Дэниел Галуи - Слепой мир. Сборник

• Название: Слепой мир. Сборник
• Автор: Дэниел Галуи
• Издательство: «Канон»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88373-057-4

Авторский сборник «Слепой мир» посвящен творчеству американского писателя Дэниеля Ф. Галуи, которого следует отнести к категории авторов «интеллектуальной», научной фантастики. В книгу включены романы «Симулакрон-3», «Пришельцы — среди нас» и «Слепой мир».

---

Я наклонился и дотронулся до ее лица. Кожа была гладкая и нежная, черные волосы струились как шелк. Здесь она была проекцией своего физического существа. Там, наверху, она так же красива. Такая красота не должна быть принесена в жертву неуместному обожанию!

Я тихонько приподнял в ладонях ее лицо и поцеловал сначала в лоб, а потом в губы. Я боялся, что почувствую слабый ответ, признак ее просыпающейся воли.

Это был слишком большой риск. Я не хотел, чтобы она попала в ловушку моего мира, когда настанет момент окончательного уничтожения симулэлектронного существования. Потому что конец ее проекции в этом мире рикошетом ударит по ее реальному существу.

— Джинкс!

— Да? — Она приоткрыла глаза — в первый раз за долгие часы.

— Сейчас ты уйдешь, — приказал я ей. — И больше не будешь проецироваться сюда!

Я отошел на шаг и с минуту подождал, потом с нетерпением повторил:

— Уходи немедленно!

Она задрожала, и ее облик стал менее отчетливым, как в раскаленном воздухе, колеблющемся над дорогой под жарким солнцем. Потом изображение установилось, и я снова ощутил ее присутствие.

А если я не смогу заставить ее вернуться в мир, откуда она пришла? В отчаянии я взял пистолет. Может быть, снова облучить ее центр воли?..

Но я еще колебался.

— Джинкс! Уходи! Я тебе приказываю!

Она взглянула на меня умоляюще и одновременно с негодованием.

— Нет, Дуг, — слабо прошептала она. — Не заставляй меня…

— Уходи! — закричал я.

Ее облик снова затуманился, потом она исчезла.

Засунув пистолет в карман, я с отчаянием в душе уселся на край кровати. Что же теперь? Что я еще мог сделать? Ждать, и только. Что еще можно предпринять против всесильного мегаломана?

Оставит ли он меня в покое до конца или же еще поиграет со мной в кошки-мышки? Совпадет мой конец со всеобщим депрограммированием или же он уготовил мне судьбу, сходную с судьбой Эвери Коллинзворта?

На время оставив эту мысль, я спросил себя, нет ли возможности прямо здесь предпринять что-нибудь такое, что заставит Манипулятора отказаться от мысли уничтожить свое симулэлектронное творение?

Я начал анализировать факты в их логической последовательности. Полезность существования системы под угрозой. Фуллер сконструировал симулятор в симуляторе, предназначенный для того же, что и тот, в котором он находился: изучать общественное мнение с помощью имитации человеческих существ вместо опроса реальных людей. Решая поставленные перед ней задачи, машина Фуллера в то же время мешала работе большого симулятора, потому что как только «Реако» начнет выдавать прогнозы, дипломированные социологи понемногу сойдут со сцены.

Выход очевиден: необходимо найти средство сохранить Ассоциацию дипломированных социологов так, чтобы они могли продолжать работу на большой симулятор.

Но как?

Кроме членов Ассоциации никто не выступит против симулятора Фуллера из-за красноречивых обещаний Сичкина. И, конечно, Манипулятор не сможет перепрограммировать каждую единицу реакции!

Тем более не сможет он и уничтожить симулятор Фуллера с помощью термитного заряда или удара молнии. Ведь общественность потребует немедленного восстановления симулятора и при этом станет считать социологов ответственными за диверсию.

С какой бы стороны ни рассматривать вопрос, Ассоциация обречена, и результатом будет уничтожение целого мира — пусть даже иллюзорного, — чтобы освободить место для нового эксперимента.

Я снова подошел к окну и стал смотреть, как огромный оранжевый диск солнца рассеивает утренний туман. Это солнце никогда не склонится к закату.

* * *

Внезапно я почувствовал чье-то присутствие: едва заметное движение, чуть слышный шорох шагов. Никак не реагируя, я просто сунул руку в карман. Потом быстро достал пистолет и резко обернулся.

Джинкс!

Она посмотрела на пистолет:

— Это ничего не решит, Дуг.

Я немного опустил руку с оружием.

— Почему?

— Ты можешь облучать меня сколько угодно. Это бесполезно. Ты можешь уничтожить мою волю, но каждый раз, когда я возвращаюсь туда, я освобождаюсь от паралича и от приказов. И каждый раз я буду возвращаться.

Разочарованный, я убрал пистолет. Нужно придумать что-то другое. Воззвать к ее разуму? Заставить ее понять, что ей нельзя оставаться здесь пленницей?

Она подошла ближе.

— Дуг, я же люблю тебя. И ты тоже любишь меня. Я знаю это по эмпатическому подключению. И это достаточная причина, чтобы я осталась с тобой.

Она положила руку мне на плечо, но я отвернулся.

— Если бы ты была сейчас подключена ко мне, ты бы знала, что я не желаю, чтобы ты оставалась.

— Я понимаю это. Без сомнения, я действовала бы так же. И все же я не уйду.

Полная решимости, она подошла к окну и посмотрела на город.

— Манипулятор еще не вмешивался?

— Нет.

Внезапно я понял, что должен сделать, чтобы удалить ее из этого мира — и помешать вернуться — до всеобщего депрограммирования.

— Ты был прав в отношении техники его подсоединения, — сообщила она задумчиво. — Обычно единица реакции не чувствует, что происходит. Но контакт можно сделать очень болезненным для субъекта, слегка изменив фазы модулятора.

Я был уверен, что она не обманывала меня, говоря, что собирается возвращаться всякий раз, когда я парализую ее волю. Единственным выходом было приказать ей уйти непосредственно перед финальным моментом. Тогда у нее просто не останется времени для возвращения.

Воспользовавшись минутой рассеянности, я смог бы слегка оглушить ее, а потом облучить ее центр воли… уже сейчас. Это превратит ее в автомат, послушный моей воле, но ведь это необходимо! Потом я буду ждать, надеясь, что какой-нибудь признак предупредит меня о неминуемом депрограммировании. Может быть, внезапно исчезнет солнце или другой фундаментальный фактор. В этот момент я и прикажу ей уйти, надеясь, что она не успеет спроецироваться сюда снова…

Но когда я начал подходить к девушке с пистолетом наизготовку, она заметила мое отражение в оконном стекле.

— Ты можешь убрать его, — сказала она спокойно. — Он разряжен.

Я осмотрел оружие. Индикатор зарядов стоял на нуле.

— Когда ты отослал меня, я могла бы вернуться немедленно, — объяснила она. — Но я задержалась и изменила программу так, чтобы пистолет оказался разряженным, — она уселась на софу и подобрала ноги под себя.

Я прислонился лбом к стеклу, пребывая в полном отчаянии. Утренняя толпа начала заполнять движущиеся тротуары. Большинство людей направлялось к «Реако», чтобы присутствовать на публичной демонстрации, обещанной им Сичкином.

Я снова повернулся к девушке.

— Но, Джинкс, ведь я ничто!

Она улыбнулась мне:

— В данный момент я такое же ничто.

— Но ведь ты есть и настоящая! У тебя впереди долгая физическая жизнь!

Она знаком попросила меня сесть рядом.

— Откуда мы знаем, что при ближайшем рассмотрении самая реальная из реальностей не окажется субъективной? Никто не может доказать, что он существует, разве не так?

— К черту философию! Я говорю об ощутимых вещах. У тебя есть тело, ум! А у меня нет!

Не переставая улыбаться, она вонзила мне в руку ногти.

— Вот тебе! Это должно тебя убедить, что у тебя тоже есть тело!

Я взял ее за руку и заставил посмотреть на меня.

— Я умоляю тебя, Джинкс! Проснись! Это слишком серьезно!

Мой тон стал умоляющим, так как я уже понимал, что убедить ее мне не удастся.

— Нет, Дуг. Ничто не доказывает, что даже в моем мире материальные вещи имеют реальную субстанцию. Что касается разума, то никто и никогда не претендовал на то, что у него существует соответствующая физическая опора. Если бы это было так, то разум карлика или калеки был бы меньше, чем разум гиганта. И то, что я говорю, действительно для всех миров.

Я мог только с удивлением воззриться на нее.

— Только интеллект имеет значение, — продолжала она убежденно. — Если существует духовная жизнь, то ею обладают и единицы этого мира, и единицы симулятора Фуллера, и «реальные» люди моего мира. — Она прижалась щекой к моему плечу: — Этот мир обречен, Дуг. Но мне это, в общем-то, все равно. Пойми меня. Там, наверху, я потеряла тебя, но здесь — нашла. Если бы мы поменялись ролями, ты бы думал, как я, и я бы тебя поняла.

Я поцеловал ее так, как будто эта минута была последней перед всеобщим депрограммированием.

Счастливая и успокоенная, она сказала:

— Если этот мир просуществует несколько дней, я поднимусь наверх — просто для того, чтобы запрограммировать перенапряжение в модуляторе, потом вернусь, и через несколько секунд подсоединение моей проекции здесь к моему физическому существу там окончательно прервется. Тогда я полностью стану частью твоего симулэлектронного мира.