Юрий Петухов - Погружение во мрак

• Название: Погружение во мрак
• Автор: Юрий Петухов
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Вниз?

– Да, вниз.

– Это можно сделать, – Крежень поглядел на Гуга Хлодрика, прищурился.

– Делай, как он говорит, Седой, – посоветовал Гуг, – тогда я тебя, может быть прощу. Может быть!

Крежень рассмеялся неприятным глухим смехом – почти беззвучным и мелким как горох. Трясущиеся губы его медленно и неостановимо каменели, да и само лицо словно в застывшую маску превращалось – прямо на глазах. Он явно на что-то решился. Но решение это далось ему нелегко.

– Ладно, – наконец выдавил он, – вниз так вниз. А не пожалеешь потом, Гуг?

– Время покажет.

– Хорошо.

Крежень чуть привстал и махнул рукой малайцу-бармену, что-то показал на пальцах.

– Никакой автоматики, все надежно и добротно, Буйный, как в старые добрые времена, – тягуче завел он, и в его бесцветных глазах появился нехороший блеск, Иван помнил этот блеск еще с недавней венецианской ночи, когда его чуть не отправили на тот свет. – Но помни Буйный, ты сам напросился на это! Вниз так вниз!

Их резко встряхнуло, бутылка упала и покатилась на край стола, на нее навалилось что-то тяжелое, вонючее.

Створки наверху сомкнулись, отрезая от мира выпивок, ритмов, похоти и мерзости.

– А это еще что?! – взревел Гуг, сбрасывая со стола чье-то тело.

– Этого сейчас уберут, – заверил Крежень. Он сидел, не шелохнувшись. – Еще миг.

Прошло чуть больше мига, прежде чем стел со всеми сидящими за ним и валяющимся внизу бесчувственным телом замер. Иван не ожидал такого поворота дел. Какая-то паршивая, третьесортная харчевня... и система сквозных лифтов? Тут что-то не так.

Но разобраться ему не дали. Из тьмы, сразу со всех сторон выступило восемь теней. Держали эти тени в своих руках вещи вполне реальные лучеметы ближнето боя.

– Куда эту падаль? – спросила одна из теней.

– В утилизатор, – приказал Крежень.

Пьяного, случайно провалившегося вниз, в тайную систему подземных ходов, оступившегося совсем не вовремя, зацепили чем-то за пластиковую куртку и утащили.

– Ты сам напросился, Буйный, – произнес без тени сожаления Крежень. – И не дергайтесь, эти два места пристреляны со всех сторон, дернуться не успеете. Кроме того проводка...

Гуг Хлодрик привстал над своим стулом, поглядел во тьму.

– Сесть! – выкрикнули оттуда.

– И ты, Бумба? – сокрушенно проговорил Гуг, опускаясь на стул. – А ведь я тебе простил тогда твой донос, эх ты, Бумба Щелкопер!

Иван тоже узнал двоих. Теперь глаза привыкли, тени обрисовались четче, зримее, да и откуда-то сверху началось разливаться тягучее, медленное сияние.

– Свет не на тебе клином сошелся, Буйный, – пояснил Крежень, – ты, думал, пуп мира?! Мы работали на тебя долго. Но у каждого из парней есть и свой интерес, понял!

– Врешь, сука, – озлобился Гуг. – Не свой интерес, все врешь! Ты перекинулся, Седой! А может, ты и был подосланным! Зря я тебя не придушил там, наверху!

Крежень злорадно расхохотался, теперь он хохотал, не стесняясь, в полный голос.

– Научись проигрывать, Буйный, – наконец сквозь смех прохрипел он. – Ты готовил мне ловушку, а попал в ловушку сам. Не рой яму ближнему своему, ибо в нее и угодишь! Это ты, ты, Гуг, и этот русский, который везде сует свой нос, вы рыли мне яму. А теперь сами в ней. И я не протяну вам руки.

– Не протянешь?

– Нет! Ты больше не нужен никому, Буйный. Ни Бумбе Щелкоперу, ни мне, ни Толстяку Бону – погляди, как он тебя глазенками сверлит, так бы и прожег насквозь! Даже Сигурду ты не нужен...

– И Сигурд здесь? – прохрипел Гуг.

– Да, я здесь! – крутоплечий и беловолосый парень лет тридцати трех вышел из полумрака. – Ты нас держал в черном теле, Буйный, а он нам дал все. Новый Свет побогаче старухи Европы!

– Продались?! – Гуг был явно расстроен.

Иван тоже неуютно чувствовал себя под дулами лучеметов. Но ему было плевать на этих ребятишек, Гугова слезливость могла все испортить, сейчас время работает против них.

– С тебя снимут мнемограмму, Гуг, и пустят в распыл. И так ты пожил вволю на этом свете. Сигурд просто сожжет тебя, ты даже охнуть не успеешь. А русского мы помучаем, он нам крепко насолил, настырный тип! – Крежень самодовольно улыбнулся, шрам скривился, исказил лицо страшной гримасой. – Еще вопросы есть?

– Где Лива?

– Лива работает на нас.

– Врешь, сука!

– Смотри!

Крежень достал из нагрудного клапана черный кубик галовизора, сдавил, поставил на стол перед Гугом. И почти сразу перед ними будто из воздуха выявилась Лива, точнее, ее лицо.

Гуг отшатнулся на спинку стула и опять побелел. Это была запись, самая обычная голографическая запись... и все же, лицо прекрасной мулатки, живое, губы блестят, веки дрожат, но почему она так тяжело дышит?!

– Я убью его! – со злобой процедила Лива. – Я убью Гуга-Игунфельда Хлодрика Буйного, если он появится на Земле! Убью!

И изображение пропало.

Гуг неожиданно зарыдал, опустил лицо на сжатые, такие огромные кулаки, спина его сотрясалась от рыданий.

Но Крежень не жалел бывшего вожака банды.

– И она отвернулась от тебя, Буйный, понял? Ты так долго лез ко мне со своими вопросами. А теперь смекни, может, лучше бы и не стоило любопытничать, а?

– Они ли, Гуг! – вклинился Иван и дернул Гуга за плечо. – Это спектакль, Гуг, запись сфабрикованная!

– Нет, это она, она... – Гуг захлебывался слезами, он почти не мог говорить. – Но почему... почему у нее глаза пустые? Ваня, ты же видел... у нее пустота была в глазах, пус-то-та?! Понимаешь?!

В глазах у Ливадии Бэкфайер и впрямь было что-то нечеловечески пустое, отсутствующее, но Иван решил не развивать Гугову мысль. Он лихорадочно думал, как выкрутиться из этой нелепой ситуации. И он уже догадывался, он знал точно – ему пощады не будет.

– Ты всех предал, Буйный, – гнул свое Крежень, он же Седой, он же Говард Буковски, – ты предал погибших на Параданге, предал и сам же расстрелял их, ты предал парней на Гиргее, а ведь они поверили в тебя, они пошли за тобой... Ты всех и всюду предавал, ты думал только о себе. Я лишь прерву эту цепь предательств и подлости, я прикончу тебя. Буйный. И совесть перестанет тебя мучить.

– Врешь, сука! – взревел Гуг, оправдывая свое прозвище. – Меня подставляли, да! Но я никого не предавал! Запомни это хорошенько: ни-ко-го и ни-ко-гда!!!

Вспышка лилового пламени скользнула возле самого уха седого викинга – и расплавленная серьга дрожащей каплей упала на пластик пола, зашипела.

– Не дергайся, Буйный!

Гуг схватился рукой за обожженное ухо. Он как-то сразу успокоился.

– Сигурд правильно говорит, – вновь заулыбался Крежень, – не надо дергаться. Оружие на пол!

– Нет, Седой, мое оружие останется при мне, ты его снимешь только с моего трупа, – тихо и размеренно ответил Гуг.

Иван молча выложил на стол гамма-парализатор и карманный лучемет ближнего боя. Отстегивать с локтя рукоять меча он не стал, а вдруг еще пригодится.

Он неожиданно для себя подумал: а какой, интересно, сейчас номер откалывают там, наверху, в кабаке и заметили там их пропажу или нет? Какая разница! Иван вздохнул. Вот и славно, сейчас его будут пытать, мнемоскопировать, а потом убьют. Вот и разрешатся сами собою все проблемы, и ни перед кем и ни перед чем он отвечать не будет, пускай человечество само перед собой отвечает, само себя защищает, само себя спасает. Все просто. И кончилось благословение, кончилось. Иди, и да будь благословен! Он шел. И он пришел. В жизни все кончается просто, без театральных пышностей и накруток.

– Буйный, тут командую я, – в голосе Креженя зазвучала сталь, – не опошляй свои последние минуты.

Оружие на пол!

Гуг снова сжал кулаки на столе. Поднял глаза на Креженя.

– А теперь слушай меня, Седой, – заговорил он тихо. – Ты ведь всегда был пижоном, фраером, верно?

Кто-то из стоящих с лучеметами парней хихикнул, но тут же осекся.

– У тебя ведь есть маленькое кругленькое зеркальце, в которое ты все время смотришься, когда думаешь, что тебя никто не видит?

– Короче!

– Так вот достань его и погляди на себя. Погляди на свою шею.

Иван поразился перемене, произошедшей с Говардом Буковски. Как и получасом ранее лицо его вдруг окаменело. Рука полезла во внутренний карман кожаного плаща. Там и впрямь оказалось маленькое, кругленькое зеркальце в золотой сферической оправе, усеянной какими-то красными сверкающими камушками. А он и в правду пижон, подумалось Ивану, они бы наверняка нашли общий язык с Дилом Бронксом, оба любят побрякушки да безделушки, оба любят себя... Иван не додумал. Лицо Креженя исказила уродливая гримаса, на него было страшно глядеть.

– Что это? – выдавил он испуганно. – Что это?!

Теперь он видел в своем зеркальце собственную крепкую и холеную шею, видел и маленькую ранку прямо на коже, скрывающей под собой артерию. Похоже, именно эта ранка и напугала Седого, напугала до еле сдерживаемого безумия.

– Что это?!

Гуг не ответил. Он разжал кулаки, показал Креженю свои пустые ладони. И продолжил: