Илья Дубинский - Особый счет

• Название: Особый счет
• Автор: Илья Дубинский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5–203–00809–4

Автор этой книги — один из ветеранов гражданской войны. Навсегда вошли в его судьбу легендарные комкоры и начдивы Г. И. Котовский, В. М. Примаков, Д. А. Шмидт, А. И. Тодорский. Военный работник Совнаркома Украины, командир тяжелой танковой бригады — он был свидетелем и участником создания армии, Советского государства. О сложном, драматичном и интересном периоде пишет автор, о знаменитых Киевских маневрах, о подготовке армии к будущей войне с фашизмом. В ней есть и страницы, где проходят трагические судьбы многих самоотверженных коммунистов и талантливых военачальников, ставших жертвами произвола в 1937–1938 годах.

---

Дубинский Илья Владимирович Особый счет

Громовой-Дубинской Ф. А. — моей жене, бесценному другу и помощнику — посвящаю

От редактора

Эта книга к нам пришла из прошлого. Автору ее 90 лет. Человек трудной, временами драматичной, но яркой судьбы, Илья Владимирович с давних лет своей огневой юности оставался честным бойцом партии, верным защитником революции.

Газета «Красная звезда» в июле 1924 года рассказывала о казаке Дубинском:

«В 1918 году в дни гетманщины на Украине поступил в подпольную организацию КП(б)У и работал в повстанческом штабе. В 1919 году добровольно поступил в Красную Армию. Будучи на разных политических должностях, участвовал в походах против Деникина, Врангеля, поляков, Петлюры, Махно, Григорьева и других банд...»

«Страна должна знать своих героев!» — сообщала газета и по-военному кратко перечисляла боевые отличия Дубинского — военкома 48-го Червонно-Казачьего полка, затем командира 7-го полка и командира бригады 2-й Червонно-Казачьей дивизии. А боевое крещение Илья Дубинский как комиссар получил на деникинском фронте осенью 1919 года.

...Червонные казаки шли против отборных офицерских дивизий Деникина в составе Ударной группы войск. Это было на наиболее угрожаемом Красной Армии орловском направлении. На Ударную группу возлагалась задача — перехватить инициативу из рук противника и разгромить его — офицерский корпус генерала Кутепова.

И вот 12 октября червонные казаки встретились с главными силами белой гвардии к юго-западу от Орла. Населенные пункты здесь несколько раз переходили из рук в руки. Особенно ожесточенные схватки были у села Мелехово. Неожиданной атакой червонные казаки сломили деникинцев, и те в панике бежали. Уполномоченный Реввоенсовета Южного фронта при Ударной группе Г. К. Орджоникидзе сообщал потом об этой схватке в штаб фронта и В. И. Ленину: «Червонные казаки действуют выше всякой похвалы...»

Под Волочиском осенью 1920 года дивизион казаков под командованием И. В. Дубинского наносил удар петлюровцам вместе с бригадой Г. И. Котовского. «Пока гайдамаки безуспешно обстреливали дорогу, кавалеристы, с ожесточением принявшись за дело, уже через несколько минут проскочили через крестьянские дворы и, едва построившись для атаки, грозным валом хлынули к Волочиску — котовцы справа, а мы слева от шоссе, — вспоминает Илья Владимирович. — Ни снаряды артиллерии, ни бешеная лихорадка «кольтов» так называемой пулеметной дивизии, ни огонь петлюровских юнаков (юнкеров) не смогли остановить кавалерийского смерча, обрушившегося на защитников последнего плацдарма самостийников».

Котовцы и дивизион червонных казаков под командой комиссара Дубинского захватили тогда и петлюровский бронепоезд, имевший 16 пушечных башен и несколько пулеметов.

— Пороли вы, молодой человек, горячку с этой конной атакой, но, видать, крепко их пугнули, — заметил после боя Илье Владимировичу комбриг Г. И. Котовский. — Сдали петлюровцы нам свой «панцернык» почти без сопротивления. И еще я вам скажу: хоть и сердит я на Виталия, а потребую, чтоб он вас представил к ордену Красного Знамени...

И по праву комиссар Дубинский был отмечен боевым орденом, которым дорожил больше других наград.

Однажды я спросил автора книги, какой самый памятный день в его жизни. Илья Владимирович, прикованный к постели тяжелым недугом, на минуту задумался и односложно ответил:

— На Перекопе...

И я услышал историю об одном весеннем дне далекого двадцатого года, когда комиссар Илья Дубинский готовился к расстрелу.

— Что можно сказать о самочувствии человека, ждущего казни? Хорошо бы встретить смерть в бою, на коне, а то — от товарищей, с которыми делил и горе, и радости боевых будней...

В тот день казаки Примакова и полки бригады Микулина под огнем вражеских самолетов и танков удерживали упиравшийся в Сиваш левый, восточный, участок Перекопского фронта. Отбивая атаки белой кавалерии, полк Демичева потерял до четверти своего состава убитыми и ранеными. Вышел из строя и сам командир. На утро 15 апреля намечалась повторная атака Перекопа, но Илье Дубинскому с новым командиром Орловского полка в этой атаке участвовать не пришлось.

В 5.30, когда полк должен был выступить уже к Перекопу, он находился еще в селе.

— За опоздание полка — расстрелять!.. — не желая никого слушать, заявил начдив Нестерович.

И вот в расположении штаба 42-й дивизии, в прокуренном помещении собрался полевой суд. «Там, под Перекопом, твои товарищи штурмуют укрепления белогвардейцев, а ты ждешь суровой расплаты, — думал Дубинский, проклиная себя за ненужную интеллигентскую деликатность. — Нельзя было доверяться новому командиру. Ты — комиссар, обязан был настойчивей разговаривать с ним и поднять полк раньше...»

Расстрел командира и комиссара полевой суд 42-й дивизии отменил.

— Прощаю вас! — сказал начдив. — Но властью начальника боевого участка я вас разжаловал. Искупайте свою вину в боях за дело революции...

И простым солдатом Московского кавалерийского полка ходил в атаки за Перекоп Илья Дубинский. А потом были новые бои, но ни пуля, ни вражий клинок не страшили Илью так, как ожидание казни тем весенним днем двадцатого года.

— Солдат революции, я подчинялся всем ее законам — гуманным и жестким. Но ту смерть все-таки хотел пережить. Верил я в свою звезду, в то, что одолеем всех врагов и наступит светлая жизнь. Очень мне хотелось заглянуть в то будущее, за которое ходил с червонными казаками в лихие кавалерийские атаки...

В 1921 году в червонное казачество прибыл новый начдив Дмитрий Шмидт. В прошлом рабочий-железнодорожник, в первую мировую он был произведен в офицеры, награжден несколькими Георгиевскими крестами. Отличился Шмидт и в боях под Царицыном, где командовал стрелковой дивизией. Отбивая натиск белогвардейцев и донских казаков, бывший прапорщик был тяжело ранен и контужен, но поля боя не оставил. За царицынские бои Шмидта наградили вторым орденом Красного Знамени.

— Как-то, — рассказывает Илья Владимирович, — начдив обратил внимание на проезжающего мимо нас всадника. Его шинель, застегнутая на крючок, была надета внакидку. Один рукав ее, поддерживаемый винтовкой, торчал кверху. Начдив подозвал к себе кавалериста, и тот четко представился:

— Казак первой сотни Семен Волк, — на что Шмидт строго заметил:

— Ты хотя и Волк, а никому не страшен, товарищ. В таком виде, конечно. Может, только воробьям на огороде. Скажи на милость, что с тобой будет, если из кустов выскочит хотя бы один бандюга? Ведь пока будешь доставать винтовку, он тебя трижды зарубит! Ты что, служил у Махно? Эта анархия точно так носила винтовку, как ты.

— Товарищ начдив, — смутился кавалерист, — я у Махно не служил. Служил и служу Советской власти. А винтовку взял в рукав, чтобы не пылилась, да и хмурилось с утра, думал, будет дождик. Ствол берег.

— Больше не делай так, — сказал Шмидт. — Ствол, верно, надо беречь, но прежде всего надо беречь свою жизнь. Имей винтовку всегда наготове, тогда ты будешь для бандитов настоящий волк! А вы, земляк, — повернулся ко мне начдив, — взяли бы и написали для казаков нашей дивизии простую памятку, как должен вести себя казак в районах, пораженных бандитизмом. И про этого Волка упомяните...

Памятка-брошюра в 10–12 страниц, отпечатанная в литинской уездной типографии, скоро вышла в свет. «Это было мое первое «произведение...» — как о чем-то далеком, но бесконечно дорогом и незабываемом с улыбкой вспоминает сейчас Илья Владимирович.

И начдив Д. Шмидт, и первый командир начдив Гай, и комкор В. М. Примаков, и легендарный Г. И. Котовский, и побратимы по червонному казачеству будущие маршалы П. С. Рыбалко, П. К. Кошевой, И. Т. Пересыпкин, С. А. Худяков, генералы А. В. Горбатов, Ф. Ф. Жмаченко, К. С. Грушевой, И. И. Карпезо и многие другие навсегда вошли в судьбу героя гражданской войны Ильи Дубинского. О них он расскажет потом в своих книгах, и появятся отзывы читателей.

На роман «Золотая Липа»: «Книга радует прелестью правды» (Борис Полевой).

На книгу «Колокол громкого боя»: «Колокол громкого боя» воодушевляет юношей и девушек на великие подвиги во имя коммунизма» (газета «Правда»).

На роман «Контрудар»; «Блестяще описаны вами мужество и отвага шахтерской дивизии» (Алексенцев, Плахтеев, Пекин, Агибалов — старые коммунисты Донбасса).

На книгу «Примаков» (из серии ЖЗЛ): «Вы дали народу, особенно молодежи, чудесную книгу. Спасибо от меня и от земляков-полтавчан, которые читали «Примакова» (профессор Ф. В. Попов, бывший комбриг-буденновец).

На книгу «Трубачи трубят тревогу»: «Книга радует всякого, кому даже неведомо счастье слушать боевые сигналы трубы» (И. Минц, академик).

Только вот рукопись червонного казака Ильи Дубинского «Не кривя душой» не возьмет ни одно издательство, и на десятилетия она укроется в архивах автора — до лучших времен.