Майкл Палмер - Пятая пробирка

• Название: Пятая пробирка
• Автор: Майкл Палмер
• Издательство: ООО ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-486-03116-8

Студентка медицинского колледжа из Бостона отправляется в Южную Америку на конференцию, но неожиданно становится жертвой жестокого преступления. Во время операции ей удаляют легкое, как потом выясняется вовсе не с целью спасти жизнь. В тысячах милях от нее блестящий ученый медленно умирает от неизлечимой болезни легких... В Чикаго не слишком удачливому частному детективу поручают выяснить личность неизвестного юноши, погибшего на автостраде, на теле которого обнаружены странные следы...

Студентка-медик. Ученый. Частный детектив. Трое, казалось бы, совершенно разных людей, однако им суждено познать глубинный смысл гениальности и безумия, правды и обмана. А в итоге их жизни оказываются навсегда связанными единственной пробиркой с кровью — пятой пробиркой.

---

Сжавшись в комок, Каллахэн лежал на дороге, не в си­лах вымолвить ни слова.

— Встать! — рявкнул Винсент, ударив еще раз, на этот раз под колено. — Я отведу тебя в нашу комнату для гос­тей. А когда до тебя дойдет очередь, ты позавидуешь на­шей пассажирке.

ГЛАВА 33

Как же можно убедить тех, кто и слушать не станет?

Платон, "Государство", кн. 1

— Ладно, давай еще раз. Кто ты?

— Каллахэн. Бенджамен Майкл Каллахэн.

— Чем занимаешься?

— Детектив. Я... частный детектив. Ради бога, пожалуй­ста...

— Откуда?

—    Ай... Айдахо. Покателло, Айдахо. Нет, пожалуйста, не надо... не надо больше!

Винсент прикоснулся к Бену электродом. Сильнейшая боль, какую ему еще не приходилось испытывать, пронзи­ла руку и спину, опоясывая каждый мускул.

Бен вскрикнул.

Он был абсолютно беспомощен. Никуда не спрячешь­ся, никто не поможет, и Винсент ни за что не отпустит.

Допрос продолжался несколько часов. Электрод вместе со штуковиной, которую ввинчивали под ногти, являлся основным источником боли. Сначала Бена избили, а по­том притащили в эту комнату в подвале больницы, разде­ли и привязали к деревянному стулу с высокой спинкой. После десятков ударов током и манипуляций с пальцами он несколько раз терял сознание.

Дважды бразильский абориген, невысокого роста, но исключительно сильный, таскал его в душ и обливал хо­лодной водой, после чего снова усаживал на стул, и пытки продолжались. Винсент снова и снова напоминал Бену об их встрече в Цинциннати и наслаждался каждым его сто­ном.

—    Откуда ты узнал про фургон?

—    К... кто-то в Сода-Спрингс записал номер.

—    Не пори чушь!

—    Я говорю правду, клянусь вам!

И опять тычок электродом, теперь по внутренней по­верхности бедра. И снова страшная боль и судороги. И снова крик.

С той секунды, когда Винсент ударил Бена пистоле­том, он уже знал, что его будут пытать. И знал, что должен сохранить в тайне имя Элис Густафсон, хотя вполне воз­можно, это будет последнее, что ему предстоит сделать в жизни. Когда она прочитает его письмо и освободит Сэта Степански, то сможет что-то предпринять, чтобы разру­шить подпольную деятельность «Уайтстоуна». Но только в том случае, если сама останется жива. А если Винсент и его люди найдут ее, жертва Бена окажется напрасной. Пока его волокли в эту комнату, он пытался придумать более или менее правдоподобную историю о том, как все узнал. А теперь Каллахэн пересказывал ее снова и снова, чтобы ему поверили.

— Как ты нашел нас в Цинциннати?

— Я же детектив, мне за это платят! Зная номер фурго­на, это было совсем нетрудно.

— Кто еще в курсе всего этого?

— Никто. Никто, кроме меня. Никто ничего не знает, только я... Нет! Не надо больше!..

То ли это от холода, пробиравшего до костей, то ли из- за нервов, но Бен не мог унять дрожь.

Существовало несколько типов боли, с которыми Бен мог справляться: головная, растяжение связок, боль в гор­ле, даже удары Винсента тогда, в гараже. Но еще с детства он ненавидел и боялся бормашины. Несмотря на обезболи­вание и все прочее, что придумали врачи, одно ожидание самого легкого прикосновения к зубному нерву представ­лялось почти невыносимым. Электрод в руке Винсента был как сотня бормашин, нацеленных на обнаженную пульпу. Только на этот раз никакого обезболивания.

Винсент снова приложил к Бену электрод, теперь уже к шее. Каждый мускул измученного тела вздрогнул и заде­ревенел. Рот непроизвольно закрылся с такой силой, что Бен прокусил кончик языка и сломал зуб.

— Еще раз спрашиваю: кто тебя нанял?

— Да... Даркины. Из Сода-Спрингс. Их сына сбил гру­зовик во Флориде. Местный полицейский решил, что у парня брали костный мозг. Это правда! Клянусь вам!

— Что правда, а что нет, здесь решаю я. И если решу, что ты мне лапшу на уши вешаешь, то разукрашу тебя этой штукой от ушей задницы. Скажи-ка мне еще раз, как ты очутился в Техасе?

Бену не нужно было притворяться, что он больше не может терпеть удары током. Ситуация казалась безнадеж­ной, и все, чего он хотел, — это расстаться с жизнью менее мучительно, сохранить остатки воли и благородства и не выдать «Охрану органов» и ее основательницу. Бен снова повторил историю про лабораторию «Уайтстоун» в Сода- Спрингс и случайно попавшийся на глаза адрес на ящике с пробирками, приготовленный к отправке в Фейдимен.

Удары током стали реже, но отнюдь не слабее. Наконец Винсент махнул своему помощнику, чтобы тот снова от­волок Каллахэна в душ. Бен опустился на грязные плитки пола, привалился к стене, и холодная вода смыла с его тела следи крови и рвоты. Немного отдышавшись, он дополз до своего стула.

Винсента не было. Рядом со стулом лежали большое белое полотенце и стопка сложенной одежды: легкие хлоп­чатобумажные брюки, серая футболка, тонкие белые нос­ки. Рядом стояли черные берцы[45]. Молчаливый помощник его мучителя сделал знак, чтобы Бен одевался.

Каллахэн несколько раз задумывался о том, как его прикончат, после того как пытки перестанут развлекать палачей. Он ожидал и даже надеялся на обычную пулю в голову, но сейчас пребывал в замешательстве. Процесс одевания оказался долгим и непростым. Руки и ноги по­виновались плохо, тело покрывали ожоги, а изуродован­ными и посиневшими пальцами справиться со шнурка­ми оказалось вообще невозможным. Понаблюдав минут пятнадцать за безуспешной борьбой Бена с ботинками, охранник привязал его к стулу и сам завязал шнурки. Затем он подошел к небольшому холодильнику в углу камеры, принес пленнику бутылку воды, шоколадный батончик и освободил ему руку. Бен попытался войти с ним в контакт.

—    Ты меня понимаешь? — спросил он.

Охранник тупо взглянул на него.

—    Я спросил, ты меня понимаешь?

Пытаться укусить холодный шоколад разбитой челю­стью было бесполезно. «Ну и ладно», — решил Бен. Все равно желудок, измученный рвотой, не принял бы ника­кой пищи. Разбитыми, кровоточащими губами Каллахэн приложился к бутылке и сделал несколько глотков. Перед глазами все плыло, потом немного прояснялось и снова плыло, ноги изредка конвульсивно подрагивали. Когда-то давно, в молодости, он иногда задумывался над философ­ским вопросом, не имевшим ответа: когда и где ему пред­стоит умереть. Тогда казалось странным и пугающим само предположение, что этот момент вообще наступит.

Но зачем им понадобилось его одевать?

Прошло минут десять, потом еще десять. Бен иногда чувствовал, что теряет сознание и наверняка упал бы со стула, если бы не был привязан к спинке.

Стук открывшейся и снова захлопнувшейся двери при­вел его в чувство. Даже выдержав боль, которая была за гранью возможного, даже будучи готовым встретить вер­ную смерть, Бен ощутил новый прилив страха, от увиден­ного. Винсент, который был его мучителем, собирался стать и его палачом.

Тот, кто стоял перед ним, подняв голову и расставив ноги, выглядел выше и крупнее, чем статуя в парке. Лицо человека было умело раскрашено мазками защитной крас­ки, полностью совпадавшей с цветом рубашки и брюк. Длинные светлые волосы спрятаны под такой же камуф­ляжной расцветки кепкой фасона «коммандос». Но не эти доспехи являлись источником страха. За спиной убийцы висел колчан с дюжиной стрел, а в левой руке он держал едва не достающий до пола лук.

— Смотри, какая штучка, — сказал Винсент. — Это из­готовленный из комнаундных[46] материалов лук для охоты на крупную дичь, натяжение тетивы семьдесят фунтов, знаменитые углепластиковые стрелы, длина тридцать один дюйм. Во время поездок у нас не остается времени на охоту, да и честная игра нынче штука редкая. Так что же делать охотнику, а?

— Я... я даже не знаю, — пробормотал Бен.

— В нашем случае охота будет очень короткой. Теперь слушай меня, и слушай внимательно: Рио милях в восьмидесяти к юго-востоку отсюда, Белу-Оризонте почти прямо на север, милях в ста пятидесяти, но там очень крутые холмы, можно сказать горы. В округе есть много маленьких город­ков и деревень, где ты сможешь найти помощь. Но лично я не уверен, что тебе это удастся. Хотя кто знает? Однако сна­чала тебе нужно суметь выбраться отсюда. Ребята не дадут соврать, я очень хорошо управляюсь с этой штукой. — Сво­бодной рукой Винсент схватил Бена за волосы и запрокинул ему голову. — Мне хочется понюхать свежей крови. Обещаю тебе, Каллахэн, что если ты испортишь мне охоту, если не сможешь долго бегать и прятаться, я прострелю такое место, что ты умрешь не сразу. Потом тебя снова притащат сюда, и я опять так поработаю с тобой этой электрической палочкой, что предыдущие раунды покажутся тебе щекоткой.

Винсент отпустил волосы Бена, но перед этим так уда­рил его по лицу, что из свежей раны, недавно нанесенной стволом пистолета, снова брызнула кровь.

Бен не обратил внимания ни на удар, ни на боль, ни на кровь, которая текла по подбородку, заливая майку. Он понял одно — ему дают шанс не выжить, а умереть под от­крытым небом и сохранить хоть каплю достоинства. Он все-таки выиграл свою битву у этого убийцы из «Уайтсто- уна». Элис Густафсон и «Охрана органов» находились в безопасности, и то, что он умрет уже казалось не самым важным. Бен давно потерял веру и в церковь, и в Бога, но сейчас он вдруг почувствовал, что если те, кто в детстве учил его молитвам и катехизису, были правы и рай суще­ствует, то он сделал попытку, пусть и маленькую, попасть туда. Оставалось надеяться, что у него еще осталось не­много сил и конец будет не слишком мучительным.