Елена Медникова - Два крыла. Русская фэнтези 2007

• Название: Два крыла. Русская фэнтези 2007
• Автор: Елена Медникова
• Издательство: АСТ : АСТ Москва : Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9762-3718-6, 978-5-9713-5644-8, 978-5-17-044670-4

Один из самых любимых жанров авторов и читателей фантастики в нашей стране. Фэнтези — во всем ее многообразии. Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.

Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции. Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории…

Многообразие сюжетов и образов, персонажей и ситуаций.

Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.

---

Лена представила себя снежинкой — чистой, белой, воздушной, летящей. Полет — вот что она чувствовала, когда бежала в свою кондитерскую. Кофейного цвета окна-витрины сейчас еще были тусклыми: только новогодняя гирлянда по контуру лежала звездной дорожкой. Облепленные снегом стекла казались щедро обсыпанными сахарной пудрой. Черная ручка на двери — лакричный леденец… Ее кондитерская — ее пряничный домик. Как и положено, со всеми сладкими чудесами из детских сказок. Все, о чем мечтала «Семенова-обжора» в детстве. Там даже своя Баба-Яга была — заведующая. Она «чахла над златом» после каждой смены и зыркала на приходящих детей так, словно готова была съесть их прямо сейчас, не дожидаясь, пока они растолстеют на ее сладостях.

Разница только в том, что теперь в этой сказке Семенова смотрела на сахарные чудеса с другой стороны витрины. Она работала в кондитерской. В той самой, в которую их водили еще в школе. Ничего особенного? А чем не воплощенная мечта?!

— Привет, малышка! Ты испортила мне утро. — Снежинка рухнула в серую слякоть. У перехода стоял Сашка. Бордовым пятном своей куртки он прорезал снежный воздух. «Ты мне тоже», — хотела ответить Леночка. Но опустила глаза.

— Привет, Саша, — захлюпала бывшая снежинка. Голос ее стал серым, как химическая слякоть на тротуаре.

— Я не подвез вчера. Ты так быстро убежала, а мне нужно было закончить дела. Я хотел выспаться, но твой звонок меня перепугал. Я же не справлюсь без своей рыжей «зажигалки», ты самая успешная официантка в этом месяце в моем клубе. — Снежинки таяли от этого хорошо поставленного баритона. Снежинка Лена тоже едва держалась. — И самая моя любимая. — Ее физически тянуло к нему. — «Три «я» в первой же реплике», — вдруг заметила она про себя. А вслух сказала:

— Я упала вчера, было скользко. Заработала синяк. Буду выглядеть некрасиво. Не хочу тебя подводить. — Она попыталась спастись словами, не поднимая глаз. «Оправдываюсь, как школьница в японском мультике».

Снег пошел гуще. Сашку стало хуже видно.

— Мне кажется, что ты просто меня морочишь…

Лене в этот момент захотелось, чтоб снежинки превратились в камни. Чтоб завалили его или ее. Чтоб выросла стена между ними. Чтоб…

— Я выписал тебе премию, и твоя сотня в моем кармане. Хочу вручить тебе ее лично сегодня вечером, у меня. Извинения не принимаются. — Он сделал еще один шаг к ней. Она подняла глаза. За его спиной падающий снег превратился в плотную белую стену, отрезая путь к теплеющей кондитерской. А сам Сашка стоял на мокром асфальте, попирая разгваз-данную жижу бывшего снега. Его шузам было все равно, на чем стоять. Снежинки, что падали у его ног, серели и исчезали в луже. «Грязь засасывает», — подумала Леночка, глядя на их трагический финал. Но ей на секунду показалось, что за спиной у парня снег плотнее, чем везде.

— Что? — не понял Сашка. — Что ты сказала?

Она и не заметила, что говорила. Но вдруг решила не молчать:

— Я сказала, что моя сотня в твоем кармане. Но не моя жизнь. Оставь деньги себе. А меня не трогай больше. Я устала. Я не хочу.

Произносить «Я» было сладко, как хрустеть меренгой. За Сашкиной спиной в воздухе снег еще уплотнился, обрисовав мужской силуэт.

— Не понял, — пробасил парень.

Его растерянность окрылила девушку. Она почувствовала, что сейчас или никогда. Нельзя брать пауз, нужно завершить начатое.

— Я не желаю больше у тебя работать. Я надеялась, что для тебя я нечто большее, чем просто самая успешная официантка месяца.

— Давай не будем выяснять отношения на улице, а? — Он поскучнел: опять женская истерика. — Мы с тобой давние друзья, даже немного деловые партнеры. У нас почти семейное предприятие. — Сашка много раз говорил ей что-то подобное, это действовало обычно как валерьянка. «Пусть девочке будет приятно». — Просто сейчас трудные времена, а когда мы окончательно встанем на ноги, раскрутим наш клубешник, то станем говорить о совсем других суммах… — Но он ошибся, сегодня все пошло иначе, уловка не удалась.

— Да пошел ты со своими деньгами! — вдруг ясно сказала Лена. В ее глазах отразился снег. — Ты обращаешься со мной как с продажной девкой, даже деньги за меня берешь. Хотя не имеешь на это права. Мне это не нравится. Мне это противно. Я хочу быть просто официанткой в кофейне. Подавать детям кофе и мороженое. Сделать чью-то жизнь немного слаще. Так тебе понятнее? Vt ничего другого я не хочу. И мне плевать, что ты сейчас скажешь. Я очень тебя любила, но ты меня измучил. Найди себе другую. Мне противно, понял? Я увольняюсь!

— Ты что разоралась? Успокойся, детка. Тебе ж нужны эти деньги, — попытался перехватить инициативу парень. Он не ожидал такого взрыва. Но злость, захватившая Лену, придала ей сил.

— Засунь свою сотню себе… И еще — вот! — Она достала из кармана «моторолку» и со всего размаха швырнула ее Сашке под ноги. Пластиковый корпус снежком разлетелся об асфальт. Черной бабочкой сверху на осколки опустилась картонная визитная карточка. На ней ничего не было написано.

— Сдурела совсем, истеричка! — заорал парень.

Но Ленка ничего этого не видела. Она быстрым шагом переходила улицу, задержав дыхание. Боялась, что прорвется удушливый кашель или что услышит позади себя красивый Сашкин баритон. Нет. Ничего этого не произошло. Грязная «зебра» под ее ногами превращалась в глазированное пирожное.

— Дура! Вот дура! — ругался парень, пиная осколки телефона. — Официантка хренова! Сдохнешь одна без меня в своей… кондитерской, за своей… стойкой! — Он резко повернулся, чтоб крикнуть вслед убегающей девушке вечное «Да пошла ты!», но звуки застряли вдруг в его горле. Он уткнулся носом во что-то белое.

Прямо перед оторопевшим Сашкой стоял бледный высокий мужчина в белом длинном пальто. Такой высокий, что Сашка при своих 188 сантиметрах роста доставал ему только до присыпанного снегом плеча. Такой бледный, что почти сливался со снегом. В руках мужчины была черная трость с костяным набалдашником. Он холодно смотрел на парня своими белыми глазами без зрачков.

— Она-то пойдет, — словно прочитав его мысли, вдруг заговорил мужчина. — А кто возьмет тебя за руку и отведет к свету? — Он глянул на оробевшего парня в упор. — Ну, ты и критин, парень! Удержать своего ангела сотней баксов!

— Да ты вообще кто такой? — пошел в атаку Сашка.

— Вопрос не в этом. Вопрос в том, кто ты такой и что будешь делать без нее. Она же твой ангел-хранитель, а я — Смерть. Потому и не здороваюсь. Согласись, странно желать здоровья тому, кому оно уже не понадобится.

Лицо белого мужчины оставалось серьезным, и голос был ровным. Но Сашке послышалась издевка. Он хотел было развернуться и свалить от этого психа, но не смог пошевелить и пальцем. Лишь заметил, что снежинки висят в воздухе — ни вверх, ни вниз. Вот когда он поверил в слова незнакомца.

— Из-за угла вывернет синяя «Шкода» и врежется в тебя. И ты не пойдешь на небеса. Ты же только что лишился своего проводника, эгоистичный недалекий придурок. — Голос Смерти был почти бесстрастным.

Сашка увидел медленно выплывающую из снежного скопа синюю «Шкоду-Филисию». Ее фары горели, как и положено в снегопад. Снежинки медленно завихрились у ее бампера. За рулем сидела крашеная девица и прижимала в уху мобильник. Ее ярко накрашенный рот был раскрыт в безмолвном крике.

Сашка заорал что есть силы. Крик прорезал застывший снег, и машина врезалась в то место, где только что стоял мужчина в белом. Его силуэт рассыпался на тысячи мелких снежинок на синем капоте и осыпался под колеса. Машина с визгом затормозила в сантиметре от орущего парня. Все прохожие на него оглянулись. Он замолчал, оглянувшись по сторонам. Девица на машине дала задний ход и, развернувшись, рванула поскорей по шоссе.

Говорят, что у людей за секунду до смерти проносится перед глазами вся прошедшая жизнь. Александр Матвеев успел разглядеть только свои последние пять лет, начиная с того момента, как познакомился с худющей рыжей девчушкой Ленкой Семеновой, когда после окончания мединститута отрабатывал положенные три года в легочном санатории по распределению. Думал, будет просто интрижка, а затянулось знакомство надолго. Ленка из рыжей Лолитки превратилась во взрослую. Он посодействовал в этом, но она, кажется, не была против… Она же подала ему идею открыть свой ночной клуб. Правда, он решил, что додумался до этого сам, но дело пошло, только когда Сашка взял Семенову на работу по старой памяти и по дружбе на «плавающий график». Словно удача пришла вместе с этой рыжей. Было в Ленке что-то такое, на что западали клиенты. Может, ее невинный взгляд. Но в ее смены выручка была самой высокой. Бизнесмен не мог этого не заметить, но чтоб она его любила да еще и ангелом была — это ему и в голову не приходило!..

Хотя когда она заболевала, он ощущал пустоту. И в кассе, и в сердце. По привычке считал ее глупышкой, влюбленной в сладкое, и, как порядочный человек, собирался сделать ее своей помощницей, когда решит отойти от дел. Она была безотказной и честной. Но не жениться же на ней из-за этого на самом-то деле? А может быть, выкупить ей дрянную кондитерскую, за которую она почему-то держалась, когда появятся деньги на благотворительность? Он эту кондитерскую еще со школы помнил. Стеклянный куб на углу с пыльными окнами, где толстые тетки кормили своих отпрысков сладким из жирных колченогих железных вазочек. Однажды Сашке, который тоже был толстым в детстве, в вазочку попала муха. С тех пор он терпеть не мог подобные заведения. Зачем Ленке сдалась эта кондитерская? Но если Ленка — его ангел? Почему бы и не сделать ей приятное — когда-нибудь? С ангелами надо дружить, они — существа нужные. Он будет теперь беречь ее как зеницу ока. Следы от протекторов, заканчивающиеся в полуметре от Сашкиных ног, — очень убедительный аргумент…