Владислав Романов - Главбухша

• Название: Главбухша
• Автор: Владислав Романов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008056-5

Она красива и пользуется успехом у мужчин. Она честолюбива и обладает сильным характером прирожденного лидера. Она — главный бухгалтер преуспевающей фирмы. Она придумала безотказно работающую схему ухода от налогов, но некто, следящий за ее жизнью издалека, наводит на нее налоговую полицию. Единственно возможный путь к спасению — пойти на сделку с совестью, предать свои чувства и поступиться достоинством. Какой выбор сделает героиня?

---

Но Виталик прилетел потный и взъерошенный, с  горящими глазами, подарил собственною книжку реприз и обжег Марту таким проникновенным  взором,  что она, после разговора попрощавшись с ним за руку, даже забыла, когда ей нужно выходить на работу.

—    Тебе будущий шеф-то хоть понравился? — спросил Толя.

—    Да, — помедлив, сказала она.

И не солгала. Непонятно чем, но  ее вдруг зацепило. Хотя они и поговорили то всего минут десять.

—    Чайник вскипел! — крикнула Марта в комнату мужа, отвлекаясь от нечаянных воспоминаний и пытаясь переорать рекламу «Сникерсов».

После третьего напоминания Виталик наконец явился на кухню. Молча схватил бутерброд с колбасой, налил себе чаю.

—    Кассу рвет, — закуривая третью сигарету подряд, повторила Марта. — Два раза пересчитывала, и оба раза рвет! Ты же понимаешь! Двести пятьдесят тысяч! Завтра все сойдется, а сегодня нет! Может быть, мне в Грецию съездить? Развалины Акрополя посмотреть? Четыреста долларов все удовольствие. Как считаешь? — Она выпалила все разом, чтобы успеть договорить, Пока муж не исчез в диком гpoxoтe «Сникерсов».

Но муж никак не считал, он всегда смотрел на нее, точно видел в первый раз в жизни.

—    Хочется пойти на шумный греческий рынок, где глаза разбегаются от пестроты цветов! — вздохнула Марта. Она любила жаркие страны.

—    Кто разбегается? — не понял муж.

—    Два козла по огородам! — рассердилась она. — Неужели Троянской войны никогда больше не будет?

—    Большинство баб страдают оттого, что никто их не похищает, не понимая простой истины, что они никому не нужны.

- Циник-остроум! — зло бросила Марта. — Сделай лучше телевизор потише!

Что за манера жить в оглушающем грохоте? Она была готова его убить.

Впрочем, и второго мужа Марта рвалась придушить собственными руками. А вот первого нет. И никогда с ним не ругалась. Прожила одиннадцать лет, родила от него сына, а потом, забрав ребенка, уехала в Москву, ко второму.

Тот был старше Марты на двадцать лет, носил ее на руках и мучил себя ежедневно гимнастикой. Каждое утро он готовил для себя и жены завтрак, встречая ее на кухне побритый, в строгом домашнем костюме, распространяя запах тонкого французского лосьона.

—Завтрак давно на столе, дорогая, — подбирая самые нежные обертончики, мурлыкал он, а ей хотелось его придушить.

Кто бы только знал, как она ненавидела эти его нежные словечки «дорогая» или, еще хуже, «ненаглядная моя», его терпкий лосьон, потную гимнастику и подробный план на день, с подчеркиванием красным карандашом особо важных дел вроде «купить женушке цветы!!!» с обязательными тремя восклицательными знаками, его строгий фланелевый костюм в темную полоску, каковой он носил только дома.

Звали мужа Валерьян Адамович. До развала СССР он работал в Госплане начальником крупного отдела,  а последние полгода заместителем председателя, был вхож в кремлевские кабинеты, и лоск важного чиновника, вальяжность поз, осанка, строгость бровей, непременный набор выражений типа «порешаем эту задачку» въелись в его старые поры. Аккуратист до тошноты, он был полной противоположностью ее нынешнему мужу Виталику — неряхе, пьянице и бабнику. Иногда ей казалось, что она назло самой себе выбрала такого, потому что в нём не было ни одной черты от Валерьяна.

С Валерьяном Адамовичем она познакомилась на органном концерте Гарри Гродберга в филармонии, куда обычно ходила одна или с подругами. Первый муж тогда еще зимовал в Северодвинске, а когда приезжал домой, то чинил сыну транзистор, отцу слуховой аппарат, матери очки, соседу машину. Он был рукастый, работящий, смирный и безотказный. Иногда Марта даже злилась на его безотказность.

В тот день Земская пошла на концерт одна, подруга заболела. В перерыве поднялась в буфет, захотелось выпить сока, но очередь уже закрутилась спиралью. И вдруг импозантный мужчина — прямо настоящий Грегори Пек, как она потом рассказывала подругам, — несет бутылку пепси, два стакана, шоколадку, ставит на стол и говорит ей, словно они вместе пришли:

— Прошу вас!

Марта замялась, но в это мгновение ее кто-то подтолкнул, она упала на стул, а Валерьян Адамович уже разливал пепси, глядя на нее восхищенными глазами, двигал к ней шоколад, ее любимый, «Искусство». Он быстро взял инициативу в свои руки, сыпал комплименты, называл ее глупым словом «Цирцея», она даже раскраснелась.

Потом он проводил ее до дома, поцеловал руку, сказал, что уезжает в Москву и, если Марта будет там, они смогли бы встретиться. Через неделю Марта собиралась в столицу. Валерьян оставил телефон, но позвонил сам, узнал, каким поездом она прибывает, встретил на служебной «Волге», привез в гостиницу, которую заказал заранее и оплатил. Потом каждый день культурная программа: то театр, то знакомые, и везде ее встречали, как родную. Знакомые Валерьяна Адамовича работали в главках, министерствах, и однажды она попала в гости к своему верховному начальнику — союзному замминистра.

А когда, похлопывая по. плечу Валерьяна, тот добродушно пробурчал ей: «Звони, Мартиша, по любым вопросам, а уж если обижать начнут, мы сами кого надо обидим!» — тут уж она и вовсе растаяла и решила, что влюбилась.

Валерьян поцеловал ее в тот же вечер, она не возражала. Он объяснился в любви, захотел, чтобы Марта переехала в Москву, пообещал сына, который увлекался техникой, устроить в физико-математическую школу, свозить ее за границу, куда угодно. Казалось, он мог все. После гостей их всегда поджидала черная «Волга», в ее гостиничном номере благоухали розы, горничные смотрели на нее с испугом, и даже швейцар на входе в «Москву» отдавал честь, словно жене генерала.

Марта тогда еще была наивным плановиком, переписывающим старые цифры в новые планы: по работе от неё больше ничего и не требовалось. А Валерьян был готов исполнять любую ее прихоть, да и столько сразу соблазнов для нее, дочери простой кассирши и прораба. Она и сама всего лишь заместитель начальника планового отдела в заштатном киевском НИИ. И что  же, всю жизнь так? Судьба словно устанавливала границы, за которые переступать ей было не положено. А Марте хотелось взлететь, чтобы покорять и властвовать.

Душа трепыхалась, взбудораженная необычным предложением, не зная, на что решиться. Сломать  легко, построить трудно. Всю жизнь Марта слышала эти родительские слова и хорошо понимала, что это так. Больше того, и сломать трудно. Муж такой добрый, ласковый, работящий. Какой выдумать повод, на что бы обидеться, чтобы бросить его, забрать сына и уехать? Как все объяснить свекрови и свекру? А родителям?  Последнюю ночь в Москве она не спала. Одолевали вопросы, на которые ответов не было. Рвалась не кассовая, а жизненная книга, и сколько раз ни пересчитывай — результат не сойдется.

Валерьян Адамович, провожая ее, сразу же все понял, произнес страстную речь о любви и о сердце, которому не прикажешь, как бы подсказывая ей ответ, и Марта тотчас за него ухватилась. Да, любовь, страсть, с этим никто не поспорит, даже родители, пекущиеся о правде и справедливости. Стоит произнести эти загадочные два слова, как лица у отца и матери погрустнеют, но возразить ничего они не смогут. Кто же откажет человеку в любви? И сын поймет. Он уже читает книжки и знает, что это такое.

К счастью, муж торчал в Северодвинске, и Марта быстро собралась, уложив все в два чемодана, и умчалась, оставив ему покаянное письмо. Ибо знала: он из тех, кто скрутит всю боль в душе, в Москву за ней не помчится, скандалов устраивать не станет, развод даст. Объясняться же напрямую не хватило сил. Да и что бы она сказала? Что влюбилась и жить без московского щеголя не может? Что ей хочется взлететь, сделать карьеру для себя, обеспечить будущее сына? Но расчет тогда был не в моде, карьеристов презирали, но Марта чувствовала, что за туманом ездят одни дураки, а за деньгами — все. Судьба второго такого шанса не предоставит.

Зазвонил телефон, резкие короткие звонки — междугородная. Марта сняла трубку, что-то щелкнуло, и отчетливый голос с легким иностранным акцентом произнес:

—    Марта Сергеевна?

—    Я вас слушаю.

—    Вас беспокоит Вальтер Диц из Франкфурта. Еще помните такого?

—    Надо же какие люди! Рада вас слышать! — Голос ее мгновенно потеплел, ибо пятидесятилетий Вальтер, бизнесмен, с которым они прокручивали неплохие дела, был к ней явно неравнодушен и несколько раз даже давал понять, что у него к ней очень серьезный интерес.

—    Я в понедельник в десять утра буду у вас, встречать не надо, я с коллегой, у него машина, он меня подкинуть немного, но я был бы рад, если б мы смогли вместе позавтракать в десять «Националь», «Москва» или где скажешь, а в одиннадцать-двенадцать были бы у вас, у Стаса. Как мое предложение?

—    Что произошло, Вальтер? Какое-то ЧП, что приключилось?

—    Ничего серьезного! Просто я так истосковался, по вас... Или по вам?