Ева Геллер - Потрясающий мужчина

• Название: Потрясающий мужчина
• Автор: Ева Геллер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-732-8

Вместе с героиней романа Виолеттой Фабер читатели проживут год ее жизни, богатый событиями — счастливыми и не очень, — в котором переплелись взлеты и падения, радости любви и горечь измен.

Виола не замыкается в одиночестве, когда ей приходится несладко, благо у нее много родственников и друзей…

И среди них она обнаруживает потрясающего мужчину!

---

— А зачем вообще менять несущие стены? — поинтересовался Руфус. Мне опять было стыдно признаться, что я не знала этого.

— Появляются неограниченные архитектурные возможности.

— По сравнению с неограниченными возможностями проект Бенедикта был весьма ограниченным, — съязвила Таня.

— Это твой Детлеф так считает?

— Во всяком случае, Бенедикт всего лишь очередной раз повторил свою извечную тему.

К счастью, наконец выключили свет, и какой-то тип в смокинге, надетом на голое тело, в джинсах и кроссовках вышел на сцену. Все громко захлопали, и я громче всех, потому что мне осточертела Танина болтовня.

Тип в смокинге долго раскланивался, пока не смолкли последние аплодисменты.

— Дорогие друзья, дорогие господа и девушки, наконец я снова здесь. Вы все меня хорошо знаете! Но я рад приветствовать и тех, кто пока не знает меня. — Впереди кто-то захлопал. — Особенно сердечно я приветствую тех своих фанов, которые не смогли попасть сюда сегодня. — Аплодисментов, естественно, не последовало. — Я страшно рад, что могу объявить широко известный за пределами нашей метрополии дуэт «Гламур-герлз большого города»: Лила-Лулу и Дивина! Или, как называем их мы, завсегдатаи авангардной сцены, «Скрипучие Сиськи»! Девочки — мои самые нежные подруги. Сначала Лила-Лулу споет мою любимую песню. Похлопаем!

Какой-то небритый тип в трещавшей по швам лиловой хламиде с блестками выскочил на сцену. Его чулки состояли из одних дырок, сквозь которые виднелись волосатые ноги. С самодельно окрашенных в лиловый цвет разношенных туфель на каблуках во многих местах облупилась краска. Он тоже долго пережидал аплодисменты, а потом прокричал в микрофон:

— Эй, я Лила-Лулу из Франкфурта! — Он напыжился и громко зафыркал, изображая неизвестно кого.

Опять раздались аплодисменты. Невзрачный мужчина сел за рояль и патетически ударил по клавишам.

— Иду, иду! — заверещал Лила-Лулу. — Сейчас приду со своей любимой песенкой! — Он уперся руками в бока. — Господа, скажите мне, разве может быть любовь греховной? — Шквал аплодисментов. Мужчина за роялем начал наигрывать знаменитую песенку Сары Леандер. Лила-Лулу застонал. — Разве может быть любовь греховной? — Он пытался подражать Саре Леандер, но выходило похоже на забитый пылесос. — Бывало ль так с тобой, тебя дерут, а у тебя от счастья мокрые трусы? — Потом он, кривляясь, крикнул: — Ох, дорогой, я от счастья забыла принять пилюлю! — И так по-идиотски завилял при этом задом, как не стала бы делать ни одна женщина, а уж тем более Сара Леандер. При этом он поминутно нажимал на свой резиновый бюст, и бюст при этом скрипел. Всякий раз, когда скрипел бюст, скрипели и фаны. То место, где говорится, что маленькие мещане все время говорят о морали, Лила-Лулу повторял много раз, пока его пение не потонуло в аплодисментах собравшихся немещан.

Вновь появился конферансье:

— А теперь, дорогие друзья, дорогие господа и девушки, теперь разрешите представить более жирную половину — ха-ха-ха! — «Скрипучих Сисек»: наша Дивина! Эй, Дивина, свинья, ну-ка иди сюда, ха-ха-ха!

Дивина, в самом деле жирный как боров, втиснутый в розовую блестящую робу с открытыми плечами, поднял для приветствия руки над головой — под мышками у него были приклеены огромные пучки волос. Аннабель бы это понравилось. Когда аплодисменты немного стихли, Лила-Лулу и Дивина спели вместе старый хит Кати Эбштайн: «Что есть у нее такого, чего нет у меня?» При этом Дивина с упреком показывал на Лила-Лулу, зажавшего руку между ног, как женщина, которой срочно нужно в туалет. Когда песня закончилась, он нажал двумя руками на свои ляжки, и оттуда на сцену полилась струя. Фаны уже были не в силах сдерживать себя. Мне это показалось неприличным, но я все-таки захлопала, чтобы никто не подумал, что я что-то имею против голубых. Таня не хлопала. Михаэль целиком и полностью игнорировал происходящее и продолжал что-то писать в своем блокноте.

Дивина оттопырил свой свинячий зад в сторону публики. Лила-Лулу пронзительно завизжал:

— Раз под нами или перед нами есть столько одаренных пердунов — ха-ха-ха! — тогда кое-что для любителей духовой музыки! — Мужчина за роялем заиграл: «Ветер рассказал мне песню», еще один хит Сары Леандер. Лила-Лулу встал на корточки перед задницей Дивины и запел «Ветер рассказал мне песню», и каждый раз на слове «ветер» Дивина громко пукал, а публика стонала от восторга.

Под конец он спел «Ну иди же, иди и кончим скорей». Дивина больше не пускал газы, а застонал в упоении, изображая оргазм. После этого апогея был перерыв. Михаэль захлопнул свой блокнот:

— Все, рецензия готова.

— Однако быстро ты! — удивился Руфус.

— Нет проблем. Стандартная культурная жвачка. А озаглавлю я это так: «Выходящие за границы травести как прорыв в мир вытесненных эмоций» — такое нравится нашим читателям.

— При чем тут авангард, если мужчины демонстрируют, что женщины отвратительны и не умеют петь? — злобно спросила Таня. — Более затасканной темы и не придумаешь.

— Если бы я писал о культуре этого города как она того заслуживает, все бы заметили полную бесполезность должности обозревателя по культуре, — так же злобно ответил Михаэль.

— Если бы женщины, переодевшись мужчинами, устроили такое шоу, это было бы не авангардное искусство, а дешевое мужененавистничество.

— Если тебе не нравится, можешь уйти. Тогда я припишу: «Лишь одна дама, оскорбленная в своем женском достоинстве, демонстративно покинула театр…» Я это напишу с удовольствием, для прогрессивных мещан материал станет еще привлекательнее.

— Не дождешься. Но ты мог бы предупредить меня заранее. Или у тебя тоже педагогические амбиции?

— Нет. Я думал, ты знаешь наш театр.

Руфусу удалось поменять тему.

— Ты уже придумал, что ты напишешь о наших кулинарных курсах?

— Нет. Кулинарные подробности слишком скучны. Я хотел бы освежить материл какой-нибудь историей найденного счастья. С вашего фронта есть какие-нибудь донесения об успехах?

Таня засмеялась.

Руфус вздохнул.

— Нет, до этого пока не дошло. Хотя об одной победе все же могу доложить.

Он многозначительно посмотрел на Таню.

— Какой?

— Я пришел к выводу: не надо дожидаться, пока другие примут решение. Надо самому требовать этих решений.

Надо же, и я пришла к такому же выводу.

— Чего же ты раньше ждал? — нетерпеливо воскликнула я.

— Может, я ждал такую женщину, как Таня, которая сказала бы мне, с чего начать.

— Как здорово! — Таня чмокнула Руфуса в центр его брови.

— Держите меня в курсе, — сказал Михаэль.

«Скрипучие Сиськи» опять выскочили на сцену. Лица их были размалеваны помадой, как у клоунов. Они запели старый шлягер «Поцелуй меня, прошу, поцелуй меня…». Разумеется, они пели на свой лад, выводя сиплыми голосами: «Трахни меня, я прошу, трахни меня…»

Я пыталась изобразить улыбку, чтобы не думали, будто я — не имеющая чувства юмора эмансипе. Мысли мои возвращались к Руфусу и Тане. Если он ждал именно ее, должен бы сейчас купаться в блаженстве, мечтал бы заключить весь мир в свои объятия. Но он не обнимал даже Таню. А Таня была погружена в созерцание своего отреставрированного кольца с опалом.

Когда «Скрипучие Сиськи», наконец, угомонились, Михаэль прошептал:

— С меня довольно. Предлагаю убраться в какое-нибудь место, свободное от культуры.

— Я хочу домой, — сказала Таня. — Завтра мне надо быть в форме. Я иду на выставку во Французский Банковский центр.

Михаэль заглянул в свой блокнот:

— Верно, там завтра вечером открытие выставки. Будут, как всегда, превосходные канапе и самое дорогое шампанское. Я тоже туда пойду. Могу гарантировать, что тебе там понравится. Знаешь, что экспонируется?

— Старинные французские украшения. У моего ювелира висел плакат, и узнав, что меня это интересует, он подарил мне билет на открытие.

— Поздравляю, — сказал Руфус.

Сколько же мужчин вращается вокруг Тани? Я уже сбилась со счета. Руфус, Детлеф, ювелир? Впрочем, меня это абсолютно не касается.

— «Красивый, чужой мужчина…» — запели «Скрипучие Сиськи» — на удивление серьезно и проникновенно.

— Я пойду, — поднялась я, — завтра прямо с утра примусь за проект.

— Проводить тебя до автобуса? — заботливо, как всегда, предложил Руфус.

Нет необходимости. Я ясно видела перед собой свой путь.

67

Утром на рассвете кто-то яростно забарабанил в мою дверь. Когда мне с трудом удалось приоткрыть один глаз, я увидела у своей кровати Нору в оранжевом спортивном костюме. Взволнованным голосом она сообщила:

— Вчера вечером звонила Анжела Фабер, дочь начальника Бенедикта!

— Это моя кузина, — заспанно прошептала я. Неужели Нора врывается ко мне посреди ночи, только чтобы объяснить, кто такая Анжела Фабер?! А сплю я без ночной рубашки.