Бекки Баркер - Счастливая пленница

• Название: Счастливая пленница
• Автор: Бекки Баркер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7024-0539-0

Мучительные, терзающие душу и тело страхи, возникшие еще в детстве и юности, мешают Тамаре Беннингтон — красивой и преуспевающей женщине-бизнесмену — наладить личную жизнь. Казалось, ей наконец удалось избавиться от тяжелых воспоминаний, но волею судьбы она оказывается пленницей молодого мужчины в глухом уголке штата Канзас, и снова ужасы прошлого встают на пути ее покоя и счастья. Чтобы преодолеть недоверие к партнеру, страх перед брачными узами, поверить в животворную силу любви, Тамаре пришлось многое испытать, познать, переосмыслить…

---

— Тебе кто-то мешает? — с подкупающей наивностью спросил Рейн, но руки все же убрал.

У Тамары вырвался вздох облегчения, когда Рейн прекратил ласки. Он постоянно угрожал ее спокойствию. Ей нравилось чувствовать себя свободной и раскованной. Приятно было ощущать солнечные лучи на своем обнаженном теле.

— Поговори со мной, Тамара, — повторил просьбу Рейн. Он лег на спину и подложил руки под голову — от греха подальше.

— О чем ты хочешь поговорить? — прикинулась она наивной, хотя понимала, что Рейну нужен серьезный разговор, а не пустая болтовня.

— Расскажи мне о себе. Объясни, почему ты ведешь себя в горном лесу, как дикое животное, и в то же время цепенеешь от ужаса, когда тебе надо покинуть хижину.

Озабоченность Рейна ее поведением согревала женщине душу, но и настораживала. Он заставлял ее раскрыться перед ним, чего раньше ей не приходилось делать. Тамара знала, что может довериться Рейну, и незаметно для себя начала делиться с ним самыми сокровенными тайнами.

— Я родилась и выросла в горах, — произнесла она тихо. — Не в этих горах — я даже не знаю, где мы находимся.

— Плато Озарк, — не колеблясь сообщил Рейн.

Волна благодарности за доверие нахлынула на Тамару.

— В наших местах растительность и ландшафт иные, но горы — это горы.

— А в каких местах ты росла?

— Графство Покахотас в восточной Виргинии. — Она грустно вздохнула. — Десять лет назад там примерно на каждые двадцать миль приходилась всего одна семья. Мы к тому же жили высоко в горах, в глухом лесу, где другие не хотели селиться. Семья была в полном смысле слова изолирована от того мира, который принято называть цивилизованным обществом.

— Гарольд как-то упомянул, что твой отец был горцем.

— Когда ему исполнилось двадцать лет, он решил увидеть всю страну. Нанялся на работу в нефтегазовую компанию и дошел до Техаса. Там встретил мою мать, они поженились, и отец увез ее в восточную Виргинию.

— Его семья все еще живет там?

— Мать и единственная сестра давно умерли. Мой дед был жив, когда мама приехала туда, но скончался до моего рождения. Отец считал себя истинным горцем, — продолжала Тамара, теребя травинки беспокойными пальцами. — Встретив мою мать, он был счастлив прожить с ней всю жизнь в своем горном жилище. — Ее голос начал звучать горько — она не могла справиться с чувствами, навеянными грустными воспоминаниями.

— Вы были очень бедны? — спросил Рейн, пытаясь понять причину ее горечи. Возможно, полное нужды детство привело к душевной травме. — Именно поэтому ты боялась войти в хижину? — Рейн внимательно вглядывался в ее прелестное лицо.

— Оглядываясь назад, я понимаю, что мы были бедны — в смысле денег, — пояснила Тамара, застегивая лифчик. — Отец за всю свою жизнь не заработал столько денег, сколько я получаю в месяц, они для него ничего не значили.

— Как же вы жили?

Задавая вопрос, Рейн наклонился к Тамаре и головой заслонил солнце. Она посмотрела ему в глаза.

— Отец был бедным, но не ленивым, — сказала она. — Он много работал — обычно от восхода солнца до темноты. У нас была крыша над головой, необходимая одежда, еда. Он ловил рыбу, охотился, ставил капканы на зверя и обменивал наши запасы на то, что мы не могли сделать или вырастить сами. У мамы был огород, на зиму она консервировала фрукты и овощи. О микроволновых печах или посудомоечных машинах мы и представления не имели. У нас даже не было водопровода. Мама готовила на печи, которая топилась дровами, а продукты мы хранили в погребе. В общем, мы жили как в древние времена.

— Тяжело, — мягко заметил Рейн, продолжая внимательно следить за выражением ее лица.

— Да, жизнь была трудной, — согласилась Тамара. — Но мама всегда держалась как настоящая леди с Юга. Она обучала меня правилам этикета, чтению, письму и арифметике, приобрела учебники. Круглый год она заставляла меня заниматься по нескольку часов в день.

— И никаких летних каникул? — пошутил Рейн.

— Я и не подозревала, что они существуют, пока не попала в Техас. Когда речь заходила об уроках, мама вела себя строже полкового сержанта. Мать моего отца вела себя точно так же по отношению к своему сыну, когда он рос, и у моих родителей не было разногласий по поводу моего воспитания.

— А отец учил тебя охотиться и рыбачить?

Тамара кивнула, продолжая перебирать травинки.

Рейн видел, что воспоминания заставляют ее нервничать, но пока не услышал ничего, что могло бы объяснить причину ее страха и неуверенности.

— Меня постоянно чему-то учили, — сказала Тамара, усмехнувшись. — Жизнь в горах трудная, там можно выжить лишь при условии, что ты знаешь и понимаешь окружающий мир. Родители вырастили из меня человека, приспособленного к выживанию.

— Одинокого человека? Вы что, никогда не спускались с гор, не ходили в гости к соседям? — спросил Рейн. Он положил ладонь на беспокойные пальцы Тамары, молча предлагая свою поддержку. Она обхватила его руку ладонями и прижала к животу, чувствуя себя в большей безопасности, когда Рейн находился так близко.

— Два раза в год — весной и осенью — отец ходил в старый универмаг, где обменивал наши запасы. Иногда мы с мамой присоединялись к нему. Ближайшие соседи находились довольно далеко от нас. В основном мы жили своей семьей. Когда это было необходимо, к нам приходила акушерка.

— А власти графства? Вы получали какую-нибудь почту, к вам заглядывали правительственные чиновники? Как вы могли существовать, не имея обычных каналов связи с внешним миром?

— Отец не заполнил ни одной налоговой декларации. У нас даже не было адреса или почтового номера Что касается властей графства или федеральных чиновников, то для них мы просто не существовали. Отец именно этого и хотел.

Рейн подумал, что отец Тамары был мудрым человеком, но ничего не сказал, боясь, что она с ним не согласится.

— Кэти твоя единственная сестра? — спросил Рейн и нахмурился, увидев, как по лицу Тамары пробежала тень.

— Долгие годы я была единственным ребенком в семье, — сказала она, улыбнувшись. — Мой мир вращался вокруг родителей и домашних животных. Когда родилась Кэти, я решила, что умерла и воскресла на небесах. Она была прелестной, очаровательной крошкой. Куклы меня уже не интересовали, поэтому все свое внимание я переключила на нее. Папа шутил, что я вконец измучаю сестренку, если не перестану ее тискать.

— А Кэти помнит родителей?

— Нет, — ответила Тамара, снова погрустнев. — Она что-то помнит о нашем путешествии в Техас, но о жизни в горах ее память ничего не сохранила. — Тамара благодарила Бога за то, что у Кэти не осталось воспоминаний, которые преследовали бы сестренку так же, как и ее саму.

— Несмотря на то что вы жили так изолированно и ты росла в такой архаичной обстановке, твое воспитание вполне на уровне, — осмелился заметить Рейн, продолжая искать причину ее страхов.

Тамара сжала ладонями его руку и закрыла глаза, думая о прошлом. Нынешнее пребывание в горах воскресило чувства, о которых она, казалось, забыла. Тамара удивилась, вдруг осознав, что не утратила и приятные воспоминания.

Отец был высоким мужчиной атлетического телосложения. Он таскал ее на своих широких плечах, учил плавать, ловить рыбу и даже лазать по веревке. Часто он подхватывал маму на руки и носил по двору. Мама много смеялась. Тамара не помнила, чтобы родители хоть раз повысили голос друг на друга.

Открыв глаза, Тамара улыбнулась Рейну.

— Ты прав. Нас любили и пестовали, как это происходит в любой нормальной семье. Меня учили, как надо трудиться и играть, учили отвечать за свои поступки.

— Но? — Рейн придвинулся поближе к Тамаре.

— Но были и плохие времена.

— Настолько плохие, что о них даже трудно говорить? — мягко спросил Рейн.

Яркое солнце, ленивый теплый день и присутствие Рейна под боком — все это успокаивало Тамару.

— Мои родители были здоровыми людьми. Они любили друг друга и не признавали контроля за рождаемостью. У мамы было два выкидыша до моего рождения, пять — между мною и Кэти и два — после Кэти. С каждым разом она становилась слабее, болезненнее, но ей не приходило в голову спуститься с гор и обратиться к врачу. Мама хотела подарить отцу сына.

— А что он?

— Не знаю, что отец думал об этом, но он не отвез маму к доктору, и она продолжала мечтать о сыне.

— Ты считаешь, что в этом был виноват твой отец? — Рейн понимал, что они приблизились к источнику ее мучений. — Но в зачатии ребенка участвуют двое, — осторожно заметил он.

Тамара пропустила мимо ушей этот мягкий намек по поводу ответственности.

— Мать слабела с каждой беременностью. А потом отец погиб в результате несчастного случая. Мама была беременна, произошел выкидыш, и она умерла.

Рейну захотелось обнять Тамару, прижать к своей груди, избавить от тяжкой ноши воспоминаний о потере родных и помочь ей справиться с тревогой и неуверенностью. Эти утраты, последовавшие одна за другой в короткий промежуток времени, оставили в ее душе неизгладимый след.