Вильгельм Зоргенфрей - Милосердная дорога

• Название: Милосердная дорога
• Автор: Вильгельм Зоргенфрей
• Издательство: «Мнемозина»
• Жанр: Критика
• Год: 2011

Вильгельм Александрович Зоргенфрей (1882–1938) долгие годы был известен любителям поэзии как блистательный переводчик Гейне, а главное — как один из четырех «действительных друзей» Александра Блока.

Лишь спустя 50 лет после расстрела по сфабрикованному «ленинградскому писательскому делу» начали возвращаться к читателю лучшие лирические стихи поэта.

В настоящее издание вошли: единственный прижизненный сборник В. Зоргенфрея «Страстная Суббота» (Пб., 1922), мемуарная проза из журнала «Записки мечтателей» за 1922 год, посвященная памяти А. Блока, и статья Л. Черткова «В. А. Зоргенфрей — спутник Блока».

---

А.А. лежал в уборе покойника с похудевшим, изжелта-бледным лицом; над губами и вдоль щек проросли короткие темные волосы; глаза глубоко запали; прямой нос заострился горбом; тело, облеченное в темный пиджачный костюм, вытянулось и высохло. В смерти утратил он вид величия и принял облик страдания и тлена, общий всякому мертвецу.

На следующий день, около шести часов вечера, пришлось мне, вместе с несколькими другими из числа бывших в квартире, поднять на руках мертвого А.А. и положить его в гроб. К тому времени еще больше высохло тело, приобретя легкость, несоразмерную с ростом и обликом покойного; желтизна лица стала густой, и темные тени легли в его складках; смерть явственно обозначала свое торжество над красотою жизни.

И — последнее впечатление от Блока в гробу — в церкви на Смоленском кладбище, перед выносом гроба и последним целованием: темнеющий под неплотно прилегающим венчиком лоб, слабо приоткрытые, обожженные уста и тайна неизбытой муки в высоко запрокинутом мертвом лице.

С чувством горестным, близким к безнадежности, заканчиваю я строки воспоминаний. Им надлежало бы, по замыслу сердца, стать живым свидетельством отошедшего от нас величия; но — да говорит величие о себе своим единственным, внятным и в веках языком. Тесны пределы земных явлений и скудны слова; даже человеческое, сквозь восторг и благоговение, бессильны мы передать.

И — последнее, горькое для меня, как и для многих: было, казалось бы, время и была возможность, за словами, земными и по-земному незначащими, услышать и узнать от него что-то другое, самое нужное, главное; и случалось — напряженное сердце бывало на грани этих единственно нужных восприятий. Но слова обрывались; взор как будто договаривал недоговоренное, а улыбка, нежная и — теперь ясно для меня — всегда горестная, призывала мириться с непостижимостью тайны, той тайны, в которой и есть существо гения и в которую навеки облеклась отныне благословенная тень покойного.

С чувством горестным, близким к безнадежности, заканчиваю я строки воспоминаний. Им надлежало бы, по замыслу сердца, стать живым свидетельством отошедшего от нас величия; но — да говорит величие о себе своим единственным, внятным и в веках языком. Тесны пределы земных явлений и скудны слова; даже человеческое, сквозь восторг и благоговение, бессильны мы передать.

И — последнее, горькое для меня, как и для многих: было, казалось бы, время и была возможность, за словами, земными и по-земному незначащими, услышать и узнать от него что-то другое, самое нужное, главное; и случалось — напряженное сердце бывало на грани этих единственно нужных восприятий. Но слова обрывались; взор как будто договаривал недоговоренное, а улыбка, нежная и — теперь ясно для меня — всегда горестная, призывала мириться с непостижимостью тайны, той тайны, в которой и есть существо гения и в которую навеки облеклась отныне благословенная тень покойного.

11 декабря 1921

Впервые опубликовано: Записки мечтателей. 1922. № 6. С. 123–154.

Л. Чертков. В.А. Зоргенфрей — спутник Блока[5]

В записной книжке Александра Блока, есть запись, датированная 28 июня 1916 года: «Мои действительные друзья: Женя (Иванов), А. В. Гиппиус, Пяст (Пестовский), Зоргенфрей»[6]. Личность и творчество В. А. Зоргенфрея до сих пор не были предметом специального научного исследования. А между тем, Зоргенфрей, будучи незаурядным, хотя и мало высказавшимся, поэтом, был в то же время близок к Блоку и творчески. Ему посвящено стихотворение Блока «Шаги Командора», имя его часто встречается на страницах дневников и записных книжек Блока, наконец, ему принадлежат интересные воспоминания о Блоке. И все же творчество В. А. Зоргенфрея не является лишь частной проблемой блоковедения, а представляет интерес и само по себе. Настоящая статья и является первой попыткой свести воедино материалы, относящиеся к Зоргенфрею, и дать им общую оценку.

Наследие В. А. Зоргенфрея количественно невелико. Зоргенфреем опубликован всего один сборник стихотворений (еще 25–30 стихотворений рассеяно в периодической печати), три рассказа, десятка три различных статей и значительное число переводов в стихах и прозе. Архив Зоргенфрея, Сожалению, в большей своей части погиб во время его необоснованного ареста в 1938 году и позднее — во время блокады Ленинграда. В государственных хранилищах (ЦГАЛИ, Пушкинский Дом и др.) имеется небольшое количество материалов Зоргенфрея: часть переписки, рукописи ряда стихотворений и переводов, корректуры «Страстной Субботы», три неопубликованные автобиографии (1922, 1924 и 1929 [7]). Мы ими и будем пользоваться по мере изложения. Отдельные сведения и материалы были сообщены нам вдовой поэта — Александрой Николаевной Зоргенфрей — и хорошо знавшей В. А. Зоргенфрея бывшей сотрудницей изд-ва «Всемирная литература» и Госиздата — Верой Александровной Кюнер-Сутугиной. Выражаем им обеим искреннюю благодарность.

I

Вильгельм Александрович Зоргенфрей родился 11 сентября (по старому стилю) 1882 г. в г. Аккермане. Его отец был военным врачом, по происхождению лифляндским немцем; мать его была армянка. «Различные культуры и характеры совместились во мне, но не слились» — пишет В.А. Зоргенфрей[8]. Семья была многодетной. Вскоре после рождения Вильгельма умер отец, и с 1889 г. В.А. Зоргенфрей жил и воспитывался в Пскове у родственников, содержавших там аптеку. Здесь же Зоргенфрей в 1900 г. закончил классическую гимназию и уехал в Петербург, где поступил на математический факультет университета (Зоргенфрей обладал незаурядными математическими способностями). Однако через год он перешел в Технологический институт, который закончил в 1908 году. Краткое время после этого он учительствовал, а потом, вплоть до революции, служил в учебном отделе Министерства торговли и промышленности. После революции Зоргенфрей работает инженером-технологом.

Стихи Зоргенфрей, по собственному его признанию, любил с детства, и сам он начал писать с 9 лет. Некоторое влияние на его литературные склонности оказал его кузен — известный впоследствии педагог Г. Г. Зоргенфрей. «В ранней юности повлияли на меня решающе Некрасов и Жуковский, затем Мережковский и Блок. Интонации Некрасова оказались, пожалуй, непреоборимыми»[9].

Литературную деятельность Зоргенфрей начал как рецензент в библиографическом журнале «Литературный вестник». В 1902-03 гг. он поместил там (за своей подписью и под псевдонимом В. А. Зор) 7 рецензий. В некоторых из них (на издание Ф. Шиллера в серии «Библиотека великих писателей» 1 № 7 за 1902 г., на «Часы жизни» А. Шницлера — № 4, за 1902 г.) обращает на себя внимание повышенный интерес автора к вопросам стихотворного перевода, который, как известно, займет значительное место в творческой деятельности Зоргенфрея. В рецензии на сборник стихотворений П. Якубовича[10] В. Зоргенфрей резонно отмечает противоречие между собственной гражданской лирикой Якубовича и символистской поэзией Бодлера, чьим пропагандистом и переводчиком был Якубович. «И непонятно, — пишет Зоргенфрей, — каким образом в душе переводчика так мирно ужились вполне искреннее увлечение преходящими вопросами современности и не менее искреннее, по-видимому, сознание их тленности и ничтожества». Следующая ступень в литературной деятельности Зоргенфрея тесно связана с событиями 1905 года, в которых он принял участие как поэт и публицист. С марта по октябрь 1905 г. Зоргенфрей напечатал в газете «Неделя» (приложение к «Вестнику Знания» В. В. Битнера) 8 статей и фельетонов на темы «О забастовках в России», «о крестьянских беспорядках», «О церковной реформе и свободе совести» и т. д. В них Зоргенфрей стоит на либерально-демократических позициях. Он резко критикует «гнет беспочвенной и омертвевшей бюрократии», выступает против религиозных преследований, за реформы и Земский Собор, отмечает «количественный и интеллектуальный» рост пролетариата. В эти же годы он (под псевдонимом ZZ и Гильом ZZ) начинает активно выступать как сатирический поэт. Первым его опубликованным произведением в этом роде было «Пробуждение Потока», напечатанное в газете «Наша жизнь» [11]. Целый ряд его сатирических стихотворений был опубликован в таких изданиях, как «Зритель», «Молот», «Маски», «Альманах», «Прометей», «Неделя», «Сатирикон». Большинство этих журналов, вскоре после выхода, подверглись запрещению за их явную оппозиционность. Ряд лирических стихотворений Зоргенфрей напечатал в 1905–1907 гг. в приложении к газете «Наша жизнь», в газете «Псковская жизнь», в символистских журналах «Золотое руно», «Вопросы жизни», «Перевал». В последнем же журнале[12] был напечатан его, по-видимому, не лишенный автобиографических черт, рассказ «Болезнь», где в несколько бунинской манере повествовалось о непрояснившемся чувстве лирического героя к провинциальной барышне Ирочке. Сотрудничество в символистских журналах было связано с существенным поворотом в личной и творческой биографии Зоргенфрея. Весной 1906 г. у С. Городецкого он знакомится с Ал. Блоком, который производит на него сильное впечатление. Первое время они часто встречаются и беседуют (см. «Записные книжки» Блока). Позднее в своих воспоминаниях о Блоке Зоргенфрей запишет: «Личные обстоятельства надолго затем отвлекли меня от литературной жизни, и с 1909 по 1913 гг. встречи мои с Блоком были редкими и случайными»[13]. Действительно, в 1909 г. Зоргенфрей женится на Александре Николаевне Кирпичниковой, дочери псковского мирового судьи. Уход в личную и служебную жизнь был связан, в первую очередь, с мучительным кризисом в сознании Зоргенфрея, с разочарованием, вызванным поражением революции и осложненным тяжелой болезнью — «черной меланхолией». За эти годы Зоргенфреем был опубликован лишь один рассказ — «Санкт-Петербург. Фантастический пролог», заслуживший почетный отзыв на 2-ом Всероссийском литературном конкурсе редакции «Биржевых ведомостей»[14]. В какой-то мере в рассказе отразилось болезненное состояние Зоргенфрея. Написанный под явным влиянием «Петербургских повестей» Гоголя и с эпиграфом из «Невского проспекта», рассказ рисует некое странное происшествие, имевшее место в Петербурге. В рассказе главную роль играет дьявол в образе Варфоломея Венценосного[15]. Здесь мы находим и сатирические картины из жизни департамента неотложных мероприятий, где Зоргенфрей, видимо, широко использовал опыт своей чиновничьей деятельности (отразившейся и в стихотворении «Был как все другие…», 1913). Рассказ интересен, хотя и производит несколько незавершенное, эскизное впечатление, т. к. возможно, действительно является прологом к какой-то большой вещи.