Борис Григорьев - Повседневная жизнь российских жандармов

• Название: Повседневная жизнь российских жандармов
• Автор: Борис Григорьев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-02993-4

В сознании русских людей слово «жандарм» вызывает примерно такие же отрицательные ассоциации, как слова «палач», «каратель», «изверг»… Однако факты, приведенные авторами книги, почерпнутые из архивных источников и мемуаров, свидетельствуют о том, что в жандармско-полицейском корпусе, начиная со времен Александра I и кончая последним царем Николаем II, служило достаточно много честных, умных, идейно убежденных и верных России офицеров, которые были способны противостоять опасному внутреннему врагу, каким им представлялись, к примеру, «Народная воля» и боевые организации эсеров и эсдеков.

Данное повествование о царских жандармах, выполнявших функции политического сыска и охраны высочайших особ государства, обильно сдобрено живыми и примечательными деталями их повседневной службы, быта, нравов, взаимоотношений с вышестоящим начальством и августейшими персонами.

---

60

Сын польского шляхтича, Мирский покушался на Дрентельна, чтобы доказать предмету своего обожания Елене Кестельман, что он нисколько не хуже Степняка-Кравчинского, убившего шефа жандармов генерала Н. В. Мезенцева.

61

Больше всего историка потрясли мотивы, толкнувшие Мирского на предательство: «Мотивы мелко эгоистичные, ничтожные. Маленькие льготы в режиме, послаще пища, получше табак и чтение книг. Вот и всё. Даже не верится, что это так». Несмотря на «поблажки» в режиме, Мирский заболел в тюрьме цингой и в июле 1883 года был отправлен для отбытия наказания на каторгу в Сибирь. Он дожил там до революции и в 1917 году даже прислал свои воспоминания в редакцию «Былого», в которых, естественно, не допустил и намека на свое темное прошлое.

62

Всего из числа осужденных в 1880–1884 годах народников и народовольцев более 20 человек покончили жизнь самоубийством, отбывая наказание на каторге или в ссылке, но из них лишь один Грачевский совершил самоубийство столь необычным для того времени способом.

63

Мы подробно рассказываем об этом эпизоде потому, что дореволюционные, советские и многие постсоветские историки воспринимали и, к сожалению, продолжают воспринимать все вышедшие из-под пера революционеров разных мастей писания как истину в последней инстанции.

64

В августе 1884 года народоволка М. В. Калюжная стреляла в начальника Одесского губернского жандармского управления полковника А. М. Катанского, который в ходе следствия по делу о нелегальной типографии добился от нее признательных показаний, а затем на этой основе пытался привлечь ее к сотрудничеству, в чем, судя по всему, не преуспел. Тем не менее товарищи заподозрили Калюжную в предательстве. Стремясь во что бы то ни стало избавиться от этих подозрений, она отважилась на роковой шаг, который неминуемо привел ее на скамью подсудимых. В суде она заявила. — «Я очень жалею, что мне не удалось совершить это убийство». Ее приговорили к 20 годам каторги, и, отбывая ее на Каре, она через пять лет покончила жизнь самоубийством.

65

Утверждают, что У. Черчилль мог бы предупредить бомбежку Ковентри немцами, но тогда он поставил бы под удар безопасность важного мероприятия британской разведки по дешифровке радиосообщений вермахта.

66

Характерная деталь: большинство революционеров, нападавших на свои жертвы, предпочитали стрелять им в спины. Завидная предусмотрительность, свидетельствующая о том, что они действовали как заурядные уголовники-убийцы, а не народные мстители.

67

Добровольное общество содействия Департаменту полиции в деле борьбы с терроризмом и революцией.

68

На посту руководителя Заграничной агентуры Рачковский проработает до 1902 года. Мы еще вернемся к этой личности, а пока ограничимся тремя эпизодами, имеющими прямое отношение к той роли, которую он сыграл в деле Тихомирова.

69

Кажется, чего уж проще: и сам Тихомиров покаялся, и письмо его к Плеве с признанием своей вины было опубликовано на страницах советских изданий в 20-е годы, а советская и современная историография все продолжает закрывать на это глаза и с упрямством, достойным лучшего применения, тиражирует новые грязные потоки дегаевской лжи на Плеве и Судейкина. Сошлемся лишь на один, особенно поразивший нас пример. Уважаемый нами Ф. М. Лурье направляет такие гневные филиппики в адрес Плеве: «Восхищение же Плеве содружеством Судейкин — Дегаев происходило еще и оттого, что они, как ему казалось, для него старались освободить кресло министра внутренних дел. Когда же нереализованный план убийства Толстого приобрел огласку, Плеве не только удалось удержаться в правительстве, но и возвыситься. Через 21 год Плеве будет убит при участии провокатора Азефа именно так, как желал когда-то сам устранить Толстого. Почти четверть века Плеве успешно разлагал русские полицейские службы. Не покровительствуй он дегаевщине, быть может, не появился бы и Азеф. Бомба Е. С. Созонова, направленная Азефом, прервала жизнь В. К. Плеве, этого полицейского исчадия, ведавшего, что творит, лишь не ведавшего, чем дело его рук обернется». Революционного (недопустимого для историка) пафоса в формулировках много, а исторической правды, к сожалению, маловато!

70

Простим генеральше небольшую неточность: Третье отделение уже семь лет, как было упразднено, речь здесь идет о Департаменте полиции, который конкурировал в борьбе за бюджетные субсидии с секретным отделением при канцелярии столичного градоначальника.

71

Злорадное замечание по этому поводу мы нашли в дневнике А. С. Суворина за 6 июня 1907 года: «Наши революционеры всему ведут протоколы, все записывают, все сохраняют в архивах, очень заботятся об истории, как бы она их не пропустила. У них, как у женщин, страсть хранить любовные письма».

72

Благополучно избежав попытки покушения 1 марта 1887 года, Александр III на следующий год попал в ситуацию, которая с гораздо большей вероятностью могла трагически закончиться не только для него самого, но и для всей его семьи. 17 октября при возвращении из Севастополя императорский поезд развил слишком большую скорость в районе станции Борки и сошел с рельсов. Императорская семья и свита не пострадали, но среди прислуги были убитые и раненые. Катастрофа в Борках явилась сильным психологическим стрессом для царя, царицы и их детей и, возможно, послужила толчком к смертельной болезни Александра III.

73

А. А. Лопухин некоторое время спустя так далеко зайдет в своем либерализме, что его вполне справедливо обвинят в предательстве. Он приобретет дурную славу — стать первым высокопоставленным чиновником Департамента полиции, выдавшим противнику — в данном случае эсерам в лице В. Л. Бурцева — государственные и служебные тайны.

74

Например, Поволжское районное охранное отделение включало в сферу своей деятельности политический сыск в Казанской, Самарской, Саратовской, Симбирской, Астраханской и Тамбовской губерниях.

75

Департамент полиции располагался в монументальном здании на набережной Фонтанки, 16. Что собой представляло это здание, дает представление малоизвестный и, кажется, не опубликованный до сих пор очерк Б. Игнатьева «Занятие Департамента полиции 1–4 марта 1917 года». В первые дни Февральской революции 1917 года Б. Игнатьев был назначен Петроградской городской думой комиссаром подрайона Литейного района городской милиции, и в его ведении оказалось здание Департамента полиции на Пантелеймоновской улице. 1 марта он с двумя милиционерами — студентом и юнкером — осмотрел свой «объект». Перед воротами ДП Игнатьев среди снега и слякоти увидел тлеющие кучи бумаг. Ворота дома были заперты, и милиционеры через сломанную дверь проникли в особняк министра внутренних дел. Разгром в особняке министра показался им не таким уж опустошительным и страшным. Через церковь они перешли в служебные помещения, где увидели, что погромщики поработали здесь основательно — как выразился сам автор очерка, довольно интенсивно. Впрочем, архив оказался более или менее целым. Через два-три дня Игнатьев принял участие в акте вскрытия кассы ДП: «По темной черной лестнице… мы поднялись в четвертый этаж, там прошли несколько комнат, и в одной из них сопровождавший нас старый вахтер поднял в полу так называемую отпускную дверь, под которой оказалась лестница. Мы по ней спустились и затем попали в комнату с забранным решеткой окном… туда вела внушительная несгораемая стальная дверь… Вся эта дверь и самые стены носили следы отчаянных попыток проникнуть в кладовую… Все было изувечено, но проникнуть в кладовую громилам не удалось… Мы сдали найденные ценности помощнику градоначальника под расписку. Этот бравый капитан небрежно сунул все эти миллионы в простой шкаф с делами и даже не закрыл его на ключ… Впоследствии я слышал, что эти ценности были… расхищены».

Архив Департамента полиции по указанию министра юстиции А. Ф. Керенского был передан в Академию наук, теперь он в Целости и сохранности находится в ГАРФ, фонд 102, и насчитывает 301 569 дел, из которых 42 тысячи — материалы Особого отдела.

76

См. выше о перехвате корреспонденции французского посла Шетарди во времена императрицы Елизаветы, а также английского посла Витворта при Павле I.

77

Иван Александрович Зыбин в Департамент полиции поступил после Петербургской классической гимназии в августе 1887 года на должность скромного «чиновника письма», потом был назначен старшим помощником делопроизводителя, а с 1902 года заведовал V отделением Особого отдела ДП, занимавшимся перлюстрацией писем и расшифровкой текстов. По воспоминаниям тогдашнего заведующего Особым отделом А. Т. Васильева, «…этот человек обладал удивительным чутьем на все, что должно было вводить в заблуждение, и не однажды, после быстрого просмотра зашифрованного документа, мог сказать, что та или другая строка не нужна и не должна учитываться при дешифровке, или же мог сразу указать на вкрапления не имеющих смысл группы цифр, которые должны были затруднить поиск ключа к шифру». На курсах штаба Отдельного корпуса жандармов И. А. Зыбин читал лекции по шифрам и секретной переписке. После революции этого уникального специалиста — возможно, единственного на всю Россию — взяла на работу ВЧК. Как складывалась его жизнь при советской власти, неизвестно.