Людмила Петрушевская - Номер Один, или В садах других возможностей

• Название: Номер Один, или В садах других возможностей
• Автор: Людмила Петрушевская
• Жанр: Русская классическая проза

---

Откуда я это знаю?

И снизу кто-то тяжелой иноходью, хромой кто-то, топ-бух. Топ-бух. Знакомо, однако.

На следующем пролете мы уже выдохлись и доволоклись до лестничного окна еле-еле.

Курить охота.

Зачем мы сюда идем? Эта квартира номер тринадцать - легальное место жизни меня, Валеры.

Докултыкался до нас и некоторый хромец, заместо головы два ящика, лица не видать, башка на сторону, кепка, картонных коробки с бананами одна на другой. Ого. Из труповозки товар. О, да там сейчас целый муравейник небось. Пацан раздает (продает?). Ладно, потом.

- Папиросы есть, дядь Вань?

- Откуда,- просипел дядь Вань из-за коробок. Добрался до подоконника, аккуратно поставил свою ношу. Вздохнул, посмотрел косо. Сильно дрожали у него руки. Отвернулся, невнятно бормоча какие-то сложные матерные контаминации.

- По-поможешь, дядь Вань?- спросил Номер Один.

Пауза.

- А ты кто таков?- глядя в сторону, вопросил дядь Вань.

- Ну кто-кто. Ваа... валера!

- Таких тут нету,- странно возразил дядь Вань.

- Не узнал, что ли, че не уузнаешь сво... своих,- грубо сказал Номер Один, употребив обычную длинную формулировку.- Напомню!

С ними так и надо разговаривать.

- А, ты вайея!- задыхаясь, отвечал старый хрен. Хм.- А ты как помог мне? Раз ты ваея, то ты мне доужон,- продолжал свои загадочные речи дядь Вань.- У, ваея. Язбий мне (дальше следовало какое-то уже совсем непонятное слово). Язбий мне на хей акваюм. Заяза на хей.

Так. Все понятно.

- Бананы из машины,- Номер Один кивнул на ящики,- зачем попятил?

- Почему из машины?- ловко возразил дядь Вань.

- Я же привез.

Дядь Вань испуганно приободрился и вскричал, все так же глядя в окно:

- Э! А знаешь, скоко он стоий, акваюм?

С огромным душевным протестом Номер Один почему-то порылся в кармане и протянул дядь Ване большую бумажку. Дядь Вань, не поднимая головы, рассмотрел деньгу, принял озадаченный вид и стал со скрежетом что-то соображать. Возможно, он заподозрил, что сошел с ума. Затем дядь Вань спрятал глазки, кивнул в сторону сидящего у стены Друга и спросил:

- А че он какой-то?

- А какой, че ты?

- Ну че он сидит?

- Вызвал скорягу, вызвал врачей, приехали,- завел скороговорку Номер Один,- вызвал, а они говорят он помер и не взяли. Не берут его, говорят он помер.

- Да, падъи бьятские,- воодушевился дядь Вань.- У чейявека инфайкт, может быть, на хей. А они его на пейевозку взяли увез-йи. И мою дочку тоже. А потом бья пйивез-йи назад. Да живые они. Я же вижу. Они на япу, бья, хо-чут. А я смотъю, пейевозка стоит. Думаю, за Ра-зумовщиной (следовала длинная заковыристая брань), а она вон пош-уа идет живая. А ей давно поя на юбок садиться. Надоея со своим этим как его, гуйяшом. Захар... Мычит, мычит!

Имеется в виду Сбогар, конечно. Гуляшами в шутку назывались все местные собаки.

Тяжело дышал. При этом явно зубы заговаривал и в глаза не глядел.

- Как это на лубок садиться?

- Да ну! Это у нас так говойили, бабки. Поя на юбок тебе, дескать, собираться. Дома у нас в дейевне.

Номер Один тут же вспомнил популярную книжонку "Архаические обычаи славян".

- Гроб, что ли? Лубок?

- Ну гйоб не гйоб...- стал скрытничать дядь Вань. До сих пор народ все знает, свои прошлые дела. Славяне стариков в голодную весну возводили на край оврага и сажали на санки в этот лубок, корыто. Привязывали. Это бывало когда уже вскрывались овраги и есть было нечего. И пускали сверху "на лубке" под лед. Жуткая поговорка "любишь кататься, люби и саночки возить". Старики сами должны были везти свои сани, что ли.

- Встал не так и оделся не так - нараспев начал Номер Один, особенно глядя на дядь Ваню. Удалось не заикнуться ни разу,- Зааапряг не так и пое-ээхал не так... (дядь Вань не реагировал, упорно глядя в окно). Заехал в овраг, не выедет никак, да? Таак говорили бабки, когда поо-помирали?

Видимо, причитание было записано в другом регионе. Объект не реагировал.

При том дядь Вань как-то сильно забеспокоился и стал тянуться щепотью ко лбу, но сделал вид что там чешется.

- Ваея! Я тебе так отвечу,- после паузы дрожащим голосом, на что-то решившись, вдруг заявил он.- Да! (Пауза, трусливо).- У вас там в кухне вода текет. С кьяна в кухне. Да? Текет. Тимофевна ваша меня зовет. Пьишой. Пьишой, а она мне сует монету. Я не хочу пахать за эти меукие бйин деньги. Ушой. Как пьишой, так ушой. А вода текет из къяна. А съесаей она не пущает, все знают, она вообще не отмыкает им. Так что у вас вода текет.- И осторожно добавил: - Уже внизу всех зайива-ет... Те вызывают, а она не отмыкает. Никому не отмыкает. Говойит, Ваею моего уби-и.

И он безумным глазом наконец посмотрел на "Ваею" и совершил наконец некий намек на крестное знамение - от носа к первой пуговице пиджака и затем слегка вправо.

Ага, катастрофа.

Надо тоже перекреститься. Вот так. Склонить голову.

- Это была ооошибка. Просто я без со... сознания был. Кровь на мне была чу-чужая, не моя. Ты, дядь Вань, быстро за инструментом сходи. Я тебе еще о... отстегну.

- А у меня вот Светку уж заеза-и так это да,- вдруг сказал дядь Вань, надеясь, видимо, на добавку по случаю горя.- Там внизу стоит тыюповозка, она там в ней на дне ижит. Димка с ней. Вот иду звонить.

А пока что тащут коробки с бананами. И Димка не то что бы "с ней", а, видимо, торгует уже с машины. А то я вас не знаю.

- ...звонить в ми-ицию. Еще новости.

- Да я знаю. Зарезали ее. Царствие небесное,- сказал новоявленный "Ваея" и широко перекрестился.

- Акваюм ты мне язбий на хей,- продолжал перечисление своих убытков дядь Вань, опять-таки не глядя в глаза.

- Да дам тебе еще на ааквариум... на рыбок... Еще сто-столько.

- А я остайся один с пацаном,- дядь Вань намекал, что никакая сумма не будет достаточной для компенсации его потерь.

- Все будет, дядь Вань. Поонимаю.

- Вообще нам воду пеекъёют в подъезде на хей,- посулил дядь Вань, чтобы еще выше поднять планку.

- Да не перекроют, поглядим, че перекрывать, не пере... не перекроют,ответил жадный Номер Один и тут же спохватился.- Может, и бо-олыие дам.

- Тебе она не откъёет. Жьябиха. Мейкие мне сует. Копейки. Жадная сука бьять.

- А тебе если откроет, дам больше. И вообще, дядь Вань, я случайно тогда тебе банку разбил, бежал торопился,- вдруг сказал Номер Один. Неизвестные ему факты выскакивали из перекошенного рта свободно и сами собой.

- Ейе меня не убий,- согласился дядь Вань.- А банка быя таких не достать, ябоя-тойная тыёх-итыёвая!

- Лабораторная тре... трехлитровая? Да купишь себе настоящий аквариум. Еле не убил, это не считается.

- Акваюм,- согласился дядь Вань и застыл. Пришлось дать ему еще. Дядь Вань ничего не понимал, откуда на него сыплются эти деньги. Он совсем испугался. По лицу было видно, как растеклись его мысли. Он достал деньги и начал их рассматривать, потом спрятал их и вот тут щедро, широко перекрестился. И поглядел на "Ваею". Валера не сгинул. Дядь Вань кивнул себе и сказал:

- Ты не думай, я пьякай тогда не из-за банки... Не из-за йибок... У меня Гйиша помей, дъюг.

- Дядя Гри... Гриша?

- Я пьякай бьять в ёт на хей,- расчувствовался дядь Вань.- В ящиках его наш-и. У винного. Два дня (тут он запнулся).

- Два дня лежал валялся?- сочувственно поддержал его "Ваея".

- Ну!- чуть не плача, кивнул дядь Вань. Этот трехлетний по языку дядь Вань вспомнил о смерти. Его надо было затормозить на этом скользком пути, а то он, имея деньги, сейчас похромает в свои "Четыре ступеньки" (в винный) и затем сгинет на неделю.

- Пошли, по... поможешь,- решительно сказал Номер Один.

Дядь Вань стоял сомневался. Собственно, ему больше денег и не нужно было. Хватит и этих.

Номер Один это понял и сказал еле внятно:

- Деньги ве-верни?

- Эх, понес-ась, Ваей,- крякнул дядь Вань, как бы не расслышав, и взял на себя ноги. При этом оглянулся на свои ящики, аккуратно положил покойниковы ноги на пол и сначала отнес ящики на полэтажа вверх, а затем уже вернулся выполнять свой печальный долг. Сопрут, конечно, он прав.

Номер Один, известный себе как Валерий, понес все тело, а слесарь деликатно приподнимал как бы шлейф, одни ботиночки трупа, хромая по ступенькам. И на том спасибо.

Сделали привал под дверью за номером тринадцать, посадили Друга у стены. Дядь Вань прокашлялся, посмотрел на "Ваею", который денег больше не высовывал, затем решился и позвонил. В квартире стояло молчание.

Дядь Вань стал, приплясывая, стучать и заглядывать в глазок:

- Тимофевна, отчиняй!

Тот же эффект.

Затем что-то за дверью стукнуло.

- А? Тимофевна! Ну вот он я,- не дождавшись другого сигнала, солидно пробасил дядь Вань.- Че? Говойи шибче, не с-ышу!

Помолчав, он сообщил, адресуясь в дверной пробой:

- Тут ми-иция, давай отчиняй! (Шутливо). Я понятой тут! (Пауза). Да не ипи дую!

Обернувшись, дядь Вань сообщил:

- Она завсегда епит дую.

- Че это она лепит дуру?

Тут дядя Ваня как бы споткнулся. В его корявом мозгу, видимо, промелькнули какие-то соображения о нереальности происходящего. Но тут мысль насчет денег и близкой выпивки все заслонила, и он снова возопил: