Георгий Александровский - Цусимский бой

• Название: Цусимский бой
• Автор: Георгий Александровский
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5936-8

В душе и памяти русского народа Русско-японская война (1904–1905) оставила очень глубокий след. По сей день не иссякает горячий интерес наших соотечественников к трагическим и героическим событиям тех далёких лет. Эта война во многом определила судьбу не только Японии, но и России. Но если победа Японии стала для страны стимулом в продвижении по пути прогресса и повысила её международный авторитет, то поражение России в ещё большей степени обострило те противоречия и трудности, с которыми столкнулась наша страна на рубеже двух столетий. Можно сказать, что это поражение стало детонатором тех событий, которые потрясли Россию в 1917 году и привели к падению Империи. Но нам нечего бояться памяти о Цусиме. Правда, которой мы должны гордиться, показала, что русский народ не потерял своего героического духа. Эта правда уже в течение тысячи лет является движущей силой русского народа, той живой водой, которая соединяет снова вместе временно разрозненные части русского государства и подымает страну с одра смертельной болезни, воскрешая её к новой жизни.

---

ГЛАВА IX.

ПРИЧИНЫ НЕУСПЕХА

Почему же сила не взяла? Что же, русские хуже японцев, менее храбры, недостаточно стойки?

Причины нашего неуспеха в первом часу боя не были сразу достаточно ясны. Порт-Артурская эскадра сражалась с японцами несколько раз, билась дольше, чем 41 минуту, и бои не были решающими, без фатальных потерь с обеих сторон.

Эти причины стали очевидными, когда силы сторон были подвержены детальному разбору уже после Цусимского сражения. Но последствия этих причин стали нам понятны только в самые последние годы — после двух мировых войн. Опыт этих войн проливает на сам Цусимский бой и на обречённых героев этого боя совсем иной свет. Об этом нами будет сказано позднее, когда мы опустим занавес над последним актом этой величайшей трагедии на море, написанной кровью наших отцов и старших братьев.

О причинах самого неуспеха широкой публике известно мало. В связи с пятидесятилетней годовщиной Цусимского боя о них следует вспомнить.

Японский броненосный флот был построен перед самой войной. Самый старый из 12 крупных кораблей, броненосец «Фуджи», был спущен на воду за 9 лет до боя — в 1896 году — и вошёл в строй в 1898 году. Все остальные 11 кораблей были ещё новее. Только 5 русских броненосцев соответствовали по возрасту двенадцати японским броненосным кораблям. Остальные два русских броненосца и три броненосца береговой обороны были старше «Фуджи», а одиннадцатый и двенадцатый броненосные корабли, «Император Николай I» и «Адмирал Нахимов», были столь глубокими стариками, что им место было быть не в бою, а на свалке старого железа.

Японские корабли делились на две группы: 4 броненосца и 8 броненосных крейсеров. Между ними была единственная разница, что крейсера обладали на 3 узла большим ходом, но меньшим калибром главной артиллерии, а именно: 8-дюймовые орудия вместо 12-дюймовых. Но те и другие корабли были хорошо защищены и превосходили в бронировании русские броненосцы. Все японские корабли не были приспособлены для приёма больших запасов топлива и были предназначены для ведения эскадренного боя вблизи своих берегов. Поэтому они не могли уйти далеко от Японии.

С русской стороны одинаково современными и равными по силе были только 4 броненосца типа «Суворов», но и они уступали в бронировании японским кораблям. Кроме того, эти корабли не обладали хорошей мореходностью и на волне держались плохо. Во время боя они к тому же были перегружены углём и снарядами и ушли в воду выше ватерлинии настолько, что броня защищала только 4–5 футов высоты борта, а при крене ещё меньше. При высоте волны, доходившей до 8 футов, вода свободно вливалась внутрь через пробоины в небронированном борту и гуляла по внутренним палубам, чем устойчивость кораблей уменьшалась постепенно до предела, когда корабли переворачивались.

Броненосцы береговой обороны были построены для плавания на плёсах между шхерами Балтийского моря. По размерам они уступали в 3 раза броненосцам и в 2 раза японским броненосным крейсерам. Так как в шхерах не бывает большой зыби, то борта броненосцев береговой обороны еле возвышались над водой, а их мореходные качества были ниже всякой критики. В Цусимском бою они также были перегружены чрезмерными запасами топлива. Приходится только удивляться, как эти корабли, годные только для береговой обороны, совершили переход через несколько океанов и многочисленные моря и приняли участие в Цусимском бою.

Все остальные русские корабли были каждый в своём роде, и недаром эскадра Рожественского была названа «музеем образцов».

На обеих броненосных эскадрах имелось нижеследующее количество орудий нового образца, стреляющих с одного борта:

47 орудий тяжёлого калибра на японской эскадре против 35 русских (плюс 14 старого образца).

78 орудий 6-дюймового калибра у японцев против 39 у русских (плюс 13 старого образца).

Перевес в количестве орудий на японской стороне от одного и одной трети до двух раз.

На бронепалубных и лёгких крейсерах японского флота были установлены 9 тяжёлых орудий и 73 среднего калибра против 28 орудий среднего калибра на русских крейсерах. Перевес в 3 раза.

К этому численному перевесу надо добавить лучшую скорострельность английских орудий, установленных на японских кораблях. Японские 12-дюймовые орудия давали в течение 5 минут 4 выстрела, а русские орудия того же калибра — только 1,5 выстрела. Японские 8-дюймовые орудия давали за тот же срок 7,5 выстрелов, то есть были в 5 раз скорострельнее, чем русские 12-дюймовые пушки. Японские 6-дюймовые орудия были также в два раза скорострельнее русских пушек и давали 4 выстрела в минуту вместо 2 у нас.

В течение 1 минуты японский флот был в состоянии выбросить 360 снарядов крупного и среднего калибра против 134 снарядов со стороны русского флота.

В итоге японский броненосный флот выпускал и минуту 53250 фунтов стали против 19400 фунтов с русской эскадры. Перевес в 3 раза.

Больше того, русские снаряды имели только 2,5% взрывчатых веществ от веса снарядов, а японские — 14%. Поэтому японцы выпускали в минуту 7500 фунтов меленита, а русские — только 500 фунтов пироксилина. Перевес в бризантной силе снарядов был в 15 раз на стороне японского флота.

Кроме того, русские бронебойные снаряды, которые, кстати, были неплохие, пробивали броню на неприятельских кораблях только на дистанции не свыше 25 кабельтовых. Но, пробивая броню, они оставляли круглую дыру, которую нетрудно было заткнуть. Если же дистанция боя была больше, то русские снаряды отскакивали от бронированного борта, как горох от стенки. Японские фугасные снаряды, наоборот, производили своё разрушительное действие против небронированной части корабля на любой дистанции. Поэтому японский флот, имея преимущество в скорости, командовал дистанцией боя и удерживал её на расстоянии 28–32 кабельтовых. На этой дистанции он играл с русской эскадрой, оставаясь почти безнаказанным, как кот с мышью.

Как было сказано раньше, бронирование русских кораблей было хуже, чем у японских судов. Поэтому наши корабли должны были страдать от фугасных снарядов больше, чем японские суда, если бы оба флота стреляли одинаковыми снарядами. Но на эскадре адмирала Рожественского кроме бронебойных имелись только полубронебойные снаряды, бризантная сила которых значительно уступала японских фугасным снарядам.

Что собой представляет бризантная сила снарядов? Во время Второй мировой войны американская авиация без устали бомбардировала промышленные объекты в тылу Германии. Сбрасывались бомбы, мины и зажигательные патроны. Вскоре обнаружилось, что бомбы уничтожали оборудование завода только при прямом попадании в машину, а таких попаданий было относительно мало. Гораздо более опасными оказались мины, которые уничтожали до основания всё здание, в котором находились машины, а так как восстановить здание в короткий срок было трудно, то завод с неповреждёнными машинами останавливался на долгий срок. Приблизительно такое же действие производили зажигательные патроны, наполненные «напалмом», которые сжигали крыши и электрическую проводку в верхней части зданий. Восстановление крыш и электропроводки было также затяжным делом. Таким образом, остановка производства на германских заводах достигалась на дольший срок уничтожением не машин, а вспомогательного оборудования, как то зданий и электрокабелей. Впервые эта идея разрушения вспомогательных объектов, которые останавливали нормальное функционирование главного оружия и работу машин, защищённых тяжёлой бронёй на кораблях, была применена японцами против русского флота в Цусимском бою.

Русские броненосцы с нетронутыми под бронёй механизмами вскоре после начала боя представляли собой труды развалин, возвышавшиеся над непробитой бронёй, теряли возможность метко стрелять из-за разбитых оптических приборов, несли громадные потери среди личного состава и превращались в огромные факелы, пока разбушевавшаяся стихия огня вместе с водой, вливавшейся в дыры небронированного борта, не приканчивала их.

Это действие достигалось, как это заметил капитан 2-го ранга Семёнов, применением со стороны японцев в своих снарядах нового взрывчатого вещества, приближающегося по своим качествам к современному «напалму».

И, наконец, ещё один немаловажный фактор.

Когда автору этих строк пришлось впервые в жизни участвовать в наземном бою в рядах Добровольческой армии на юге России, то он был поражён, что почти треть выпущенных снарядов не взрывалась. А это было через 15 лет после Цусимского боя. Процент невзрывающихся снарядов в Русско-японскую войну был, очевидно, ещё больше. Но участники Цусимского сражения сходно утверждают, что количество невзрывавшихся русских снарядов в этом бою превосходило норму того времени. Причиной тому была высокая влажность пороха, которым были начинены снаряды специально для эскадры Рожественского. Это было сделано по совету какого-то умника из Артиллерийского управления, чтобы предотвратить воспламенение пороха на кораблях, проходящих через тропические страны. Эскадра прошла через тропики благополучно — снаряды не самовозгорались, но они также и редко взрывались в бою с японским флотом, когда пробивали броню неприятельских кораблей. Этим объясняется, что при большом количестве попаданий в японские корабли японцы почти не имели потерь в личном составе, а только одни круглые дыры в пробитой броне свидетельствовали о попаданиях.