Айзек Азимов - Новые Миры Айзека Азимова. Том 5

• Название: Новые Миры Айзека Азимова. Том 5
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-269-Х

В пятый том собрания произведений малой формы известнейшего американского фантаста вошли рассказы из сборников «Двухсотлетний человек», «Ветры перемен» и «Золото».

Содержание:

ДВУХСОТЛЕТНИЙ ЧЕЛОВЕК, рассказы

Водный гром, перевод И. Васильевой

Жизнь и времена Мультивака, перевод И. Васильевой

Отсев, перевод И. Васильевой

Когда святые маршируют, перевод И. Васильевой

Старый-престарый способ, перевод А. Шарова

Озарение, перевод И. Васильевой

ВЕТРЫ ПЕРЕМЕН, рассказы

Ни о чем, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Идеальное решение, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Смерть фоя, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Справедливая замена?, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Для птиц, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Нашли!, перевод В. Постникова

Хороший вкус, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Как это произошло, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Трудно отказаться от иллюзий, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Точка возгорания!, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Он приближается!, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Окончательный ответ, перевод И. Можейко

Последний челнок, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Чтобы мы не помнили, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Ничто не дается даром, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Наверняка, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

С первого взгляда, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Ветры перемен, перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

ЗОЛОТО, рассказы

Кэл, перевод М. Гутова

Слева направо, перевод М. Гутова

Отчаяние, перевод М. Гутова

Галлюцинация, перевод М. Гутова

Нестабильность, перевод М. Гутова

Александр Бог, перевод М. Гутова

В Каньоне, перевод М. Гутова

Прощание с Землей, перевод М. Гутова

Боевой гимн, перевод М. Гутова

Фегхут и суд, перевод М. Гутова

Отказонеустойчивый, перевод М. Гутова

Братишка, перевод М. Гутова

Народы в космосе, перевод М. Гутова

Улыбка чиппера, перевод М. Гутова

Золото, перевод А. Волнова

---

Джон, который молчал все время, что я пел, кивнул.

— Симпатично, — похвалил он.

— Симпатично! Это же «Теспис». Я был на трех спектаклях в Лондоне. Мне даже не пришлось ничего предпринимать, чтобы это получилось. Мое второе «я» — кстати, он биржевой маклер и зовут его Джереми Бентфорд — сделал все по собственной воле. Я даже попытался добыть экземпляр партитуры. Мне удалось убедить Бентфорда забраться в гримерную Салливана утром того дня, когда состоялся третий спектакль. Впрочем, я даже не особенно старался. Он и сам этого страшно хотел; мы с ним ужасно похожи, именно поэтому между нами и произошел резонанс, естественно.

Проблема в том, что его поймали и выставили вон. Бедняга держал партитуру в руках, но у него ее отобрали. Так что ты оказался прав. Мы не можем изменить историю. Зато мы в состоянии воздействовать на будущее, потому что я запомнил все самые важные мелодии и партии «Теспис»…

— О чем это ты, Герб? — спросил Джон.

— Англия! 1871-й! Ради всех святых, Джон. Темпоральный перенос!

— Именно поэтому ты хотел меня видеть? — Джон даже на месте подпрыгнул.

— Да, конечно. Почему ты в этом сомневаешься? О Господи, ты же отправил меня в прошлое. Ну, не меня, а мое сознание.

У Джона сделался такой вид, словно ему стало нехорошо. Неужели я сказал какую-то ерунду? Может быть, мой мозг все-таки пострадал? И я говорю совсем не то, что думаю, будто говорю?

— Мы много раз обсуждали темпоральный перенос, да, Герб, — сказал Джон. — Но…

— Но что?

— У нас ничего не получилось. Неужели ты забыл? Мы потерпели неудачу.

Теперь пришла моя очередь изумиться.

— Как это — потерпели неудачу? Ты же послал меня в прошлое!

Джон немного подумал, а потом поднялся на ноги:

— Давай-ка я позову доктора, Герб. Я попытался схватить его за рукав:

— Ты это сделал! Где же еще я мог услышать музыку «Теспис»? Может, ты решил, что я все это сам придумал? Неужели ты считаешь, что я в состоянии сочинить мелодию, которую несколько минут назад пропел тебе?

Однако он все равно позвонил, вызвал медсестру, а потом ушел. Вскоре появился доктор и принялся долго и скучно меня осматривать.

Почему Джон мне врет? Может быть, у него возникли неприятности с правительством из-за того, что он послал мое сознание в прошлое? Может быть, он собирается спасти свой проект, заставив и меня солгать? Или хочет убедить всех в том, что я спятил?

Неприятная, удручающая мысль. У меня была музыка «Теспис», но мог ли я доказать, что она настоящая? Не проще ли предположить, что это фальшивка? Сумеют ли мне помочь члены «Общества Гилберта и Салливана»? Ведь наверняка должны быть специалисты, которые сумеют опознать «отпечатки пальцев» — надеюсь, можно так сказать — Салливана. Однако, если Джон будет продолжать твердо стоять на своем, никакие доводы не окажутся убедительными.

На следующее утро я проснулся, твердо решив, что буду сражаться. На самом деле я не мог думать ни о чем другом. Я позвонил Джону (точнее, попросил медсестру позвонить ему) и сказал, что мне нужно его увидеть. К сожалению, я забыл напомнить ему, чтобы он принес мою почту, — среди прочего там должны были быть письма от Мэри.

Когда Джон пришел, я объявил, как только он открыл дверь и в проеме возникло его лицо:

— Джон, у меня есть музыка «Теспис». Я ее тебе пропел. Ты утверждаешь, что я лгу?

— Нет, естественно, нет, Герб, — ласково проговорил он. — Я тоже знаю эту музыку.

Я замер, с трудом сглотнул, а потом спросил:

— Как ты мог…

— Послушай, Герб, я все понимаю. Я прекрасно понимаю, что тебе хотелось бы, чтобы это музыкальное произведение исчезло с лица земли. Но оно существует. Тебе придется с этим смириться. Посмотри вот сюда.

Он протянул мне книжку в голубой обложке. Заголовок гласил: «Теспис», слова Уильяма Гилберта, музыка Артура Салливана.

Я открыл книжку и пролистал ее, испытав настоящее потрясение.

— Где ты ее взял?

— В магазине нот рядом с Центром Линкольна. Ее можно купить всюду, где только продаются партитуры Гилберта и Салливана.

Я немного помолчал, потом язвительно произнес:

— Будь так любезен, сделай для меня один телефонный звонок.

— Кому?

— Президенту «Общества Гилберта и Салливана».

— Конечно. Только скажи мне телефон и как зовут президента.

— Попроси его навестить меня. При первой возможности. Это очень важно.

И снова я забыл сказать ему про почту. Нет, сначала «Теспис»!

Саул Рив посетил меня сразу после ленча, его доброе лицо и брюшко показались мне тем элементом надежности, которого мне так не хватало. Я с облегчением вздохнул. Он олицетворял собой Общество, и я был немного удивлен, когда не увидел на нем футболки с надписью «Гилберт и Салливан».

— Я ужасно рад, что тебе удалось выкарабкаться, Герб, — сказал он. — Все члены нашего Общества о тебе беспокоились.

(Выкарабкался? Откуда? Беспокоились по какому поводу? Откуда они узнали про эксперимент с темпоральным переносом? Если им про него известно, почему тогда Джон лжет и утверждает, что никакого эксперимента не было?)

— Что с «Теспис»? — резко спросил я.

— А что может быть с «Теспис»?

— Эта музыка существует?

Бедняга Саул никудышный актер. Ему известно все про Гилберта и Салливана, но если он знает что-нибудь еще, то в таком случае ему удалось обмануть всех окружающих. Изумление на его лице было самым настоящим, самым искренним.

— Конечно, существует, — ответил он мне, — однако партитура чуть не пропала, если ты это имеешь в виду.

— В каком смысле — чуть не пропала?

— Ты же знаешь эту историю.

— Все равно расскажи мне ее. Расскажи!

— Ну, Салливан был по-настоящему возмущен тем, как публика принимала его пьесу, и не собирался публиковать партитуру. А потом была совершена попытка ограбления: какой-то биржевой маклер попытался ее украсть; в тот момент, когда его поймали, он держал ее в руках. И тогда Салливан сказал, что раз она достаточно хороша для того, чтобы ее украсть, значит, ее можно спокойно напечатать. Если бы не тот биржевой маклер, мы бы никогда не услышали эту оперетту. Впрочем, она не особенно популярна. Ее очень редко исполняют. Тебе же это известно.

Я не слышал того, что он говорил потом. «Если бы не биржевой маклер!» Я все-таки изменил историю.

Можно ли считать это объяснением? Неужели такое незначительное событие, как публикация партитуры «Теспис», создало иное будущее и я в нем оказался?

Почему так произошло? Разве музыка имеет такое большое значение? А может, она вдохновила кого-то совершить или сказать нечто такое, что в противном случае не было бы сказано или совершено? Или карьера биржевого маклера изменилась в результате его попытки украсть партитуру — и это привело к таким переменам?

Следует ли отсюда, что Джон Сильва не разработал технологию темпорального переноса и я навсегда останусь в этом новом для себя мире?

Я был один. Оказалось, я даже не заметил, как Саул ушел.

Я покачал головой. Неужели такое возможно? Неужели положительные результаты в экспериментах с темпоральным переносом стали отрицательными? Джон Сильва не изменился. Саул Рив не изменился. А ведь серьезные перемены должны сопровождаться мелкими.

Я позвонил, вызывая медсестру.

— Вы не могли бы принести мне экземпляр «Таймс»? Сегодняшний, вчерашний, недельной давности… Мне все равно.

Вдруг она придумает причину, по которой оставит меня без газеты? Может быть, вокруг плетется заговор, целью которого является ввести меня в заблуждение, по причинам мне совершенно непонятным?

Она принесла газету без промедления.

Я посмотрел на число. Газета вышла через четыре дня после эксперимента с темпоральным переносом.

Заголовки показались мне самыми обычными: президент Картер… Кризис на Среднем Востоке… Запуск спутников…

Я перелистывал страницу за страницей, пытаясь отыскать несоответствия, которые смог бы распознать. Сенатор Абзуг предложила законопроект, по которому федеральному правительству надлежит оказать помощь Нью-Йорку, где возникли финансовые трудности.

Сенатор Абзуг? Разве она не проиграла выборы в 1976 году, когда победил Патрик Мойнихэн?

Я изменил историю. Я спас «Теспис», а сделав это, каким-то образом уничтожил все достижения Джона в области темпорального переноса и помог Белле Абзуг выиграть предварительные выборы от демократической партии.

Что еще? Миллионы мелких перемен, происшедших с миллионами людей, о которых мне и не суждено узнать? Если бы у меня был «Таймс» за этот же день из моего мира и я смог бы сравнить его с этим номером, то наверняка нашел бы самые разные несоответствия.

А если это так, то что стало с моей собственной жизнью?