Маргарет Роум - Человек Огня

• Название: Человек Огня
• Автор: Маргарет Роум
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-9524-0125-2

Чтобы родная тетя смогла, наконец, устроить личную жизнь, в джунгли Бразилии вместо нее отправляется юная Тина Доннелли. Самозванка пытается скрыть робость за нахальством и нервозность за высокомерием. Руководитель экспедиции гордый потомок конкистадоров Рамон Вегас видит все ее ухищрения. Он очарован отвагой юной красавицы, но Тео Брэнстону тоже приглянулась Тина. Заметив, как неудержимо Тину и Рамона тянет друг к другу, он решает скомпрометировать девушку…

Тине Доннелли очень хочется устроить личную жизнь своей тетушки, поэтому она выдает себя за опытного ботаника и отправляется вместо нее в рискованную экспедицию. Робкой по натуре девушке приходится скрывать неуверенность за высокомерием. Но гордый потомок конкистадоров Рамон Вегас, руководитель экспедиции, видит ее насквозь. Он очарован отвагой юной красавицы. Их неудержимо тянет друг к другу. Однако Тео Брэнстону тоже приглянулась Тина, и, чтобы добиться ее, он готов на все…

---

Тина не проронила ни слова, пока до нее не дошел смысл сказанного. Три дня! Как она сумеет вынести целых три дня и три ночи в такой близости с мужчиной, которого любит, а он относится к ней не менее жестоко и безжалостно, чем испанский инквизитор? Выдержат ли ее измотанные нервы такую длительную нагрузку? Удастся ли сохранить бдительность и не открыть свой обман? Какую страшную пытку придется терпеть, если эти пронизывающие взгляды и постоянные проверки все же окончательно сломят и без того истерзанную гордость? Но она должна делать это! Немыслимо и вообразить, что она отступит теперь, когда цель так близка! Тина расправила плечи и, собравшись с духом, объявила:

— Очень хорошо, сеньор, я останусь, если вы не против.

Час спустя, после совета с вождем, лесной доктор повел их в джунгли. Место, куда они шли, располагалось совсем недалеко от деревни, чтобы доктор мог каждый день узнавать о состоянии своей жены. На протяжении всего их похода Тина замечала, что бездонные глаза Рамона время от времени останавливаются на ней, и не без тревоги раздумывала, что будет с ними обоими, случись с матерью или с ребенком что-нибудь неладное. Но вид ружья, с которым сеньор не расставался после того, как они покинули лагерь, немного прибавлял девушке уверенности и отваги.

Им с сеньором провизии должно было хватить на три дня — лесному доктору следовало поститься, а поскольку они не могли вернуться в деревню, пока снадобье не будет готово, Рамон взял с собой гамаки и защитные сетки. После часовой прогулки по лесу они достигли небольшой поляны, где явственно виднелись следы недавнего пребывания человека. Горелые ветки и обожженная трава указывали на место прежних трудов лесного доктора, а ветхая хижина, в которой он мигом исчез, очевидно, служила спальней. Довольно долго доктор провел внутри, а когда появился вновь, гамаки были уже повешены и все готово к ночевке.

Тина с нетерпением ожидала начала действа, но доктор, видимо, еще тяготился ее присутствием, а потому медлил. В конце концов он все-таки протянул девушке раскрытую ладонь, показывая необычной формы лист, и она с благодарностью поняла, что ей предлагается собрать этих листьев сколько сумеет. Но широкая исполненная признательности улыбка, с которой Тина приняла лист, встретила сердитый и недоверчивый взгляд. Девушка инстинктивно взглянула на сеньора в поисках поддержки, и он немного успокоил ее:

— Не стоит волноваться из-за враждебности доктора, сеньорита. Это естественная реакция. Вы только представьте: он — первый, кого заставили нарушить традиции, сложившиеся за много веков. Доктор уверен, что за такое преступление его ждут великие беды. Нам придется всячески поддерживать его, чтобы не струсил.

Тина радовалась молчаливой компании сеньора, когда они бродили по близлежащему лесу в поисках нужных листьев. От любого непонятного шороха в зарослях у девушки отчаянно екало сердце, и она едва не бросалась без оглядки наутек, но если Рамон и заметил ее страх, то комментарии оставил при себе. Они собирали листья, пока не стемнело, а потом вернулись на поляну, где неподвижно восседал доктор, не сводя пристального взгляда с ближних зарослей. Сеньор предостерегающе поднял руку, чтобы Тина молчала, и повел ее в дальний конец поляны, где висели их гамаки.

— Мы не должны беспокоить доктора — он медитирует, — предупредил Рамон.

Они тщательно разложили листья на земле, потом сеньор указал девушке на гамак и так заботливо, что сердце опять встрепенулось, предложил:

— Почему бы вам не отдохнуть? А я принесу ужин.

— Нет, спасибо, — холодно ответила она, — я поем здесь, если вы не возражаете.

В глазах Рамона мелькнула тень разочарования, а губы вытянулись в тонкую линию.

— Что ж, хорошо, — кивнул он, — коли вы не хотите дружеского общения, я тут поделать ничего не могу.

«Дружеского общения!» — с горечью повторила про себя Тина. Как Рамон мог подумать, что она с легкостью позабудет все его жестокие обвинения и еще более жестокие поступки? Дружба растет и крепнет очень медленно, подпитываясь общими интересами и обоюдной симпатией, равно как отсутствием почвы для постоянных разногласий.

А сеньор вдруг подошел к Тине и, присев на поваленный ствол дерева, предложил пригоршню сушеных фиников:

— Досадно, что выбор так ограничен, но завтра я поброжу вокруг и постараюсь добыть какую-нибудь добавку к нашему меню. Может, фрукты и орехи, а то и мед.

— Спасибо. — Девушка неохотно взяла финики. Она так остро ощущала близость Рамона, что это не давало расслабиться.

Сеньор пристально посмотрел на Тину, накрыл ее ладонь своей и быстро, прежде чем она успела отдернуть руку, попросил:

— Сеньорита, на этих необъятных территориях мы единственные цивилизованные люди. Так неужели мы не в силах последовать доброму примеру наших хозяев, так называемых дикарей, прекратив всего на несколько дней, пока будем здесь, нашу вражду?

Нервы у Тины были настолько взвинчены, что она подпрыгнула на месте, и все ее финики разлетелись по траве. Надо было что-то ответить, лишь бы скрыть предательски нахлынувшую от его прикосновения тоску. И от этой душевной муки голос невольно задрожал:

— Я не хочу вашей дружбы, сеньор, ни сейчас, ни вообще когда-либо! После вчерашней ночи я бы рада и вовсе вас больше не видеть. Я знаю, — пылко продолжала Тина, — вы скучаете по своей прелестной подруге, донье Инес, но это не извиняет попытки использовать меня вместо нее!

Рамон глубоко вздохнул и усилием воли подавил досаду.

— Но я думал, это ваш замысел, — спокойно возразил он, но в голубых глазах снова появился холодный блеск.

Тина покраснела, и Рамон засмеялся, но вовсе не зло, чем удивил ее до глубины души.

— Давайте заключим перемирие ради нашего спокойствия, — предложил сеньор. — Эта земля достаточно сурова, и тягот хватает без всяких размолвок между раздражительными попутчиками. Ну, давайте, — он протянул ей руку, — я прошу прощения за все нанесенные вам обиды. Пожмем друг другу руки и пообещаем быть если не друзьями, то по крайней мере союзниками? Прошу вас, скажите, что согласны… Тина.

Ее имя в устах Рамона прозвучало как нежный перелив колокольчиков, и девушка, злясь на собственную слабость, поняла, что не в силах противиться. Ничуть о том не подозревая, Тина, подобно многим женщинам до нее, сделала открытие: когда Рамон Вегас в хорошем расположении духа, он совершенно неотразим. Легкий румянец смущения выдал ее нерешительность, Рамон улыбнулся (о, эта неповторимая улыбка раскаяния!) и снова протянул руку. Тина, точно в трансе, медленно поднимала свою руку, пока их пальцы не оказались на одном уровне, и вздрогнула, ощутив сильное пожатие.

Рамон пристально смотрел ей в глаза.

— Благодарю вас за великодушие, Тина, — ласково проговорил он. — Могу ли я теперь услышать от вас свое имя в знак того, что мы станем друзьями?

В этот волшебный миг, когда все сомнения почти исчезли, такая просьба показалась девушке сущим пустяком.

— Хорошо… Рамон, — сдалась она, чувствуя, что на душе становится удивительно легко и светло. Сеньор снова улыбнулся, поднес ее руку к губам и на несколько секунд задержал, прежде чем отпустить, потом с удовлетворенным вздохом растянулся возле Тины на траве и прикрыл глаза, пока она заканчивала с едой.

Девушка уже не чувствовала голода, но, жуя финики, успела кое-как подавить смущение и замешательство, вызванные неожиданным стремлением Рамона с ней сблизиться, и привести смятенные чувства в некое подобие порядка. И тут он снова заговорил, будто ощутив душевный разлад Тины и мучительные попытки его победить. Добродушный юмор вполне соответствовал ленивому изяществу распростертого на траве тела, однако Рамон, подобно пуме, и в минуты удовлетворения оставался настороже, готовый в любой миг отразить опасность. Тина мало-помалу успокоилась и стала с искренним интересом слушать рассказ. Рамон говорил о дикой красоте джунглей, об очаровании здешних земель, о страстном желании помогать аборигенам, и его слова завораживали девушку. Тину пленила его чуткость, и она подумала, что такие, казалось бы, несовместимые черты характера, как мечтательность и целеустремленность, — неотъемлемые свойства истинного исследователя. Бразилец рассказывал о своем доме в богатой равнинной стране, где собирают большой урожай бананов, кокосов и сахарного тростника, где растет кофе, а в предгорьях пасется скот.

Она прервала его, спросив:

— Но почему вы так часто уезжаете далеко от дома, где, несомненно, счастливы?

— Почему? — Рамон пожал плечами. — Думаю, главным образом от большого желания убедить туземцев, что вовсе не любой белый человек их враг. До недавнего времени, всего несколько месяцев назад, их единственным опытом общения с белыми людьми были случайные встречи с владельцами каучуковых плантаций, а те, к несчастью, просто от страха стреляли в туземцев, как в диких зверей, одновременно презирая их обычаи и наивность. Не так давно правительство Бразилии предложило мне вступить в комиссию, призванную налаживать отношения с этими людьми, чтобы улучшить уровень их жизни, освободить от невежества и помочь присоединиться ка всему человечеству, как это сегодня происходит с североамериканскими индейцами.