Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия

• Название: Манускрипт всевластия
• Автор: Дебора Харкнесс
• Издательство: Астрель
• Жанр: Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-44599-6

Кто такая Диана Бишоп? Известный историк из Оксфорда, специалист по старинным рукописям и — плоть от плоти удивительной семьи, где женщинам из поколения в поколение передавались необычные способности.

После смерти родителей Диана решила отказаться от своего сверхъестественного дара и вспомнила о нем лишь тогда, когда в руках у нее случайно оказался таинственный манускрипт, посвященный оккультным и герметическим наукам.

С этого дня жизнь Дианы превращается в кошмар. Ее преследуют. Ею пытаются манипулировать. Ей лгут, угрожают, но… похоже, убивать ее все же не собираются. Очевидно, кто-то решил запугать женщину, способную обеспечить искателям утраченного знания доступ к манускрипту…

Вот только зачем? И какова истинная ценность манускрипта?

---

— Тот самый, который об тебя чешется. — Это относилось к огромному жеребцу, а мастиф с волкодавом тем временем обнюхивали мне ноги.

— Меня не укусит. — Першерон, нагнув голову, терся ушами о мою ляжку. — А кто эти джентльмены? — Я потрепала волкодава по шее, предоставив мастифу облизывать мою руку.

— Тот, кого ты гладишь — Фаллон, другой — Гектор. — Мэтью щелкнул пальцами. Собаки тут же подбежали к нему и уселись, ожидая дальнейших распоряжений. — Ты бы отошла от коня.

— Почему? Он такой милый. — Бальтазар в знак согласия топнул и заложил одно ухо назад, высокомерно глядя на Мэтью.

Когда летит на пламя мотылек,
Он о своем конце не помышляет,

— продекламировал тот. — Когда ему делается скучно, он перестает быть милым. Отойди, пожалуйста, пока он не разнес свой денник в щепки.

— Твой хозяин так нервничает, что читает стихи безумного итальянского клирика. Завтра принесу тебе что-нибудь вкусное. — Я чмокнула Бальтазара в нос. Он заржал, нетерпеливо перебирая копытами.

— Ты знаешь, кто автор? — искренне удивился Мэтью.

— Джордано Бруно.

Когда олень от жажды изнемог,
Спеша к ручью, он о стреле не знает;
Когда сквозь лес бредет единорог,
Петли аркана он не примечает.[40]

— Тебе знакомы труды Ноланца? — Знаменитый мистик шестнадцатого века именовал себя именно так.

Неужели Мэтью и его знал? Он, похоже, водился со всеми чудаками, которые когда-либо жили на свете.

— Он был последователем Коперника. История науки — моя специальность, а вот тебе его работы откуда известны?

— Читал, — уклончиво сказал Мэтью.

— Ты знал его! — заявила я прокурорским тоном. — Он что, был демоном?

— И, боюсь, из тех, что слишком часто переходят грань между безумством и гениальностью.

— Я должна была догадаться. Он верил во внеземные цивилизации и проклинал инквизиторов по пути на костер.

— И хорошо понимал, что такое желание.

— «Желание шпорит, страх уздой берет». Он фигурировал в твоем эссе для колледжа Всех Святых?

— Отчасти. — Мэтью сжал губы. — Пойдем-ка отсюда. О философии поговорим в другой раз.

Я вспомнила еще кое-что. Бруно писал о Диане — богине Диане.

— Бальтазар, как-никак, не пони. — Мэтью взял меня за локоть и увлек прочь.

— Я вижу, но вполне могла бы с ним справиться. — «Аврора» и итальянский философ мигом забылись при мысли о таком приключении.

— Ты и верхом ездишь? — Мэтью не переставал удивляться мне.

— Я выросла, можно сказать, в деревне и езжу с детства. Выездка, барьеры и все такое. — Скачка на лошади еще больше напоминает полет, чем гребля.

— У нас есть другие лошади. Бальтазара оставь в покое, — решительно сказал Мэтью.

Это мне награда за Францию — с лошадьми я даже Изабо как-нибудь вытерплю.

Мэтью повел меня к другому концу конюшни, где стояли еще шесть великолепных животных. Два крупных, почти с Бальтазара, черных коня, округлая рыжая кобылка, гнедой мерин и двое серых андалусиек с крутыми шеями и большими копытами. Одна из них подошла к двери стойла посмотреть, что происходит в ее владениях.

— Нар Ракаса, Огненная Плясунья, — сказал Мэтью, поглаживая ей морду. — Мы ее зовем просто Ракасой. Отличный скакун, только с норовом. Вы должны хорошо поладить.

Не клюнув на столь изящно предложенную наживку, я позволила Ракасе обнюхать мою голову.

— А сестру ее как зовут?

— Фиддат, Серебряная. — Фиддат с добрыми темными глазами тоже подошла к нам, когда услышала свое имя. — Это лошадь Изабо, а вон те, Дар и Саяд — мои, — показал на вороных Мэтью.

— Что значат их имена?

— Дар по-арабски «время», Саяд — «охотник». Саяд любит гоняться за дичью и скакать через изгороди, а Дар — терпеливый, спокойный конь.

Продолжая экскурсию, Мэтью сообщил мне названия ближних гор и показал, в какой стороне город. Рассказал, как реконструировался замок — строителям пришлось использовать другой камень, поскольку прежний больше не добывали. Я решила, что теперь не потеряюсь в усадьбе, ведь центральное здание отовсюду видно.

— Почему я чувствую такую усталость? — зевнула я, возвращаясь обратно к замку.

— Ты безнадежна, — вздохнул Мэтью. — Перечислить тебе, что произошло за последние тридцать шесть часов?

По его настоянию, я согласилась опять прилечь. Мэтью остался в кабинете, а я поднялась наверх и рухнула на кровать — даже свечи не задула, до того утомилась.

Мне приснилось, что я скачу по темному лесу в подпоясанной зеленой тунике и сандалиях с ремешками до самых колен. Собаки лают, конские копыта топчут подлесок, за плечом у меня колчан со стрелами, в руке лук, позади слышна погоня, но мне не страшно — я знаю, что им меня не догнать.

«Лети», — приказала я лошади, и она полетела.

ГЛАВА 19

На следующее утро я только и думала, что о конной прогулке.

Почистив зубы и кое-как причесавшись, я натянула черные леггинсы — единственное, что могло у меня сойти за бриджи для верховой езды. Кроссовки в стременах не удержатся, придется надеть мокасины. Не совсем то, но сойдут. Футболка с длинными рукавами и пуловер с начесом довершили ансамбль. Я связала волосы в хвост, влетела в спальню и наткнулась на Мэтью.

Он стоял в лестничном проеме, загораживая мне дорогу вытянутой рукой, в темно-серых бриджах и черном свитере.

Следовало ожидать… Вчерашний обед с Изабо прошел, мягко говоря, напряженно, и мой последующий сон пронизывали кошмары. Мэтью несколько раз за ночь поднимался ко мне.

— Давай покатаемся! Я в порядке, честное слово. Движение и свежий воздух — как раз то, что мне нужно.

Мэтью убрал руку; теперь мне препятствовал только его мрачный взгляд.

— Если хоть раз покачнешься в седле, поворачиваем домой. Понятно?

— Понятно.

Внизу я направилась в столовую, но Мэтью меня удержал.

— Поедим в кухне.

Значит, официальный завтрак с Изабо, взирающей на меня поверх «Монд», отменяется? Уже хорошо.

Ели мы, однако, не в кухне, а в комнате экономки — я по крайней мере так рассудила. Круглый, весь в царапинах стол был накрыт на двоих, хотя восхитительную стряпню Марты поглощала одна только я. Посредине высился большущий чайник, завернутый в полотенце. Марта сокрушалась по поводу моей бледности и темных кругов под глазами.

Когда моя вилка стала мелькать чуть пореже, Мэтью водрузил на стол целую пирамиду коробок, увенчанную черным бархатным шлемом с эластичной подбородочной лентой.

— Это тебе.

Назначение шлема, похожего на бейсболку с высокой тульей, было предельно ясным. Прочный, несмотря на бархатное покрытие, он помогает хрупкому человеческому черепу выдержать столкновение с грунтом. Я эти штуки терпеть не могла, но безопасность есть безопасность.

— Спасибо. А что в коробках?

— Открой и увидишь.

В верхней лежали черные бриджи с замшевыми вставками, чтобы лучше держаться в седле. В них, конечно, ездить куда удобней, чем в скользких леггинсах, и на взгляд они мне должны подойти. Не иначе, Мэтью сообщил кому-то по телефону мои размеры, пока я спала. Я улыбнулась ему.

В той же коробке обнаружился черный длиннополый камзол с подбитыми плечами и полосками металла на швах. Настоящий черепаший панцирь, громоздкий и неудобный.

— Это мне не понадобится, — нахмурилась я.

— Понадобится, если собираешься ехать верхом, — без всяких эмоций сообщил Мэтью. — Ты говоришь, что у тебя большой опыт — значит, приспособишься без проблем.

Я вспыхнула, в пальцах начался подозрительный зуд. Мэтью смотрел на меня с интересом, Марта, принюхиваясь, встала в дверях. Глубоко подышав, я остановила электрическую чесотку.

— Садясь в мою машину, ты пристегиваешься. Садясь на мою лошадь, надеваешь камзол, — столь же ровным голосом заявил. Мэтью.

Наши взгляды схлестнулись, но я сдалась первая, опасаясь лишиться прогулки. Марта от души веселилась: наши переговоры забавляли ее не меньше, чем стычки Изабо с Мэтью.

Покорившись, я подвинула к себе нижнюю коробку, длинную и тяжелую. Когда я подняла крышку, запахло кожей.

Сапоги. Черные, до колен. Я в жизни не выступала на состязаниях и такой обуви при своих ограниченных средствах никогда не носила.

— Спасибо, — выдохнула я, трогая лоснящуюся кожу.

Мэтью заметно удивила моя реакция, и от этого у меня на сердце стало еще теплей.

— Мне кажется, они тебе будут впору.

— Иди переоденься, девочка, — позвала Марта.

Раздевалкой нам послужила прачечная. Я мигом содрала с себя леггинсы и влезла в бриджи. Марта держала в руках мои хлопок с лайкрой и качала головой, глядя на мои мышцы.

— Раньше женщины не скакали верхом, как мужчины.

Мэтью, отдававший по телефону указания кому-то еще, посмотрел на меня с одобрением.