Сергей Саканский - Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 05

• Название: Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 05
• Автор: Сергей Саканский
• Жанр: Путешествия и география

Теперь, перевалив Арабатскую стрелку как некий водораздел между частями повествования, мы постигаем новый метод путешествия – движение железнодорожным стюпом. Яша и Серега отправляются в Таллинн, для чего вынуждены раздобыть пиджаки и галстуки.

«Автостопом по восьмидесятым» – это короткие отрывки в стиле рассказов за кружкой пива, порой смешных, порой трагичных, парадоксальных и фантастических. Каждый последующий рассказ происходит из предыдущего – продолжая заявленную тему, раскрывая упомянутое событие, развивая проскользнувший характер, просто цепляясь за последние слова, по принципу венка сонетов. Вместе с тем, сюжет складывается в непрерывную роуд-стори, поскольку герои постоянно в пути.

---

Я сказал:

– А для верности надо будет взять небухов не двух-трех, а четырех, на тот случай, если мы с тобой совсем уже не сможем идти. Вот тогда-то к нам эти небухи будут подходить, а мы будем их за плечи обнимать, и Чишей по Арабатской стрелке идти.

Серега сказал:

– Точно. А когда мы снова будем сами идти, небухи будут оставлять нас в покое и как можно быстрее скрываться за горизонтом.

Сказав так, Серега умер, и как бы сам скрылся за горизонтом. А я остался и еще долго думал про Арабатскую стрелку. Брать с собой небухов – это конечно, не самая лучшая идея. Ведь с небухами надо о чем-то говорить, а с ними говорить еще более скучно, чем с ченчинами. Вот если этих небухов разбухать, как мы и с ченчинами делаем, чтобы было с ними, о чем говорить, то тогда можно бы и небухов с собой взять.

Но тогда возникает другой вопрос. Разбухавшись, небухи превратятся в нормальных людей, и тогда проблема Арабатской стрелки также встанет перед ними в полном своем объеме. Нет, приходится признать, что проблема Арабатской стрелки на данном этапе неразрешима, и нам еще долго не суждено ее пройти, а суждено, как обычно, врываться в Крым стопом, стюпом, бухом и бупом.

Как мы в первый раз стюпом ехали

В первый раз стюпом мы ехали в тот же самый год, когда в первый раз бухом и бупом ехали. Это был год московской Олимпиады-80: где-то в это же время умер Высоцкий, чью песню нам исполнил пляшущий мент, потом Джо Дассен, который пел шансон про абпруа, а в финале этого года застрелили Леннона, идейного вдохновителя автостопа и всего с этим связанного – марихуаны, Люси Инзескай, которую он кричал в микрофон, как Нину, астральных путешествий факом и так далее.

Гнусный, в общем и целом, был год, хоть и называем мы эти времена Золотым, как сама наша Осень, веком: ведь именно летом того года мы с Серегой впервые и выступили.

Всю зиму и весну мы побухивали в разных московских автоматах, применяя различные формулы, к тому времени уже окончательно выстраданные. Тогда еще не было ни одного Яшиного рассказа, и я с трудом могу вспомнить, о чем же мы с Серегой говорили, если Яшиных рассказов не было.

Скорее всего, мы обсуждали предстоящий выступ, раздумывая, что нам с собой брать. В конечном итоге, после долгих обсуждений, мы пришли к выводу, что ничего брать не надо. Кроме паспортов, конечно. Суть выступа как раз и заключалась в том, что мы выступали руки в карманах, как Ленин в Горках, насвистывая и мирно беседуя в пути.

Где-то в середине июля мы начали разбухиваться более интенсивно, понимая, что можем сорваться уже в любой текущий момент. И, наконец, этот момент настал.

Стукнув кружками об стойку в автомате на Курской, мы ворвались в Курский вокзал. Через несколько минут отправлялся поезд на юг – то ли в Симферополь, то ли в Ростов, нам было все равно, потому что своей скромной целью мы объявили Тулу.

Это был первый классический стюп, но мы тогда еще об этом не знали. Серега подошел к проводнице и попросил довезти нас до Тулы. Проводница смерила нас брезгливым взглядом и предложила пройти в вагон.

Когда поезд тронулся, мы стояли в тамбуре и курили свой Беломор.

Серега сказал:

– Яша, мы в Туле.

Это было сказано, несмотря на то, мимо нас все еще двигалась платформа Курского вокзала. Просто, было уже ясно, что если поезд уже отошел и первая его остановка Тула, то это значило – что бы там ни случилось – мы уже все равно были в Туле.

Это и есть объемная, зримая метафора всей нашей жизни: ты только что родился, гукаешь в коляске, розовой или голубой, потом делаешь песочные куличи, бегаешь в школу с чубчиком или с косичками, сидишь, как дурак или дура, трезвый на своей собственной свадьбе, нянчишь внука… А на самом деле, твой поезд давно уже отошел, и все это время ты просто лежишь, сложив лапки, в гробу, голубом или розовом, ибо всё, что ты делаешь в течение своей бессмысленной жизни – это стюпом в Тулу едешь.

Я сказал:

– А ведь эта проводница, наверное, нас не просто так взяла, а хочет с нас деньги потребовать.

Серега сказал:

– Какие деньги? Ты же сам слышал, о чем мы с ней говорили. Я попросил ее довези нас до Тулы, а она согласилась. Ни о каких деньгах речи не было.

То же самое Серега сказал проводнице на подходе к Туле, когда проводница твердым голосом предложила:

– Ну, а теперь, мальчики, давайте рассчитаемся.

Серега спросил, грамотно применив интонацию Остапа Бендера:

– В каком смысле?

Оказалось, что мы должны этой проводнице по два рубля. Как будто за дорогу до Тулы.

Серега сказал:

– Это возмутительно. Ведь вы же советский человек. Как вы можете требовать с нас деньги. Тем более, что ни о каких деньгах вообще речи не было.

Я сказал:

– Правильно. Вот если бы вы, гражданочка, сразу нам сказали, что не по любви, а за деньги нас в государственном поезде везете, то мы бы и вообще ни в какую Тулу не поехали.

Выйдя в городе Туле и оставив позади матерные проклятья проводницы, мы осмотрелись в поисках подходящего пивняка.

Какой-то местный чувак указал нам путь, мы взяли по три кружки и устроились в Туле надолго.

Серега сказал:

– Предлагаю назвать этот способ перемещения стюпом, потому что мы как раз стюп этому поезду и сделали.

И я горячо подержал Серегину идею.

Надо сказать, что стюпом – это древний, уже давно забытый способ перемещения. В лучшие времена стюпом можно было добраться на довольно большое расстояние, но с наступлением Новых времен стюб стал происходить все раньше и раньше. Однажды стюб случился аж в Скуратово, где на вокзале Гурзуфский пейзаж висит, но это было уже в 1987-м году, в Серебряный век, когда наш мир начал на бабках сдвигаться, и с каждым годом проводницы все раньше начинали свой щекотливый разговор, который, к тому же, со временем, и щекотливым быть перестал. В наши дни путешествие стюпом в принципе невозможно, потому что они сразу бабки требуют.

Стюб имел свои особенности, например, он не всегда совмещался с бухом, потому что проводницы почему-то сразу понимали, что имеют дело с довольно пьяными чуваками, и решительно отказывали нам в стюпе.

В таком случае, стюп плавно переходил в бух, и мы, даже не замечая этого перехода, ехали уже, соответственно, бухом. Иногда стюп переходил в буп, который является чем-то средним между стюпом и бухом.

Особенностью стюпа является также рабочая одежда стюпаря. Давно замечено, что в джинсовой, грязной, заблеванной одежде стюп идет не очень легко. Зато самый надежный, гарантированный стюп – в пиджаках и галстуках. Это мы с Серегой поняли только тогда, когда сами в пиджаках и галстуках выстюпили.

В пиджаках и галстуках

Однажды мы с Серегой решили: давай поедем куда-нибудь цивильно. Не стопом, стюпом, бухом и бупом, а в поезде, с постелями, с билетами. Приехав на место, впишемся в гостиницу. А наутро пойдем на экскурсию – достопримечательности разглядывать.

Город решили выбрать такой, чтобы там не было знакомых и желательно – незнакомый город. И город, по крайней мере – областной центр, чтобы там было куда сходить. Имелась в виду, конечно, европейская часть СССР, потому что, как мы справедливо полагали, выбираться оттуда нам все равно придется не по билетам, а самым обычным способом.

Насчет куда сходить, имелось в виду, конечно, чтобы там не один-единственный пивняк был, при рынке, а хотя бы штук пять, чтобы можно было по маршруту пройти, попутно достопримечательности разглядывая.

Смотрели, смотрели мы на карту и никакого такого города не нашли. Везде мы уже были, и везде у нас были друзья, знакомые и родственники. У меня везде дядьки были, многочисленные братья отца, все как один – Егорычи, а у Сереги везде ченчины были, все как одна – страшные, ибо он всегда ими обрастал, как ветка в соляном растворе кристаллами обрастает.

Тут Серега подумал-подумал и сказал:

– А под пивом мы смотрели? Под рыбой?

И точно: как пиво с рыбой со стола подняли, так на карте новые области образовались. Вот и попали мы в Таллинн.

Дело в том, что в Таллинне я, как ни странно, ни разу не был. Серега-то был, но давно и с родителями, с туристическим автобусом. Так что в Таллинне у нас никаких знакомых не было.

Серега сказал:

– В Таллинн надо ехать в пиджаках и в галстуках.

Я сказал:

– Правильно. И не с какими-нибудь сумками, а с твердыми черными кейсами.

Серега сказал:

– И надо обязательно взять с собой Пшикалку.

Дальше:

Пшикалка

Пляшущий мент (вставная новелла)