Ева Геллер - Потрясающий мужчина

• Название: Потрясающий мужчина
• Автор: Ева Геллер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-732-8

Вместе с героиней романа Виолеттой Фабер читатели проживут год ее жизни, богатый событиями — счастливыми и не очень, — в котором переплелись взлеты и падения, радости любви и горечь измен.

Виола не замыкается в одиночестве, когда ей приходится несладко, благо у нее много родственников и друзей…

И среди них она обнаруживает потрясающего мужчину!

---

На этот раз он охотно дал себя разбудить. Правда, увидев черносмородиновые кусты, признался:

— Честно говоря, я не переношу смородиновый джем.

— Почему же ты об этом никогда не говорил матери?

— Она бы спросила, какой джем я предпочитаю. Я бы сказал — клубничный, и тогда мне до конца своих дней пришлось бы есть клубничный джем. Ты знаешь какой-нибудь джем, который можно есть всю жизнь? Только если ты была бы джемом, я бы мог положительно ответить на этот вопрос!

Я засмеялась.

— Завтра я накуплю разных сортов джема, и мы исподволь внушим твоей матери, что ты любишь джемовое разнообразие. А на будущий год вместо смородины посадим розы! — Эта идея привела меня в восторг. — И тюльпаны вместо помидоров!

Бенедикт не имел ничего против. Особой страсти к помидорам он, оказывается, не питал.

Потом мы сравнивали преимущества и недостатки коврового покрытия и деревянного пола. Ковровое покрытие элегантнее, но скучнее. Ковер потребует кучу денег, ремонт деревянного пола — уйму времени. Бенедикт сказал, что слепо полагается на мой вкус. Мы поцеловались в смородиновых кустах.

Перед тем как отнести ягоды на кухню, я внушила Бенедикту, чтобы он попросил у матери старых газет.

Конечно, было глупо выставлять вперед Бенедикта. Но зато наверняка. Мне никогда не приходило в голову делать из маленьких проблемок драму эмансипации. Мой девиз: «Каждый должен делать то, что у него или у нее лучше получается».

— Мне нужны газеты, — с места в карьер объявил Бенедикт. — Виола хочет отремонтировать комнату Меди.

— Ты считаешь, это необходимо? Я полагаю, Меди должна сама это решить.

Я чуть не лишилась дара речи. Да как же Нора представляет себе мою жизнь здесь?

— Пожалуйста, выйди со мной, — попросила я Бенедикта и прошла в игровую.

— Твоя сестра сегодня ясно и четко сказала, что я могу занять ее комнату. Что означает этот цирк?

— Похоже, мы на пороге первого скандала, — вздохнул Бенедикт. — Что я должен сделать, киска?

— Позвони Мерседес, пусть она подтвердит свое решение матери.

— Прекрасная идея. Будет тотчас сделано. — Он пошел звонить в гостиную. Номер Мерседес был занят.

— Меди всегда очень трудно дозвониться, — подала голос его мать. — Ей постоянно звонят друзья.

По телевизору шел детектив — семейная драма, в которой все крутилось вокруг пропавшего сына и мертвой кошки. Мы с гораздо большим волнением ждали, когда освободится телефон Меди, чем следили за развитием сюжета.

Дозвонившись, Бенедикт сказал:

— Ага, сестричка, ты смотришь ту же программу, что и мы.

На это его сестра ответила, очевидно, очень длинной тирадой. Во всяком случае, Бенедикт не скоро смог вставить слово:

— Мама считает, что мы официально должны попросить у тебя разрешения отремонтировать твою комнату.

На это она тоже отвечала очень долго.

Неожиданно Бенедикт сказал:

— Ты это серьезно? — А после ее очередного обстоятельного ответа добавил: — Хорошо, я передам, — и повесил трубку.

Тут как раз кончился детектив: главная виновница драмы покончила с собой.

Бенедикт объявил:

— Меди хотела бы получать за свою комнату триста пятьдесят марок.

— Меди — сама щедрость, — быстро вставила Нора.

— Почему же она об этом сразу не сказала? — Я вразвалочку сходила в игровую, вынула из сумочки триста пятьдесят марок и положила их перед Норой на столик с мозаикой.

— Меди так трудно говорить о деньгах, — ответила Нора. — Собственно говоря, она ожидала…

Я перебила ее и обратилась к Бенедикту, словно ее и не было:

— Теперь ты можешь достать газет? Мне их понадобится много, я хочу отремонтировать комнату целиком.

Бенедикт ухмыльнулся:

— Шкаф с журналами ты вряд ли захочешь сохранить в своей комнате. Может, отправим его на помойку?

Нора неуверенно заметила, что шкаф можно было бы пока поставить в коридоре. Потом она принесла одну старую газету, остальное я якобы истратила, когда мыла окна.

— Тогда, значит, иллюстрированные журналы.

Она нехотя показала мне в кладовке стопку проработанных ею журналов, в которых не было ничего о принцессе из Монако, и разрешила их взять. Так-то.

— Условия Меди — просто грабеж, — сказал Бенедикт, когда мы лежали в постели. — Это вдвое больше того, что я платил твоему отцу.

— Мне это безразлично. — Я не кривила душой. — Главное, никто не сможет утверждать, что я у тебя на содержании. А сознавать это — наслаждение.

— Ты для меня — идеальная женщина, — шепнул Бенедикт и подарил мне целую ночь наслаждений.

Перед тем как заснуть, я спросила:

— Каков он, этот ненаглядный поклонник твоей сестрицы?

— Я его не знаю, — пожал плечами Бенедикт.

— Ты его не знаешь?

— Кажется, один раз видел мельком.

— Твоя мать утверждает, что он постоянно делает ей предложения. Почему же она не выходит замуж?

— Она ведь не мещанка.

Про себя я находила Мерседес совершенной мещанкой. Я только не могла понять, почему кто-то ей вообще делает предложения. И тем более постоянно.

7

В понедельник все было так, как я мечтала с самого начала: рано утром Нора ушла на работу. Не в тренировочном костюме, а в синтетическом брючном, с отутюженной стрелкой. Жаль, правда, что она уходила в то же время, что и Бенедикт, ну да ладно. Я помахала им обоим.

Оставив после завтрака все как есть, я помчалась наверх, вытащила из коробки свой фотоаппарат. Прежде чем что-либо изменить, надо все сфотографировать, чтобы избежать неприятностей в дальнейшем. Вопящая женщина смотрела на меня с таким ужасом, что я почувствовала себя варваром, уничтожающим сокровища Рима. Нацелившись на нее фотоаппаратом, словно у меня в руках был револьвер, я сделала снимок.

В считанные секунды все шестнадцать безвкусных фанерок валялись на полу. На пожелтевших пыльно-зеленых обоях осталось шестнадцать светлых прямоугольников. Это выглядело не так уж плохо. Напоминало старые надгробные плиты со стершимися надписями. Тени далекого прошлого.

Потом я притащила старые Норины журналы и картонную коробку, чтобы картинки окончательно исчезли с моих глаз. Упаковка заняла больше времени, чем я предполагала. Непросто было решить, во что лучше упаковать роденовского «Мыслителя». В конце концов я завернула его в многостраничную рекламу на редкость выгодных капиталовложений. Для его бесконечных размышлений это самая подходящая среда. Орущую женщину я сначала положила между кулинарными рецептами — она выглядела такой голодной. Но потом мне попалось сообщение о страшной катастрофе, когда на мосту столкнулись два школьных автобуса и один, загоревшись, рухнул вниз. Там была масса фотографий кричащих людей. Если Мерседес когда-нибудь надумает достать свои сокровища, ей понравится тонко подобранная упаковка.

Мне нужно было составить план, какие работы и в какой последовательности проводить. Этому нас учили в институте. Оклейка обоями проводится после лакировки, так как в этом случае проще наклеить ровный бордюр. Но прежде всего надо будет смыть с потолка старую краску, а уж потом наносить новую. Однако перво-наперво любой архитектор составляет смету предстоящих расходов.

Стоить это будет не так уж дорого. Ведь я могу сделать все сама. Немного лака: максимум пятьдесят марок. Если я раскрашу стены по белой гладкой грунтовке краской, это обойдется марок в сто. А может, гораздо меньше: надо будет спросить дядю Георга, через него я смогу купить все по отпускной цене. Самой крупной затратой было бы ковровое покрытие — если я остановлюсь на этом варианте. А сколько времени у меня заняло бы соскребание с пола старого лака и нанесение нового?

Я притащила наверх коробку с инструментом. Подключила в комнате приемник и заварила в термосе кофе. Тому, кто делает ремонт, постоянно нужны кофе и музыка. Потом я сняла уродливую штангу вместе с пропыленными занавесками и вытащила стол в коридор. Вечером Бенедикт поможет мне избавиться от детской кровати Мерседес.

Начался период проработки будущего интерьера. Безумно долго я пыталась представить себе стены в светло-бирюзовом или матовом — но не вульгарном — розовом цвете. Но матовый розовый на солнце казался бы запыленным. С другой стороны, голубые комнаты всегда выглядят холодными. Но моя комната выходила на солнечную сторону, и голубой цвет я могла бы себе позволить. У голубого то большое преимущество, что он зрительно увеличивает маленькое пространство. Идею все сделать белым я отбросила сразу. Это банально, и для меня как дизайнера неприемлемо.

Я позвонила Бенедикту, чтобы посоветоваться. Анжела подозвала его теми же словами:

— Господин Виндрих, ваша подруга от вас чего-то хочет.

Бенедикт сказал, что в данный момент он решает другие проблемы и чтобы я позвонила позже.