Елена Ярошенко - Карающий ангел

• Название: Карающий ангел
• Автор: Елена Ярошенко
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008721-7

С того самого дня, как огласили завещание графини Терской, стали происходить необъяснимые трагические события. Сначала сгорел при пожаре управляющий. Потом исчез дворник, всю жизнь прослуживший в доме. Затем компаньонка графини упала с лестницы и свернула себе шею. И вот теперь горничная и кухарка, последовавшие после смерти графини за ее внучкой в имение Терских, оказались отравленными. Слишком много несчастий за короткий срок! Неужели старушка с того света призывает к себе своих преданных слуг?.. Елена Ростовцева, подруга Маруси — внучки графини, уверена, что разгадка всех этих страшных событий находится в Москве. Тем более что там живет кузен Маруси, который неожиданно для всех получил права на огромное состояние Терских…

                                                                                

---

Не могу сказать, что кутежи с цыганами — мое любимое развлечение в утренние часы. Маруся, похоже, придерживалась того же мнения. Мы предпочли откланяться.

Спускаясь с крыльца особняка своей покойной бабушки, Маруся остановилась и принялась рыться в сумочке, низко склонив голову.

— Ты что-нибудь потеряла, дорогая? — поинтересовалась я, глядя, как моя подруга уже не первый раз перекладывает все содержимое своей сумочки с места на место.

— Что-то подсказывает мне, что да, — многозначительно ответила Маруся, достала платочек и промокнула глаза.

Когда мы вышли на Поварскую, я боковым зрением заметила у ограды особняка Терских какой-то темный силуэт, но не придала этому особого значения — мало ли прохожих гуляет по оживленной улице. На Малой Молчановке мне снова показалось, что за нашими спинами маячит чья-то тень. Я резко обернулась — широкоплечий мужчина в надвинутой на глаза шляпе юркнул за афишную тумбу.

— Леля, ну что же ты все время молчишь? — приставала ко мне Маруся, успевшая взять себя в руки. — Давай же наконец все обсудим! Ну, Леля, очнись, пожалуйста!

— Марусенька, здесь неподалеку есть один старинный храм, его называют «Никола на Курьих Ножках», давай зайдем ненадолго туда, я хочу поставить свечку.

— Да, у меня тоже такое чувство после визита к братцу, что нам надо очиститься. Храм — самое подходящее место для духовного очищения.

Я не могу назвать себя фанатичной христианкой. В церковь я хожу от случая к случаю, и не потому, что в воскресные дни и престольные праздники положено бывать в храме, а потому, что иной раз хочется поблагодарить за что-нибудь высшие силы, или вымолить у них прощения за свои неблаговидные поступки, или рассказать им о своих бедах и попросить о помощи.

Так приходишь в родительский дом, где тебя всегда примут и поймут. Я никогда не разделяла убеждений моего третьего мужа, избегавшего посещать церковь под тем предлогом, что чем ближе ее знаешь, тем меньше почитаешь.

Впрочем, у каждого есть право выбирать — как именно ему верить и что почитать.

Мы с Марусей поставили по свечке перед образом Богородицы и наскоро помолились, каждая о своем.

Прихожане, бывшие в церкви, весьма неодобрительно оглядывали наши наряды — мой английский твидовый костюм и Марусин полумужской сюртучок с галстуком. Как много еще нам, женщинам, надо сделать, чтобы утвердить право носить одежду по своему вкусу, не сообразуясь с мнением толпы!

Выходя из церкви, я снова увидела мужчину в надвинутой шляпе за оградой храма. Похоже, этот субъект решился сопровождать нас до самого дома. Ну, пусть прогуляется на Арбат — не вижу смысла петлять по улицам, скрывая свой адрес, все равно его легко обнаружить в справочнике «Вся Москва».

Незнакомец и вправду доплелся до Арбата. Уже заходя в свой дом, я заметила, что он остановился на противоположной стороне улицы. Что ж, еще одна странность в долгой цепочке странностей, развернувшейся перед нами с Марусей.

К счастью, поэт Десницын к обеду в этот день не пришел, и мы смогли спокойно все обсудить.

— Ну, как тебе понравился мой родственник? — осторожно поинтересовалась Маруся.

— Как тебе сказать? Конечно, он старался сделать все, чтобы мы не посчитали его последним скрягой, пожалевшим чашки кофе для собственной кузины, но мне как-то трудно поверить в его искренность. Кстати, ты заметила, какое лекарство он принимал?

— Какой-то порошок. Не очень-то учтиво заниматься приемом лекарств при дамах.

— Особенно если учесть, что это был кокаин. В отношении других препаратов я не стала бы проявлять столь старомодную щепетильность.

— Постой, ты хочешь сказать, что… что Мишель нюхает кокаин?

— Увы, к несчастью, этот белый порошок мне знаком. Мне доводилось видеть его в действии — мой третий муж незадолго до смерти сильно к нему пристрастился. Должна тебе признаться, это было ужасно! Маруся, насколько хорошо ты знаешь своего кузена?

— Настолько, насколько позволяют редкие встречи родственников узнать друг друга. В раннем детстве мы много играли вместе, и я смутно помню, что несносный братец считал своим долгом отнимать у меня игрушки, дергать за косу и бить лопаткой для песка. Правда, к его чести, надо признать, что порой он и сам плакал в ужасе от собственного зверства, если удавалось поддать мне особенно сильно. Потом его родители уехали за границу и увезли его с собой. Лет десять их не было в России, причем родители его там разошлись и разъехались. Мать Мишеля, моя тетка, поселилась где-то во Франции, а отец с сыном — в Англии. Когда кузен с батюшкой вернулись в Москву, бабушка сперва не хотела принимать у себя зятя, оскорбившего, как она полагала, ее дочь. Только ради внука ей пришлось скрепя сердце восстановить родственные связи. Кузену было тогда лет шестнадцать-семнадцать. Не могу сказать, что мне доводилось часто его видеть — все больше на чьих-то свадьбах, крестинах и похоронах, предполагавших полный сбор родственников. Бабушка тоже не была так уж сильно привязана к внуку, хотя собиралась ему оставить какие-то деньги, тысяч двадцать, если память мне не изменяет. Достаточно для получения хорошего образования и начала самостоятельной жизни. Я так и не могу понять, что же ее заставило вдруг изменить завещание в его пользу? Ты только не подумай, что я говорю об этом исключительно из-за жадности, я уже смирилась с потерей наследства, но все связанное с завещанием бабушки кажется таким странным…

— Маруся, давай наконец говорить начистоту о том, что нас обеих тревожит. Завещание в пользу кузена — подложное, и старые слуги, как и другие близкие бабушке люди, способные пролить хоть какой-то свет на это дело, погибают не случайно. Это, конечно, очень серьезное обвинение, и мы должны подкрепить его фактами, доказательствами, а не нашими интуитивными догадками. Но, как говорили древние римляне, casusbelli — повод к войне — у нас есть. Мы должны приготовиться к серьезной борьбе и сделать все, чтобы справедливость была восстановлена.

Пить кофе мы перешли в кабинет. Кабинет был предметом моей особой гордости. Архитектор, занимавшийся отделкой квартиры, назойливо доказывал, что молодой даме положено иметь не кабинет, а будуар и обстановка в помещении должна быть соответствующей, будуарного характера. Но мне, путем нелегких интеллектуальных дискуссий, жестких споров и угроз разорвать контракт, удалось-таки отстоять свое право на кабинет — этот символ деловой активности, в которой дамам принято почему-то отказывать.

Это был настоящий кабинет, хотя с первого взгляда становилось ясно, что он предназначался не для университетского профессора, не для железнодорожного магната и не для адвоката по уголовным делам.

Стены кабинета были обшиты панелями из светлого дуба, по которым вились изящные нарциссы, с панелями хорошо гармонировали дубовые книжные шкафы, украшенные несложной, но благородной резьбой; на окнах — нежные шелковые шторы, в убранстве преобладают серебристо-сиреневые тона. Обстановка приводила меня в состояние тихого умиротворения, и я любила, даже не имея срочных и важных дел, требующих сидения у письменного стола, провести в своем кабинете часок-другой.

Итак, пить кофе мы перешли в кабинет. Разговор продолжался и там.

— Жаль, что нет ни одного мужчины, на которого мы могли бы положиться, — грустно сказала Маруся. — Дело с завещанием не обещает быть легким. Нам потребуется мужская помощь.

— Глупости! Нет таких дел, с которыми не справились бы женщины. Впрочем, помощь нам действительно понадобится, неважно — мужская или женская. Кого можно посвятить в нашу тайну?

— Может быть, Соню Десницына?

— Вот еще, какой толк от этого мямли с его загробной поэзией? Лучше уж обойтись вовсе без помощников!

— А что, если я обращусь за помощью к дальним родственникам, обойденным наследством, — помнишь, я тебе рассказывала о вдове с двумя сыновьями и непризнанном художнике? Они ведь заинтересованы в том, чтобы получить свою долю наследства, и наверняка окажут нам помощь в случае необходимости.

— Вот это, пожалуй, хорошая мысль. Тебе, Марусенька, придется возглавить Тайное общество обойденных.