Евгений Матонин - Иосип Броз Тито

• Название: Иосип Броз Тито
• Автор: Евгений Матонин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03531-7

Первая полная биография на русском языке Иосипа Броз Тито — основателя и многолетнего руководителя социалистической Югославии, самого известного и вместе с тем самого загадочного мирового политика. Мало кто из крупнейших государственных деятелей оставил после себя столько легенд, мифов и тайн, сколько он. Партизан с монархическими полномочиями, коммунист-подпольщик, поражавший своими сибаритскими привычками даже миллиардеров, борец со сталинизмом, арестовавший собственную жену, — культу его личности мог бы позавидовать сам Сталин. Все эти парадоксы удивительным образом сочетались в этом человеке, и все загадки его биографии до сих пор вызывают бурные дискуссии во всем мире. Чем дальше в прошлое уходит эпоха Тито, тем больше его имя обрастает легендами и мифами. Книга Евгения Матонина, основанная на документальных материалах и свидетельствах близких соратников Тито, тщательно восстанавливает подлинную, а не легендарную биографию этого противоречивого, но чрезвычайно колоритного политика и человека.

---

8 октября 1953 года Англия и США заявили о передаче части Триеста (так называемой зоны «А») под управление Италии и выводе из нее своих войск. Югославы возмутились — они считали, что Триест должен принадлежать только им. Тито не раз говорил: Триест не отдадим!

8 октября по Югославии прокатилась волна демонстраций. Перед демонстрантами выступали Милован Джилас и Моше Пьяде. В толпе уже поговаривали о скором походе на Рим[465]..

Разъяренные манифестанты ходили по улицам, задевали иностранцев и громили помещения американских и английских информационных центров. Они скандировали лозунги: «Триест — наш!» и «Умрем, но из Триеста не уйдем!». Дедиер записал в своем дневнике: «Посольства подверглись нападению… Все разбито. Люди страшно возбуждены. Милиция, защищавшая английское посольство, била дубинками народ… Необычное сообщение Секретариата по внутренним делам, так как в нем говорится о провокаторских элементах. А это наиболее патриотически настроенные наши люди»[466].

Постепенно демонстрации стали превращаться в настоящие беспорядки. Тито заявлял, что если в зону «А» войдут итальянские войска, то и югославская армия сделает это. Джилас спросил его: «Как же мы будем стрелять в итальянцев, если их защищают американцы и англичане?» Тито ответил: «Мы войдем туда, если войдут итальянцы. А там посмотрим…» — «Что будет, если они откроют огонь?» — поинтересовался Джилас, имея в виду англичан и американцев. «Они не сделают этого, — уверенно ответил Тито. — Если же начнут стрелять итальянцы, то мы откроем ответный огонь»[467].

11 октября Тито выступил на трехсоттысячном митинге в столице Македонии Скопье. Он заявил, что югославские войска выдвигаются на полустров Истрия и входят в район Триеста в зону «Б».

Слушать радиотрансляции выступлений Тито собирались жители и других городов. Одним из любимых занятий участников таких акций было сочинение различных стихотворных «кричалок». До нашего времени дошли некоторые из них: «Товарищ Тито, дай нам винтовки — фашисты подняли морды!» («Друже Тито, даj нам пушке, фашисти су дигли њушке»), «Но будет знать Америка, что Тито — из стали!» («Ал he знати Америка, да je Тито из челика!»), «Зона „А“, зона „Б“, будут наши обе две!». Время от времени кто-нибудь кричал: «Чья зона „А“?» — «Наша!» — отвечала хором толпа. «А чья зона „Б“?» — «Наша!» — «А Триест?» — «Наш!!!» — «А чей Тито???» — «Наш!!!» — «А мы чьи???» — «Титовы!!!»[468]

В Словении и Хорватии уже началась частичная мобилизация. На полуостров Истрия двигались несколько танковых бригад ЮНА. В период кризиса в движение было приведено 50 процентов югославских танков и бронемашин[469].

18 октября Тито на совещании с Карделем и Джиласом сформулировал главные принципы югославской позиции по вопросу Триеста: если в зону «А» входят итальянцы, то туда же входят и югославы, югославы не будут сражаться против английских и американских войск, но если они попытаются обеспечить итальянцам занятие зоны «А», то дело может обернуться катастрофой. Как сказал Тито, «нет такого популярного человека, который мог бы сейчас в Югославии обуздать настроения народа»[470]. В этот же день газета «Борба» поместила на первой полосе большое интервью Тито британской газете «Обсервер»: «Мы однозначно расцениваем вступление итальянских войск в зону „А“ как агрессию против Югославии»[471]. Сотрудники советского посольства в октябрьские дни 1953 года обратили особое внимание на большое количество антизападных лозунгов среди демонстрантов. При этом антисоветских лозунгов не было вообще, а машины с советскими дипломатическими номерами даже приветствовали вполне дружелюбными жестами[472].

Советский представитель в ООН Андрей Вышинский еще 11 октября потребовал созвать Совет Безопасности в связи с событиями вокруг Триеста, так как «англичане и американцы нарушают условия мирного договора с Италией». Вместе с тем протесты Москвы вовсе не означали, что она готова поддерживать действия Тито. Да и в Белграде это понимали.

15 октября в газете «Политика» появилась статья Моше Пьяде, который предельно ясно заявил, что позиция СССР не соответствует интересам «ни Югославии, ни населения Триеста». А сходство югославских и советских взглядов на проблему Триеста он назвал «случайным и кажущимся»[473].

Во время кризиса Тито оказался в дипломатической изоляции. Претензии Белграда на Триест не поддержал никто. Во второй половине ноября части югославской армии, переброшенные к Триесту и итальянской границе, возвратились к местам своей постоянной дислокации, а стороны начали переговоры, которые продолжались еще более года.

Удачно начавшийся для Тито 1953 год заканчивался для него очень тревожно. Не успел отгреметь триестский кризис, как в стране заговорили о деле Милована Джиласа, которое потрясло не только югославское руководство — оно привлекло к себе внимание всего мира.

Джилас и Тито

К осени 1953 года Милован Джилас был одним из самых известных и популярных представителей югославского руководства. Иногда в западных газетах его даже называли «человеком номер два» в Югославии. Во время советско-югославского конфликта Джилас стал принципиальным критиком Советского Союза, указывая, что причина конфликта не в людях, а в тоталитарной системе, созданной в СССР, и в перерождении советского социализма в государственно-монополистический капитализм.

Как рассказывал потом сам Джилас, чем больше он критиковал советскую систему, тем больше понимал, что ее недостатки присущи и югославскому социализму. Это открытие, вспоминал он, неприятно поразило его.

В июне 1953 года состоялся очередной Пленум ЦК СКЮ. Как рассказывал Джилас, ему не понравилось, что он проходил на острове Бриони — в резиденции Тито, а также, что на Пленуме было заявлено — идея об отмирании партии в настоящее время неактуальна, поскольку это — дело далекого будущего. Подобные заявления он расценил как «остановку процесса демократизации в Югославии».

В октябре 1953 года Джилас тоже был на улицах Белграда — он выступал перед демонстрантами во время триестского кризиса. После выступления демонстранты несли его на руках. Именно в эти дни, на пике популярности Джиласа, в газете «Борба» появилась и первая из его статей, которые, в итоге, и привели к скандалу.

Вскоре статьи Джиласа, в которых он рассуждал о самых острых для Югославии проблемах, стали появляться регулярно. «Сегодня ни одна партия или группа, ни одни класс не может претендовать на роль единственного выразителя объективных интересов общества, не может присваивать себе исключительное право „управлять“ развитием производительных сил», — писал он[474]. Джилас предлагал упразднить касту профессиональных политических работников, считал, что «главная задача социалистической, как и любой другой демократии, состоит в том, чтобы обеспечить свободное выражение идей и чтобы никто не подвергался преследованиям из-за своих взглядов»[475].

Статьи вызвали огромный интерес в югославском обществе. Никто не сомневался, что Джилас выражает официальную позицию, иначе как они могли быть напечатаны в главной югославской газете?

Тито ни разу не высказался по поводу этих статей. Однажды Джилас не выдержал и прямо спросил его, что он о них думает. Тито сказал, что статьи неплохие, но посоветовал больше внимания уделять проблемам молодежи и борьбе против буржуазии.

29 ноября 1953 года в Яйце отмечалось 10-летие создания АВНОЮ и присвоения Тито звания маршала. Тито, Джилас, Кардель и Ранкович вместе сфотографировались в городской крепости. Эта фотография югославской «большой четверки» станет последней.

Вскоре статьи Джиласа начали вызывать недоуменные вопросы. Писатель Мирослав Крлежа спросил его, показывает ли он статьи перед публикацией Тито. «Нет, — ответил Джилас, — ведь это не официальная позиция, а только мои личные размышления». — «Хорошо, если бы ты это все-таки делал», — возразил Крлежа. Более откровенно высказался председатель Народной скупщины Сербии Петар Стамболич. «Когда читаешь твои статьи, — сказал он Джиласу, — создается впечатление, что лучше всего просто послать все к черту».

Джилас писал теперь не о теоретических проблемах, а о повседневных вещах, которые очень хорошо были знакомы всем югославским гражданам. О том, что большинство партсобраний — напрасная трата времени. О том, что коммунисты оторвались от масс и уже не могут жить без разнообразных привилегий. Его взгляды стали казаться опасными даже его друзьям. «Надеюсь, мне никогда не придется терзаться философскими размышлениями, но позволь все-таки сказать тебе: то, что ты пишешь, идет во вред партии», — сказал ему как-то Ранкович. А Кардель так обозначил их разногласия: «Ты против партии, а я нет… Ты хочешь разрушить всю систему»[476].