — всё познается в сравнении. Так и жил бы дальше и, возможно, когда-нибудь назвал бы себя счастливым. А странным?.. Пожалуй только сны, о которых я вспомнил, когда ты рассказывала про Германию того времени.

— Какие сны? — резко спросил Эрнеста.

— На протяжении многих лет мне снится один и тот же сон. Я иду по незнакомому мне городу. Иду по какой-то улочке, навстречу идут люди, но их немного. И всё очень спокойно. Мне так хорошо. Я иду и думаю, какой же чудесный город. Мне так нравится всё, нравится этот воздух, нравятся дома, которые я вижу, нравятся лица прохожих — они кажутся такими приветливыми и знакомыми. Я иду и думаю, как же я мог жить раньше где-то ещё? Я вспоминаю города и страны, в которых я жил, и понимаю, как глубоко несчастлив я был, пока не попал сюда.

Навстречу идёт какая-то женщина — не молодая и не старая, я обращаюсь к ней — скажите, что это за город? Она останавливается, смотрит на меня с недоверием, потом улыбается, видимо решив, что это какая-то шутка, и говорит — вы, правда, не знаете, что это за город? И снова смотрит на меня так, будто услышала от меня очень странный вопрос. — Так как называется этот город? — спрашиваю я снова. — Берлин, отвечает она и, не отрывая от меня взгляда, уходит.

Я иду дальше и впереди вижу небольшое кафе. Я узнаю это кафе, я понимаю, что был здесь уже. Я захожу внутрь, там очень уютно, и я сажусь за знакомый мне столик. В кафе немноголюдно, за соседним столиком сидит солидный мужчина, за другим столиком — парочка, пожилые мужчина и женщина. Ко мне подходит официант, молодой парень, он очень приветлив, так, будто знает меня, будто я здесь постоянный посетитель. Я заказываю кофе и стакан воды. Потом дверь в кафе открывается. А дверь эта устроена таким образом, что на ее внутренней стороне зеркала. И когда дверь открывается, то зеркало поворачивается таким образом, что я начинаю видеть в зеркале часть зала, в том числе и ту часть, в которой находится мой столик.

Я смотрю в зеркало и вижу себя, но это не совсем я. То есть, я понимаю, что это я — и даже внешне это я. Только у меня другая причёска, и я как будто немного старше. Я в деловом костюме и выгляжу очень солидно. Мне так странно и непривычно видеть себя в костюме. Я смотрю на себя, и даже как-то рад тому, что вижу. Я нравлюсь себе в зеркале. Я вижу в нём весьма успешного человека, успешного и уверенного. Я изучаю себя в зеркале, но дверь закрывается. И зеркало перестает быть в поле моего зрения, а два офицера СС, вошедшие в кафе, садятся за столик рядом со мной. Вот такой сон.

Я закурил. Эрнеста глядела на меня расширившимися от удивления глазами.

— Н-да, забавная получается история, — задумчиво проговорила она, — ты, дружок, похоже, только начинаешь жить и понимать, кто ты. Думаю, что в самое ближайшее время с тобой случится ещё много интересного.

— То есть, встреча с инопланетянами была не случайна?

— Уверена, что не случайна. А откуда у тебя средства на такую роскошную жизнь? — она обвела рукой мой королевский номер, — ты что-то говорил про наследство?

Я рассказал ей, как я получил наследство от умершего друга, которого не видел больше пятнадцати лет, и что, несмотря на то, что я почему-то считал его своим другом, мы были знакомы не так много времени.

— Почему ты называешь его другом, если был с ним мало знаком?

— Мне кажется, что другом можно назвать человека, даже если знаешь его полчаса. Всё зависит от обстоятельств. Вот, к примеру, мы с тобой… Я знаю тебя всего двое суток, но люблю тебя и считаю своим другом. Мы познакомились с ним, когда мне было лет пятнадцать, ему около двадцати. Я отдыхал с родителями в Юрмале, часто катался вдоль моря на велосипеде, он тоже, так мы и познакомились. Вместе с ним и его девушкой, не помню, как её звали, ездили на экскурсии, гуляли, ходили на концерты. Говорили о кино, музыке, литературе, о жизни. Мне он казался очень умным. Я хотел быть похожим на него. В Москве мы виделись реже, а потом я уехал с родителями в Израиль. Перед отъездом он подарил мне книгу Ницше «О чём говорил Заратустра».

— Ты жил в Израиле? — она взглянула на меня так, будто впервые увидела, — потрясающе! А почему вернулся?

— Долгая история… — ответил я, — но я часто приезжал в Иерусалим к папе, к друзьям, и в один из своих приездов случайно встретил его на улице. Мы поболтали, я уехал в Москву. А через несколько лет после нашей встречи мне позвонили из банка и сказали, что мне оставлено наследство. А в банке я узнал, что он умер и оставил мне всё, чем он владел. Я этого до сих пор не могу понять…

— Действительно странно, тем более что он не был, судя по твоему рассказу, таким уж другом тебе, — она подошла к окну, — а ты не пробовал навести справки, кем он был, где жил, отчего умер?

Слушая её вопросы, я решал, кто передо мной — искательница денег обольщённого ею мужчины, сочиняющая небылицы про Третий Рейх, или — столетняя дама, которой показалось, что она узнала во мне своего мужа, с которым рассталась семьдесят лет назад?

— Нет, не пробовал, — ответил я, — всю необходимую информацию о его счетах и имуществе мне сообщили в банке, когда я вступал в права наследства. А докапываться, почему он оставил всё мне, я не имел желания.

— Ты странный, Макс! — воскликнула она, — Ты получаешь огромное наследство, чудодейственный инопланетный препарат и не пытаешься узнать, почему это случилось именно с тобой? Кроме того, ты видишь сны, возможно из своей прошлой жизни, но не обращаешь на них внимания. Ты очень странный, Макс…

— Сон — это просто сон, и ничего более, — перебил её я, — я долго думал, почему со мной всё это случилось, но не нашёл ответа. А заниматься расследованиями… я не сыщик. А если то, о чём ты мне рассказывала, — я взглянул на часы, — в течение почти суток, правда, то те, от кого я получил деньги и капсулы, позаботились о том, чтобы я не смог узнать то, чего не должен знать.

— Ты не прав. С твоими деньгами ты можешь нанять сотню частных агентов, чтобы всё разузнать…

— Разузнать — что, Эрнеста? — я засмеялся, — про инопланетян? Да я наоборот хочу, чтобы о моей встрече с ними знало как можно меньше людей. Про моего покойного друга? Но зачем? Пусть продолжают те, кто ввёл меня в эту игру. Если я такая важная фигура, они сами свяжутся со мной. А если это только цепочка странных совпадений, то буду жить так же, как и сейчас, — наблюдателем.

— Логично, — согласилась она. — Я пойду в свой номер, немного посплю, встретимся часа через два, я тебе позвоню.

— Оставайся здесь, сказал я, чувствуя, что не хочу расставаться с ней даже на минуту.

— Спасибо, Макс, пойду к себе, мне надо привести себя в порядок.

После её ухода я принял душ, лёг в постель и мгновенно уснул.

Проснулся от того, что вечерние лучи солнца почти били мне в глаза. Я тут же позвонил Эрнесте, и через полчаса мы сидели в ресторане.

В ожидание ужина мы молча смотрели друг на друга. После прошедшей ночи ни о чём не хотелось говорить. Я думал о том, что кем бы ни была Эрнеста, я люблю её и хочу быть с ней рядом всегда. Потом я почувствовал, что молчание слишком затянулось. Я не знал, с какой темы начать разговор, что ей было интересно? Я взглянул на неё. Ресницы её были опущены вниз, казалось, она заснула. Она изменила причёску, и сейчас она напоминала героиню чёрно-белых фильмов тридцатых — сороковых годов.

— Эрнеста, — тихо позвал я.

Она подняла ресницы, её лазоревые глаза посмотрели на меня с нежностью и печалью.

— Что? — спросила она. И мне показалось, что ей хочется поговорить о том времени, когда она жила в нацистской Германии в своём любимом Берлине.