Жак Жуана - Гиппократ

• Название: Гиппократ
• Автор: Жак Жуана
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997.— 480 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-222-00390-6

Открывая эту книгу, вы попадаете в демократическую Грецию V века до нашей эры, когда начинал свою карьеру великий Гиппократ, «отец медицины» и потомок Эскулапа.

За что потомственный врач, уроженец острова Кос, был удостоен священного культа и почему при жизни стал соперником богов? Правда ли, что на приеме у древнего врача все были равны, — и сам император, и простой раб? Кто придумал «Клятву Гиппократа»? Зачем греческие доктора изучали риторику, философию и даже географию? На сотни любопытнейших вопросов отвечает эта книга. А если вы режиссер, попробуйте снять по ней фильм — книга дает невероятно живую и подробную картину из жизни тех времен.

«Гиппократ» не оставит равнодушным ни специалиста, ни просто любознательного читателя.

_{© «Hippocrate» Librairie Artheme Fayard, 1992}

---

Таким образом, климат является отправной точкой физических и духовных характеристик человека. К этому добавляется второстепенный фактор совсем другого порядка, который греки называли словом «nomos». Оно обозначает обычаи и законы.

Мораль народов и законы

Обычаи и законы (nomos) для народов то же, что и режим (diaita) для индивидов. Как режим сказывается на здоровье индивидов, так обычаи и законы влияют на народы.

Особенно это верно в области морали. Для объяснения миролюбия азиатов автор, упомянув климат, переходит к влиянию законов:

«Если азиатская раса менее мужественная, то это также из-за законов. Большая часть Азии подчинена царям. А там, где люди не имеют свободы и не управляются своими собственными законами, а подчиняются господину, для них важно не заниматься военной деятельностью, но казаться непригодными к битвам; ибо опасности распределены неодинаково. Они, естественно, идут на войну, страдают и умирают, и все это по принуждению, в интересах их господ, вдали от детей, жен и остальных близких. Каждый раз, когда они совершают полезные и отважные деяния, этим пользуются их господа для своего величия и благоденствия, тогда как опасности и смерть приходятся на их долю. Более того, земля, принадлежащая таким людям, неизбежно превращается в пустыню из-за военных действий и прекращения сельскохозяйственных работ. Таким образом, даже если кто по своей природе и склонен к мужеству, его дух отвращается от него законами».

Итак, и климат, и влияние законов определяют храбрость европейцев, ибо в Европе политический режим свободы противоположен деспотическому режиму Азии:

«Если жители Европы более воинственны, то это также из-за законов, потому что они не подвластны царям, как азиаты. В стране, подвластной царю, люди обязательно трусливы (…); души порабощены и не хотят добровольно подвергаться опасностям, чтобы служить могуществу другого. Зато те, кто управляется своими собственными законами, когда это служит их интересам, добровольно берут на себя риск и подвергаются ему с большим рвением, так как цена победы принадлежит им. Таким образом, законы в немалой степени содействуют храбрости».

Итак, законы влияют на нравственность народов так же, как и климат. Но бывает, что закон противодействует влиянию климата. Это касается Азии, где народы, живущие при политическом режиме, сходном с европейским — автор подразумевает главным образом греческие города

Малой Азии, — являются самыми храбрыми среди азиатов. Таким образом, закон может изменять характер людей и противодействовать влиянию климата; это укрепляет убеждение автора в том, что политический режим является составляющей психологии народов.

Физические особенности людей и обычаи

Автор приводит случаи, когда обычай воздействует на внешность.

Скифы, северный народ Европы, имеют обыкновение прижигать различные части своего тела. По мнению врача — это способ устранять влажность и дряблость их природного строения, вызванные однообразным холодным и влажным климатом. Если они не прижигаются, им не хватает силы натянуть лук и метнуть копье. Прижигания устраняют избыток влаги в суставах и придают им тонус. Это пример обычая, который воздействует на физическую природу человека и борется с влиянием климата.

Обычаи, влияние которых на телосложение является самым очевидным, относятся к телу ребенка. Поэтому автор «Воздуха, воды, местностей» настойчиво обращает внимание на то, соблюдают ли народы обычай пеленать ребенка. Возвращаясь к примеру скифов, он считает, что если они приземистые и кривоногие, то «это в первую очередь потому, что они не пеленают детей, как в Европе». Его внимание сосредоточено на двух обычаях, касающихся детей.

Один является специфическим для скифских народов, которые живут в окрестностях Palus Mеotis (Азовское море) и называются сарматами. Особенность этого народа состоит в том, что женщины идут на войну, как амазонки, и в детстве подвергаются операции:

«У них женщины скачут на лошадях, стреляют из лука, бросают копья, сидя на лошади, и сражаются с врагами, пока они девственны. Они не расстаются с девственностью, пока не убьют трех врагов, и не выходят замуж, не принеся жертв, соответствующих обычаю. Женщина, получившая мужа, прекращает ездить верхом, если не возникает необходимости общего похода. У них нет правой груди. Когда они еще совсем маленькие и еще не говорят, их матери, взяв изготовленный специально для этого случая бронзовый инструмент, сильно раскаляют его и прикладывают к правой груди; грудь выжигается так, что прекращается рост, и вся сила перемещается в правое плечо и правую руку».

Итак, вот обычай, практикуемый в детстве, который изменяет природу, придавая больше силы правой руке женщины. Они могут владеть луком и бросать копье. Объяснение, предложенное автором, то же, что в случае прижиганий, практикуемых скифами. Обычай — это преднамеренное действие для устранения врожденных недостатков и улучшения природы.

Второй обычай, применяемый к детям, касается макроцефалов (Длинная голова), народа, который обязан своим названием как раз этой практике. Он не преследует утилитарных целей. Этот азиатский народ удлинял головы детей, потому что считал это признаком благородства. Все повествование сосредоточено на этом обычае и на его воздействии на природу:

«Я буду говорить, как оно есть, о народах, которые имеют большие отличия, вызванные или природой (physis), или обычаем (nomos). Сначала о макроцефалах. Не существует ни одного другого народа с такой головой. Сначала за удлиненную форму головы был ответственен обычай. Но теперь и природа оказала помощь обычаю. Они считают, что самым благородным считается тот, у кого самая удлиненная форма головы. Вот в чем состоит обычай: сразу же после рождения, когда голова ребенка еще мягкая и податливая, они руками придают ей форму и вынуждают ее расти в длину, накладывая повязки и соответствующие приборы, под воздействием которых изменяется шаровидность головы и увеличивается ее длина. Но со временем эта форма стала природной, так что обычай больше не совершал насилия, ибо семя происходит из всех частей тела, здоровое — от здоровых частей, больное — от больных частей. Если лысые обычно рождаются от лысых, люди с голубыми глазами от голубоглазых, косоглазые от косоглазых, и раз этот вывод распространяется и на другие части тела, что же мешает, чтобы от макроцефала родился макроцефал? Однако теперь у них не такая удлиненная голова, как раньше; обычай потерял свою силу из-за общения с другими людьми».

Оригинальность этого отрывка — в наблюдении, что физическое видоизменение, вызванное обычаем, стало естественным качеством, передаваемым по наследству. Приобретенное стало врожденным. Но врожденность приобретенного недолговечна, если исчезает обычай.

Это соображение врача-этнографа об отношениях между обычаем (nomos) и природой (physis) имеет большое значение для истории идей. Первый раз в греческой литературе появляется пара слов: nomos/physis, которая в принципе соответствует современной: культура/природа. Врач-гиппократик не является автором этой концепции. Он вводит ее в свое повествование без всяких доказательств. Но это использование самобытно. Известно, что некоторые софисты или ученики софистов, такие как Антифонт или Каликл (из «Горгия» Платона) использовали антитезу nomos/physis в политике и морали для дискредитации закона — самоуправного и принудительного института, и для возвеличивания природы — настоящего порядка. Так как автор «Воздуха, воды, местностей» — ученый, он делает это употребление более разнообразным. Признавая силу природы, он подчеркивает также силу обычая, и между этими двумя сферами видит не только противоречивые отношения, как софисты, но и отношения сотрудничества. Таким образом, врач-гиппократик занимает золотую середину между древней концепцией, которая делала nomos «царем всех смертных и бессмертных», и софистской концепцией, где nomos стал простой общественной условностью.

На пороге общей антропологии

Климат и обычай — таковы два основных фактора, которые, согласно врачу-этнографу, объясняют разницу между народами Европы и Азии, будь то греки или варвары.

Удивительно, что он остановился на традиционном делении мира на два континента, произвольно разграниченных Азовским морем. Факторы, которые он выделил для объяснения физических или духовных различий между народами, могли заставить его оспорить деление мира или, по крайней мере, не принимать его во внимание. Впрочем, в конце трактата он, похоже, выходит за его пределы.

В заключение, анализируя влияние почвы на физический и духовный облик человека, автор выводит правила общей антропологии, где разница между Европой и Азией смягчается. С другой стороны, удивляют разночтения в объяснениях: в одном месте врач считает, что климат определяет землю и людей, а в другом, что климат и земля определяют людей.