Саул Боровой - Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины»

• Название: Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины»
• Автор: Саул Боровой
• Издательство: Гешарим
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-88711-015-5

Основной корпус книги содержит наиболее яркие свидетельства современников и очевидцев «хмельничины» — страшного разгрома большей части еврейских общин Восточной Европы в 1648–1649 гг. Хроники Натана Ганновера «Пучина бездонная», Мейера из Щебржешина «Тяготы времен» и Саббатая Гакогена «Послание» были уже через два — три года после описываемых событий опубликованы и впоследствии многократно переиздавались, став не только важнейшим историческим источником, но и страстным призывом к тшуве — покаянию и нравственному возрождению народа. Подобное восприятие и осознание трагедии эпохи стали основой духовного восстановления нации.

«Хроники», впервые издаваемые на русском языке в полном объеме, были подготовлены к печати еще в середине 1930-х гг. выдающимся историком С.Я. Боровым, но не пропущены советской цензурой в достопамятном 1937 году. И только сейчас, по случайно сохранившейся верстке, эта книга выпускается издательством «Гешарим».

---

В Остроге и в близком от него Межериче собралось тогда более десяти хозяев, и у каждого была семья, и все они хотели переждать там ближайшую субботу, рассчитывая, что в течение этого времени выяснится, как обстоят дела в Полонном. И вот когда мы пришли в канун субботы, уже в сумерки, в св. общину Межерич, к нам явился гонец, сообщивший, что владелец Заслава, князь Доминик, выступает с большим войском на соединение с князем Вишневецким, чтобы освободить осажденное злодеями Полонное. И действительно, пришел князь с тысячью солдат, и с ним был также храбрый воин по имени Лащ, а остальное его войско шло следом. И у нас была большая радость. Мы думали: «Несомненно по миновании субботы мы вернемся домой»; ведь мы были близко от св. общины Заслав, на расстоянии всего 4 миль; мы также думали, что князь вызволит от бед и наших братьев евреев, что в Полонном. Когда же наступил конец субботы, нас всех охватил ужас из-за полученной злой вести, что прибыл пан Висвет, владелец Полонного, бежавший оттуда еще с многими панами; и он сообщил, что город Полонное взят, и что убиты все паны и евреи, бывшие там, и что вражеские отряды приближаются к св. общине Заслав. Он сообщил также, что князь Вишневецкий со своим войском бежал в св. общину Константинов, а татары и православные преследуют его и часть их направляется сюда: в св. общину Острог и святую общину Межерич. «Тогда смутились князья Эдома»[94], а евреев обуял великий страх; все потеряли самообладание и ждали только, что предпримет гетман кн. Доминик. В полночь князь Доминик отступил из города через те же самые ворота, через которые он прибыл из Польши; он боялся пойти прямой дорогой, ведущей в святую общину Константинов через св. общину Заслав, потому что там было множество православных и татар, а у князя было немного войска, и он пошел кружным девятимильным путем через леса в св. общину Кременец, чтобы ждать там, пока подойдет подмога из Польши и вместе с ней отправиться в св. общину Константинов. Народ же полагал, что гетман бежал в Польшу, и все говорили: «Если пламя охватило кедры, что же сделает лишай на стене?[95] — Если гетман бежал, то что можем мы сделать?». Старшины общины столичного города Острог объявили, что во имя единого бога ни один еврей не должен оставаться в городе; так же поступили и в св. общине Межерич. Ведь враги были на расстоянии всего двух миль от нас, и мы не были уверены, что местные жители — сплошь православные — не нападут сами на нас. «И весь народ бежал с воплем»[96], У кого была своя телега — уезжал на ней; у кого не было ни лошади, ни телеги — хоть у него и были средства, чтобы приобресть их, — не успевал это сделать, и с женой и детьми уходили пешком, оставив все добро дома. Но также и те, у кого была телега — для того, чтобы двигаться налегке, сбрасывали по дороге у придорожных корчем всю кладь — товары, книги или прочее движимое имущество. Так в эту субботу шли телеги по шляху, по три в ряд, одна вплотную к другой, беспрерывной вереницей на протяжении семи миль от Острога до Дубно, а уходившим пешком не было числа. А в два часа дня в ту субботу нас нагнали трое верховых — еврей по имени Моисей Цореф из св. общины Острог и два шляхтича — и они сказали нам: «Почему вы так медленно подвигаетесь? Враги близко от нас, они уже в св. общине Межерич; мы лишь с трудом ушли от их рук». Сейчас же наступило невероятное смятение среди евреев. Все они побросали со своих телег серебро, золото, платья, книги, подушки, перины — для того, чтобы быстрее бежать, спасая свои жизни. В поле было набросано золото, серебро, одежда, но не нашлось ни одного еврея, который подбирал бы это. Так в тот час исполнилось над ними проклятие: «Свое серебро и золото вы побросаете на улицах и перекрестках»[97]. Некоторые бросали все — и лошадь, и телегу со всем, что было на ней, даже жен и детей — и бежали в страхе в леса, а многие мужчины и женщины, когда наступило это смятение, побросали своих детей и спасались по лесам и оврагам. Тогда осуществилось предсказание: «И побежите, когда никто не гонится за вами»[98]. Потому что это сообщение оказалось ложным, враги и татары нас не преследовали, а только в ту субботу наш страх был настолько велик, что все были убеждены, что православные гонятся за нами. И только на следующий день, в воскресенье, нам стало известно, что произошло в действительности: что гетман не бежал в Польшу, а только отступил в св. общину Кременец. «Тогда земля успокоилась»[99], и с этого дня мы уже не бежали так поспешно. Мы переходили с места на место, бродили по городам и деревням, по перекресткам дорог, но нигде не находили душевного спокойствия — то грабят, то топчут, то презирают, то позорят нас. И это предсказание исполнилось: «И между народами не успокоишься и не будет места покоя для ноги твоей; и жизнь твоя будет висеть перед тобою, и будешь трепетать и ночью и днем и не будешь уверен в жизни твоей»[100]. Ведь каждую ночь мы проводили в домах у православных, и мы были убеждены, что они убьют нас ночью, ведь все православные взбунтовались, а когда мы просыпались живыми, мы говорили: «Да будет благословен воскрешающий мертвых».

Бедствия св. общины Острог и св. общины Заслав

И было после того, как враги заняли Полонное и сделали там все, что только хотели, — они отправились в св. общину Заслав, разграбили всю общину и убили около 200 душ из оставшихся там, не смогших бежать по причине болезни, — а некоторые понадеялись на своих друзей-православных, веря, что те их спасут, и они скрывались по лесам в ожидании, пока минет гроза. Они там провели много времени, и от голода и от жажды душа еле держалась в них; тогда они предпочли смерть жизни, говоря: «Вернемся в города и погибнем там, ибо „умерщвляемые мечом счастливее умерщвляемых голодом“»[101]. Когда они вернулись в город, друзья-горожане схватили их, желая убить, и евреи просили, чтоб их убили на кладбище, дабы быть погребенными согласно обычаю. Их просьба была уважена, и их отвели на кладбище, евреи вошли в домик, находившийся на кладбище, и в нем они были все убиты, а после этого домик был сожжен. Так они были осуждены на два вида умерщвления: убиение и сожжение. А у ксендзов, которые были в св. общине Заслав, сдирали заживо с тела кожу; князей, некогда погребенных в Заславе, извлекли из могил, как разлагавшуюся падаль[102] а золото и серебро, которое было в их усыпальницах, разграбили. Костелы и синагоги были разорены и обращены в конюшни. То же они учинили в св. общине столичного города Острог, где убили оставшихся там — всего шестьсот душ.

Бедствия св. общины Константинов

Оттуда бунтовщики отступили и направились со своим войском в св. общину Константинов. А князь Вишневецкий выступил им навстречу, нанес им поражение и отступил к городу. Казаки все приближались и князь опасался, чтобы горожане, сплошь православные, не взбунтовались против него, видя, что православные расположились под самым городом. И князь Вишневецкий отступил со своим войском из города, и те евреи, у которых были телеги с лошадью, следовали за ним, не имевшие же телег, и те, которые, понадеявшись на князя и его войско, не приготовили себе, принуждены были остаться в городе. И там в Константинове оказалось большое скопление евреев. И когда князь отдалился от города — приблизительно на расстояние одной версты, — враги вошли в город. Это было во вторник, и этот день совпал с 9 аба[103] (28 июля 1648 г.). И было убито три тысячи евреев, и все их добро было разграблено. Среди убитых были гаон р. Ашер из св. общины Полонное, а также и много других гаонов, мне не известных по имени. После того, как казаки разорили Константинов, князь Вишневецкий приказал им сообщить следующее: «Доколе вы будете понапрасну разорять города и убивать людей? Если вы готовы к бою и настолько многочисленны, то давайте учиним сражение в открытом поле». И они выбрали поле битвы у св. общины Липовец, неподалеку от речки, на расстоянии пяти миль от св. общины Константинов. Они выстроились в боевой порядок, войско против войска; казаки и татары по одной стороне речки, а князь Вишневецкий со своими людьми по другой стороне ее. И к тому, и к другому стану присоединились еще войска.

Так пришел Хмель (д.с.е.и.) со всеми своими казаками и с прочими православными, всего приблизительно 500000 чел., подошел также и гетман князь Доминик со своим польским войском, легкой и тяжелой конницей — всего около 30000 вооруженных. И стояли так два стана — один против другого в течение почти двух месяцев. Православных было 600000 и во главе их был Хмель (д.с.е.и.) и Кривонос (д.с.е.и.). А поляков было 80000 храбрых и обученных военному делу воинов; во главе их был князь Доминик и князь Вишневецкий и у них было 150000 телег и повозок, нагруженных провиантом, золотой и серебряной утварью, одеждой и бесчисленным королевским добром. И не стоили все эти 600000 православных и двадцати тысяч поляков. Ведь православные были все простые крестьяне и мещане, они были вооружены пиками и косами и не годились к настоящей войне; вся тактика их заключалась в том, чтобы общим громким криком и шумом устрашить врага, а все военное искусство их заключалось в великой хитрости, среди них не было обученных военному делу, кроме казаков и части татар, всего около 20000. Совсем иначе было у поляков — они все были из панов и шляхты и знали военное дело.