Яков Цивьян - Специальность – хирург

• Название: Специальность – хирург
• Автор: Яков Цивьян
• Издательство: Западно-Сибирское книжное издательство
• Жанр: Современная проза
• Год: 1985

В книгу включены две документальных повести известного хирурга-ортопеда, выходившие в Западно-Сибирском книжном издательстве в 1979 и 1981 гг. Автор рассказывает о трудной работе хирурга, о судьбах пациентов, которых свела с врачом беда, о роли врача в жизни этих людей и о том, какой след оставили эти люди в сердце хирурга.

Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Яков Леонтьевич Цивьян Специальность – хирург

ОТ АВТОРА

Профессия врача постоянно сталкивает меня с людьми, судьбы которых внезапно, вдруг меняются. Неискушенный глаз не сразу увидит эту перемену, да и сам больной подчас долго еще не подозревает о случившемся. Внешне ничто не изменилось. Все выглядит так же, как и прежде. А в действительности для больного человека уже все стало иным.

Начинается новый отсчет времени. Сбился налаженный, привычный ритм жизни. В судьбу человека вошла, нет – ворвалась болезнь! Безжалостно, жестоко и неумолимо диктует ему свои условия, вершит расправу.

Как важно, чтобы в это трудное для человека время рядом оказался толковый, знающий и могущий, добрый и сердечный врач. Только он, врач, вооруженный знаниями и могуществом современной медицинской науки, может помочь попавшему в беду человеку. Только он может вернуть ему утраченное благополучие.

Может, но не всегда… Пока еще не всегда.

Моей специальности – вертебрологии, моим пациентам и посвящено дальнейшее повествование.

Несколько слов о специальности.

Я врач-хирург, работающий в области костно-суставной хирургии, которая в медицинской науке называется ортопедией и травматологией. Я лечу заболевания и повреждения опорно-двигательного аппарата и органов других систем, связанных с костями, суставами, мышцами. В совсем недалеком прошлом все сказанное вполне определяло суть моей специальности и отражало ее содержание. Сегодня такое суждение представляется мне весьма общим.

Дело в том, что в современной ортопедии и травматологии, которая сравнительно недавно выделилась из общей хирургии и считалась, да и сейчас еще частично считается, небольшим, «узким» разделом хирургии, выделены новые большие разделы. Таким недавно родившимся, «молодым», разделом стала вертебрология. И, видимо, столь она важна, трудна и значима, что ее относят не просто к новому разделу ортопедии и травматологии и даже не к новому разделу хирургии, а к новому разделу медицинской науки!

Вертебрологией я и занимаюсь. Повседневно уже в течение двадцати пяти лет. Каждый день, а довольно часто и по ночам.

Вертебрология – это наука о болезнях и повреждениях позвоночника, методах их лечения и предупреждения, о поисках и разработках новых, более эффективных способов лечения и познания сути этих болезней методами моделирования, эксперимента и т. п. Если быть педантом и постараться точно перевести название на русский язык, то оно будет звучать как «учение о позвонке», так как происходит от двух слов: латинского «вертебра» и греческого «логос», что значит «позвонок» и «учение».

О вертебрологии знают мало. Написано много книг о сердечной хирургии, книг серьезных, научных, популярных и даже художественных. Я говорю о сердечной хирургии потому, что она тоже молода, крайне трудна и, я бы сказал, овеяна романтикой, на ней – ореол героизма нечеловечески стойкого хирурга, фанатично преданного своей специальности, своим пациентам, своей работе.

Моя специальность тоже трудна. И я не сомневаюсь в том, что когда она станет столь же известной неспециалистам, как хирургия сердечная, то, может быть, в еще большей степени будет овеяна романтикой. Этому есть причины.

Разве не чудо, когда, «сложенный» болезнью вдвое, человек вдруг становится прямым? Исчезает безобразный горб. Человек больше не ощущает на себе сочувственных взглядов прохожих!

Любая хирургическая специальность весьма ответственна.

В этом спору нет! Но если бы было дозволено выделять в хирургии более ответственные и менее ответственные специальности, то я бы сказал, что вертебрология еще более ответственна, чем сердечная хирургия. Наверно, такое мое утверждение воспринимается неискушенными людьми как парадокс. Но это действительно так! И вот почему.

Операции на сердце производят тогда, когда болезнь ставит человека, страдающего ею (или в недалеком будущем поставит), на грань смерти. Операции на сердце осуществляются по жизненным показаниям – не делать их нельзя. У больного и у врача выбора нет. Операция в этом случае – единственный шанс сохранить или продлить больному жизнь. Это обстоятельство оправдывает предпринимаемое оперативное вмешательство при любом исходе, даже при самом трагическом.

При операциях на позвоночнике все по-иному. При очень многих заболеваниях и повреждениях позвоночника пациенту гибель не грозит. По крайней мере – сию минуту, сейчас! Он может жить многие годы, а при целом ряде заболеваний – до глубокой старости. Другое дело – как жить…

Хирургический риск при операциях на позвоночнике крайне высок, а операции очень часто осуществляются не по жизненным показаниям.

Теперь о моих пациентах.

Хотя вертебрология и новый раздел медицинской науки, это вовсе не значит, что болезни позвоночника появились недавно. Они существуют столько, сколько существует человечество. У целого ряда мумий, найденных в захоронениях далекого прошлого, рентгеновскими методами выявлены следы болезней и повреждений позвоночника.

Врачи глубокой древности, в том числе и великий Гиппократ, знали многие болезни позвоночника и лечили их. С тех пор изменилось многое. Вырос и увеличился объем наших знаний о позвоночнике, его норме и патологии, его болезнях. Медицинская наука и хирургия шагнули вперед, получили новые возможности…

Врач лучше всего распознает те болезни, которые он лучше знает. Это старая истина. Так вот, накопленные знания о позвоночнике, его болезнях и повреждениях позволили современному врачу-вертебрологу четко дифференцировать те болезни, которые ранее объединялись в общие формы и лечились одинаково. Оказалось, что среди очень похожих по клиническому течению заболеваний, даже рентгенологически почти не отличающихся друг от друга, имеются самые разные, требующие совершенно различного лечения. Это знание привело к появлению новых, высоко эффективных методов и способов лечения, позволило весьма существенно улучшить лечебный процесс и, более того, лечить эффективно те заболевания, которые в недалеком прошлом казались неизлечимыми.

…В июне 1983 года в Москве проходил X Европейский Конгресс ревматологов, на котором я имел честь представлять отечественную вертебрологию. Завершая свой доклад об оперативном лечении искривлений позвоночника при болезнях Бехтерева, я пригласил на трибуну двух молодых, улыбающихся, стройных, красивых и очень дорогих мне Веру Т. и Олега С., моих бывших пациентов, жителей Москвы, которых в прошлом я оперировал по поводу грубых бехтеревских горбов. И какую радость и счастье испытал я, когда аудитория встретила их аплодисментами.

Я рассказываю в книге о том, как сложилась жизнь моих пациентов, о их заболеваниях, о современных возможностях моей профессии в лечении этих тяжелых и трудных недугов.

И еще – о взаимоотношениях врача и пациента. Мои пациенты, как правило, лежат в клинике долго. Таков характер их болезней. Длительное общение невольно вызывает у врача чувство привязанности к ним. Они становятся дорогими и близкими людьми, – и чем тяжелее их болезнь, чем труднее «достаются» врачу, тем дороже. Чтобы «уберечь свое сердце», не оказаться в плену у него, врач-хирург должен своевременно не перейти границ разума и чувств, «воздвигнуть спасительную стену» между собой и очень дорогим ему человеком – своим пациентом. Иначе врач не сможет должным образом помочь ему!

Еще мне хочется подчеркнуть, как важно и ответственно слово врача при общении с больными. Как необходимо обдумать каждое слово, прежде чем произнести его. Ведь порой от одного слова зависит судьба человека.

И об этом тоже моя книга.

МОЯ РАБОТА

ПУТЬ В КЛИНИКУ

Окончив с отличием среднюю школу, я направил свои документы в Томский политехнический институт, куда и был зачислен. Однако вскоре, поддавшись уговорам близких людей, я переменил свои намерения, решив, что профессия инженера не лучше профессии врача, и утром вместо вокзала отправился на прием к ректору Новосибирского медицинского института доценту Григорию Терентьевичу Шикову и попросил зачислить меня студентом первого курса. Так я сделал свой первый шаг на долгом пути врача-хирурга. На основании сказанного можно судить о том, какими «важными, серьезными и принципиальными» мотивами руководствовался я при выборе профессии…

Учась в институте, я не проявлял каких-либо склонностей к определенной специальности. Просто учился, спокойно и ровно, не отдавая предпочтения чему-либо, не посещая кружков, не бегая в клиники и на дежурства, ничем особенно не увлекаясь. Много читал, особенно художественную литературу.

Со студенческих лет мне запомнился профессор биологии Николай Михайлович Власенко. Глубина знаний, эрудиция, манеры и дар оратора привлекали нас. Он был строг и требователен. Эта требовательность была вызвана большой любовью к своей специальности и стремлением научить нас. И сейчас профессор Власенко полон интереса к жизни. Он увлекается искусством. При встречах с ним, которые доставляют мне радость, мы вспоминаем его молодость и мои студенческие годы, совместные баталии в волейбол…