Николай Максимов - Голое небо

• Название: Голое небо
• Автор: Николай Максимов
• Издательство: «Мнемозина»
• Жанр: Поэзия
• Год: 2009

Стихи безвременно ушедшего Николая Михайловича Максимова (1903–1928) продолжают акмеистическую линию русской поэзии Серебряного века.

Очередная книга серии включает в полном объеме единственный сборник поэта «Стихи» (Л., 1929) и малотиражную (100 экз.) книгу «Памяти Н. М. Максимова» (Л., 1932).

Орфография и пунктуация приведены в соответствие с нормами современного русского языка.

---

Поскольку произведения оказываются, таким образом, не только результатом, фактом, но и фактором, то возникает совершенно естественно вопрос об обратном воздействии классовой борьбы в форме идеологии читателей — через литературную критику, читательские письма, анкеты, через повторные издания и т. п. — на творчество писателя. Можно наметить несколько вариантов взаимоотношений между читателями и автором, в зависимости от эпохи, класса и состояния классовой борьбы, но в общих очертаниях взаимоотношения эти оказываются мало изменяющимися и достаточно устойчивыми: писатель и читатели, как члены одного и того же, в большинстве случаев, класса, влияют друг на друга в направлении, соответствующем тенденциям развития данного класса на данном этапе классовой борьбы. Обратное влияние читателей на автора играет далеко не последнюю роль в процессе формирования творческого облика писателя. Учет одних только основных элементов, определяющих творчество автора, и непринятие во внимание обратного воздействия обычно смещают историческую перспективу, заставляют прибегать к теории «душевных переломов», короче говоря, искажают правильное понимание того явления общественной или, в определенном смысле понимая, «литературной» жизни, которое представляет в целом это творчество.

Таким образом, изучение, хотя бы и в монографически-предварительном плане, творчества какого-нибудь более или менее активно действующего, в особенности современного писателя должно обязательно, несмотря на все возникающие при этом трудности, включать рассмотрение процесса взаимовлияния писателя и его читательской аудитории.

Когда же речь идет о писателе, при жизни не обнародовавшем в печати своих произведений и ограничивавшемся ознакомлением с ними — устно или письменно — только количественно незначительного кружка близких по взглядам лиц, тогда намеченная выше проблема о взаимовлиянии суживается до пределов вопроса о биографических связях между автором и его партийным, «школьным», «философским» окружением. Такова, напр., ситуация при изучении литературного наследия Н. В. Станкевича, или кн. Ант. Кантемира.

Наконец, в том случае, когда пред исследователем находятся произведения, о которых, если не считать семьи писателя, можно условно сказать, что они публикуются впервые, историк литературы сначала должен рассматривать изучаемый факт «литературной» жизни исключительно как результат, как итог. Это не означает ни в какой мере, что напечатанные или иным каким-либо способом размноженные (напр., рукописным, гектографическим и т. п.) произведении такого писателя не делится или, по крайней мере, не могут сделаться фактором, наравне с произведениями прочих писателей. Тем не менее, произведения, посмертно опубликованные, представляют для историка литературы несомненно ценное явление, поскольку они образуют «чистый результат», и, благодаря этому, имеют особый методологический интерес. Конечно, о «чистом результате» можно говорить только условно, так как, следя за литературой, за продукцией идеологически близких писателей, изучаемый автор косвенно, посредственно подвергается воздействию критики. Но этот момент — при сопоставлении с тем фактом, что произведения такого автора не имеют социального обращения, не вливаются в литературное русло классовой борьбы, — этот момент оказывается настолько ничтожным, что им можно пренебречь и говорить о творчестве данного писателя, как о «чистом результате».

Таким образом, очевидно, что существует принципиальная разница между произведениями, опубликовываемыми самим автором и издаваемыми после его смерти единомышленниками или родственниками. Идеологическая связь между автором и его творчеством яснее на материале последней категории, а это позволяет иногда делать важные для литературной науки выводы.

Этими теоретическими соображениями должно руководствоваться при изучении литературного материала, отличающегося от обычного. Эти же соображения положены в основу настоящего этюда, посвященного творчеству Н. М. Максимова, поэта, совершенно не выступавшего при жизни на литературном поприще, сочинения которого были опубликованы лишь после его смерти.

I

Николай Михайлович Максимов родился 5 января 1903 г. в Петербурге. Отец его, Михаил Николаевич, был в то время студентом Технологического института; мать — Евфимия Иннокентьевна, урожденная Щеголева, происходила из семьи крупного сибирского промышленника. Детство Н. М. Максимова протекло в обстановке материальной обеспеченности, внимательного материнского ухода и серьезной воспитательной работы. Наиболее значительным моментом в детстве поэта были традиционные отъезды из Ленинграда <sic! — В. К.>. Эти ежегодные летние поездки на дачу в Финляндию вносили смену впечатлений и приближали ребенка к суровой северной природе. Эти впечатления были в ребенке, по-видимому, весьма глубоки, и некоторая замкнутость, внутренняя сосредоточенность и углубленность в себя развились в Н. М. Максимове, очевидно, не без влияния финляндской обстановки. Впоследствии в своих поэтических опытах Н. М. Максимов нередко обращался к воспоминаниям о Финляндии. В этих стихотворениях привлекает внимание не столько самый пейзаж, его колорит, причудливый и своеобразный, сколько стремление, и как будто не безрезультатное, уловить и воспроизвести характерные особенности суровой природы этого края. Вряд ли будет преувеличением утверждение, что в антологии, которая могла бы быть озаглавлена «Финляндия в русской поэзии», финские стихотворения Н. М. Максимова заняли бы не последнее место благодаря своей свежести и четкости. Таково, напр., стихотворение «Финляндия»* (*См. в Приложении неизданные стихотворения Н. М. Максимова о Финляндии, а также варианты опубликованных стихов).

Здесь всюду незнакомый зодчий
Дворцы гранитные простер,
И мир торжественный здесь жестче
Над гладью скованных озер.

Здесь лес — загадочный и вражий,
И сердце думает с тоской:
Что вечность? — Оползни овражьи,
Да вереск тонкий и сухой.

Здесь глубь стального горизонта
Тоской бессмертной зажжена,
Тоской бессмертной зажжена,
И розовою Джиокондой
Застыла мудрая сосна.

А дальше снова тот же зодчий
Дворцы гранитные простер,
И мир торжественный все жестче
Над гладью скованных озер.

1921

Или:

Из финских мотивов

Этот мир, как пахарь — злые корни,
Из сознанья тайной глубины
Выкорчевывает все упорней
Липкие и сладенькие сны.

Греза превращается из торта
В темный студень мертвенных озер,
Мысли в корни сосен, распростертых
Над скалою, выросших в простор.

Там, где путь залежанный, бесцельный,
Над овражьим берегом реки, —
Станет сердце чащей можжевельной
С ягодами горькими тоски.

Все величественнее молчанье,
И вставляют строгие мечты
В переплет сурового сознанья
Тонкую пластинку из слюды.

1919

Кроме глубоких и сильных впечатлений природы, значительное место в формировании психики ребенка сыграли книги и вообще литературно— театральная культура. Отец Н. М. был в начале 900-х годов не чужд литературных интересов и одно время занимал заметное место среди немногочисленных у нас переводчиков со шведского и финского языков. Им переведены были некоторые сказки Топелиуса, отдельные вещи Юхани Ахо, финские народные предания и т. п.; переводы эти печатались в разных повременных изданиях, в Вестнике иностранной литературы, в детских и др. журналах.

Мать Н. М. Максимова обладала несомненным дарованьем детской писательницы; ее пьески для детей («Сон под Новый год», «День леса» и др.), оставшиеся неопубликованными, отличались литературными достоинствами, столь редкими в обычно слащавой детской литературе. Прекрасный педагог, обладавший значительной теоретической подготовкой, Е. И. Максимова приобрела обширные познания в области естествознания и географии и впоследствии в течение десяти лет с успехом преподавала в советской школе и, как талантливая наставница и воспитательница, пользовалась любовью учащихся, их родителей и своих школьных товарищей. Вполне естественно, что воспитание Н. М. Максимова под руководством вдумчивой и образованной матери-педагога протекало нормально, книжные и театральные впечатления, хотя и занимали видное место в детском мире Максимова, однако, не выходили за пределы разумного чтения, не превращались в запойное глотание книг без разбора и в бессистемное посещение театра. Развитию интереса Н. М. Максимова к литературе и театру в значительной мере способствовали «литературно-вокальные среды», регулярно собиравшиеся в зимнее время в семье Максимовых. Среди постоянных посетителей были видные оперные артисты Шаронов, Бухтояров, приходившиеся родственниками Максимовым, близкий приятель М. Н. Максимова — Н. Н. Куклин и др.