Дэвид Эйткен - Спящий с Джейн Остин

• Название: Спящий с Джейн Остин
• Автор: Дэвид Эйткен
• Издательство: Харвест, У-Фактория
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9757-0167-1

Где границы наших прихотей? Дано ли нам право решать, что важнее: человеческая жизнь или наслаждение, испытываемое убийцей? Герой Дэвида Эйткена — маньяк, обожающий женские уши, — изучает их физиологические особенности на своих жертвах-проститутках. У этого «младшего брата» «Парфюмера» Патрика Зюскинда внутренний мир страшно убог, что лишь усиливает его порочные инстинкты. Через шокирующие сцены насилия, через самого героя, внушающего одновременно отвращение и жалость, автор стремится выразить глубокую мысль: бойтесь своих желаний, ибо имя им — смерть.

---

Ладно-ладно, шучу. Хромосомы невинны. Эти маленькие штучки просто перенесли наследственность предков-убийц в мой организм. Так из чего же сделан этот наследственный материал? Отвечу. Из дезоксирибонуклеиновой кислоты. Из ДНК. Именно ДНК сделала меня тем, что я есть. ДНК — это повелительница жизни (прости меня, дорогой Бог). ДНК — это мельчайшие, невероятно тонкие, завитые друг вокруг друга элементы. А еще она начинается с той же буквы, что и мое имя.

Характерные черты накладывают отпечаток на мою сущность — и что я могу поделать? Можно ли обвинять меня, коль скоро я нахожусь под воздействием неизбежного генетического проклятия? Нельзя, знаете ли, спокойненько засунуть два пальца в рот и выблевать свои хромосомы. ДНК бессмертна, и даже Пронзатель не может ничего с этим поделать. Если вы отрежете у ДНК уши, они просто-напросто вырастут обратно.

Я готов подвергнуться генетической хирургии. Лекции Открытого университета убедили меня, что даже эмоциональная нестабильность вроде моей (я не считаю женщин за людей, в чем мне стоит целиком и полностью винить только себя) имеет генетическую основу. Но та же самая генетика может меня спасти и снова сделать целостным. Требуется всего лишь ликвидировать мои дефектные части и заменить их на генные трансплантаты, взятые от хорошего человека (например, Линдси Вагнер). В этом случае я снова стану уравновешенным и спокойным членом общества вроде вас (ну или меня самого, когда я поправлюсь). Кроме того — я смею надеяться, — генная инженерия сможет соорудить мне женщину, которая будет отвечать моим запросам и получать удовольствие от занятий сексом посредством ушей.

Я знаю, что такое эндорфин, я читал. Это встроенное в мозг обезболивающее в десять раз сильнее морфия, но, видимо, его запасы в моем организме почти иссякли, потому что у меня раскалывается голова. Маркиз де Сад пытал шлюх, кромсая их тела маленьким перочинным ножиком и наполняя порезы горячим воском. Он получал от этого сексуальное удовольствие и был тем человеком, который знает все о бремени генетического проклятия. А еще он страдал от жесточайших мигреней. (Но вместе с тем наслаждался ими, поскольку был отчасти и мазохистом!)

Однако шутки в сторону. Теперь я расскажу, как поживает ваш верный хроникер после всех вышеописанных событий.

Я поведаю вам подробности моих злоключений, хотя вы наверняка о них читали. Следствие, процесс, судебные разбирательства, «он сумасшедший», «он безумен», «что говорят свидетели?». Сплошная несуразица. Найдется ли для него адвокат? Обвиняемый compos mentis. Заключенный может быть признан психически неполноценным? Заключенный — чертов Патрик Мак-Гуан[101]?.. вот все, что я знаю. Я давно перестал их слушать.

А все дело в том, что меня не интересовал вердикт общества. Я пропустил мимо ушей их дурацкое гавканье. Я оставался в стороне. Я дистанцировался. Я воздерживался от объяснений. Я замкнулся в собственной раковине. Я прятался — до тех пор, пока нужный издатель не явился ко мне сам.

Чистосердечное признание? Финальная исповедь? Правда без границ? Извольте. Мои хромосомы побуждали меня к действию, нейтрализуя любое сопротивление. Лично я ничего дурного не сделал. Во всем виноваты мои свихнувшиеся, ополоумевшие и распоясавшиеся клетки ДНК!

* * *

Скажу вам честно: хорошие новости не заставят долго себя ждать. К тому времени, как вы читаете эту книгу, я уже закончил обучение в Открытом университете. Я принял все полагающиеся изменяющие сознание лекарства. Я провел целые века, лежа на кушетке — в компании милой Дебби, восседавшей возле моего одра… А что? Я мог даже примириться с католической церковью. Как знать? Католики кладут себе на язык настоящее тело Христово, и потом — глунк! — плоть уходит в пищевод. Не так уж плохо, пожалуй.

Я не сумасшедший; теперь уже никто не ставит под сомнение мою вменяемость. Я делал то, что делал, и заплатил за свой проступок. Я исцелен и готов стать полноправным членом общества. Я реабилитирован! Смогут ли власти сказать «нет», если я попрошу отпустить меня? Черт побери! Да я заслуживаю компенсации за эти глумления, надругательства и все то зло, которое мне пришлось пережить в темнице Броти Ферри!

Ваш самолет благополучно приземлился, примите мои поздравления. Теперь вам только остается дождаться позволения высадиться и постоять в длинной очереди, глядя, как в чреде прочих чемоданов выплывает на ленту ваш багаж. Затем — паспортный контроль. Очередная очередь (простите за каламбур), но это позволит вам обрести опыт и укрепить нервы в преддверии очереди на такси.

Прежде чем вы ввергнетесь в этот ад, я расскажу вам еще кое-что. Возможно, вы малость встряхнетесь и развлечетесь. Тут следует сказать «спасибо» общеизвестным сведениям о тайных свиданиях, официальным законам о копирайте в отношении дискет, ошибкам факсов и прочим техническим неполадкам — слишком скучным, чтобы перечислять их все. Я расскажу вам, чем все закончилось, прежде чем это сделают издатели. О самом дорогом для их (издателей) сердца. О концовке. Скажу сразу: нас ожидает хэппи-энд. Однако вы вскорости поймете, какую ужасную цену мне пришлось за него заплатить.

Глава двадцать четвертая

Они напали ночью — как традиционно поступают все ночные охотники. Я никогда не узнаю, каким образом им удалось до меня добраться. В конце концов, Плитка — наиболее строго охраняемая тюрьма в этой части Шотландии. Она не похожа на летний лагерь Билли Батлинса в Блэкпуле. Равно как это и не то место, куда любой может спокойно прийти в любое время дня и ночи, как было в случае британских пленников в Колдице.

Я совершенно уверен, что это были наемные убийцы, нанятые моими недоброжелателями на деньги моих врагов, которые к тому времени несказанно размножились, и их общее число колебалось где-то между десятью фалангами и легионом. Просто потрясающе! Как же долго некоторые люди способны таить злобу! Целые века после того, как могилы их возлюбленных порастут мхом.

Я не буду показывать пальцем, но ясно как день, что операция не удалась бы, если б кое-кто не подмазал моих охранников. Кричаще очевидный случай quis custodiet custodes[102], как вы понимаете, но я не представляю, что можно с этим поделать. Вся тюремная служба кишит коррупцией и взяточничеством, и начальник тюрьмы закрывает на это глаза. Так и не открыв их, он берет свою долю.

Если ночью в вашу камеру врываются двое крепких бандитов, вы деретесь с ними, как разъяренная пантера. Во всяком случае, я именно так и поступил, но, разумеется, собственный метаболизм человека в такое время тоже оказывается его противником. Мой метаболизм, лежавший в объятиях Морфея и его производных, приказал мне уклониться тогда, когда следовало уклониться — или, возможно, качнуться… Теперь это все уже чисто академический вопрос. Так или иначе, на мой глаз обрушился… не знаю, каков правильный боксерский термин, но я бы сказал так: сильный удар. По правде сказать, я почувствовал себя так, будто кто-то пырнул мою роговицу вилами, стараясь выковырять сетчатку.

Мой метаболизм стукнулся об пол за миг до того, как это сделал я. А потом мы оба потеряли сознание.

Простите меня, я всего лишь пытался предостеречь вас — не знаю, поняли ли вы это или нет. Я ведь недаром рассказал о начальнике тюрьмы, закрывающем глаза на бесчинства. Я просто старался смягчить удар… жаль, что я не сумел этого сделать в своем собственном случае.

И, принимая во внимание, как отчаянно я сражался за свою жизнь в тюремной больнице, можно было смело сказать, что я дрался, как безумный. Ну это же психиатрическая больница, в конце-то концов! (Маленькая шутка из уст бедного слабого человека, дабы хоть немного разрядить обстановку.) Этот человек достаточно страдал. Во имя милосердия, отпустите его, ваши лордства!

Может быть, вы хотите еще кое-что знать? Я больше не буду пускаться в рассуждения, так что не возражайте мне. На сей раз за меня будут говорить объективные голые факты.

Итак, придя в сознание в больнице Плитки, я обнаружил, что правый глаз мой ужасающе покалечен, а тело состоит, кажется, из одних синяков. Странное дело: именно синяки причиняли мне боль, но, с другой стороны, как раз для этого они и существуют. Я и не предполагал, что мои синяки будут вести себя как-то иначе, в противном случае наверняка бы удивился: чего это они? Не бывает так, чтобы синяки подчинялись одним правилам, а все остальное тело — совсем другим, вы согласны?

Чудотворцы-медики, сидевшие у кровати, были заметно потрясены моим галантным и отважным поведением и героическим выражением лица. Кажется, они были недовольны тем, что я, по их мнению, недостаточно мучаюсь, и это развеселило меня. Казалось, я самим своим существованием нарушаю все их святые медицинские правила. Пронзатель все еще жив и кусается так, что рискует сломать себе зубы.

— Вы чертовски везучий помешанный, — сообщил мне заезжий профессор Блэк из Глазго. — Необычайно удачливый безумец.