Валерия Вербинина - Аквамариновое танго

• Название: Аквамариновое танго
• Автор: Валерия Вербинина
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62632-8

Неожиданно для себя баронесса Амалия Корф стала… подозреваемой в убийстве! Но, возвращаясь из Парижа в Ниццу, она просто не могла проехать мимо лежащего на обочине человека, застреленного тремя выстрелами в грудь… Им оказался владелец кафе «Плющ» Жозеф Рошар. Через несколько дней убили и его жену, а на зеркале осталась надпись помадой – «№ 3»… Инспектор Анри Лемье сразу поверил, что Амалия тут ни при чем, и согласился на ее помощь в расследовании. Вместе они выяснили: корни этих преступлений ведут в прошлое, когда Рошары служили в замке Поршер. Именно его сняла известная певица Лили Понс, чтобы встретить с друзьями Рождество. Там она и нашла свою смерть – якобы покончила с собой. Но если все так и есть, почему сейчас кто-то начал убивать свидетелей того давнего дела?

---

– Я не понимаю… – начал Ферран, бледнея.

– Бросьте. Все вы понимаете.

И вновь это удушающее, обволакивающее молчание. Учитель хотел бороться, хотел протестовать: у него алиби, его подтвердят мать и отец, их служанка… Он не убивал свою жену! Да, она была костлявая, сварливая и надоела ему до смерти, но сколько в Ницце таких же сварливых и костлявых жен, вгоняющих в тоску своих мужей, и никто их не трогает…

Лемье повернулся на стуле и взглянул убийце прямо в глаза. В эти мгновения – откроем маленький секрет – инспектор думал только о том, кто убил супругов Рошар, и о том, насколько Амалия права, говоря о подоплеке этого дела. Но Ферран уловил, что хотя он здесь, он полицейского более не интересует. Он был уличенный, менее чем ноль, отработанный материал, и уже неважно, когда именно его заприметила та девка из коридора – тогда ли, когда он убивал свою жену (но как? увидела через окно? неужели он забыл задернуть занавески?), или тогда, когда переносил тело под железнодорожную насыпь, чтобы запутать следы. «Какой у него безжалостный взгляд», – подумал учитель, содрогаясь. Он ехал сюда кремнем, готовым дать бой противнику на его территории, а теперь чувствовал, что превратился в размякшую манную кашу. «Боже, боже… дай мне сил!» Но бог не отвечал.

– Я не мог убить мою жену, я уже говорил вам, – вяло начал учитель. – В это время…

– Да-да, я уже слышал эту историю о визите к родителям. Однако ваш отец упомянул, что радио почему-то было сломано – почему? Потому что вы перевели стрелки всех часов в доме – очень простой, но эффективный трюк. Вы не могли оставить радио, потому что передачи идут по программе, и если бы ваши родители услышали, что новости идут в одинадцать вечера вместо девяти, они бы обо всем догадались. Так что ваше алиби не стоит и ломаного гроша, мсье Ферран.

И снова в кабинете повисло молчание.

– Можно я закурю? – неожиданно попросил учитель, и по его голосу Анри понял, что тот сломлен окончательно.

Инспектор выдвинул ящик, достал из него пачку сигарет, которые он держал специально для задержанных (сам Анри не курил), и протянул ее убийце. Ферран жадно затянулся.

– Я ни о чем не жалею, – сказал он наконец. – Луиза вконец меня измучила.

– Дело ведь не только в Луизе, не так ли? – прищурился инспектор.

– А, так вы уже узнали об Онорине? – Ферран криво улыбнулся. – Быстро работаете, однако…

Онорина была двоюродной сестрой убитой. По правде говоря, Лемье даже не подозревал о ее отношениях с учителем, он задал вопрос, имея в виду материальный интерес преступника. Анри не сомневался, что такие, как Ферран, могут убить из-за денег, и только из-за них. Онорина, конечно, присутствовала, но, так сказать, шла вторым номером.

Через два часа инспектор Лемье докладывал восхищенному комиссару Оливьери:

– У Ферранов не было денег. Муж мог бы прилично зарабатывать, но он все спускал на тотализаторе. Жена его была бесплодной, и из-за отсутствия детей они то и дело ссорились. Впрочем, они ссорились постоянно и по любому поводу… Из экономии они взяли в дом двоюродную сестру Луизы Онорину, чтобы она вела хозяйство. Между Жильбером и Онориной возник роман… Он мне этого не говорил, но я уверен, что она первая подала мысль избавиться от его жены. Впрочем, сначала они позаботились застраховать жизнь мадам Ферран на крупную сумму… без ее ведома, с помощью Онорины, которая выдала себя за нее, когда подписывала страховку. Онорина уже арестована, но ее сообщник настаивает на том, что в убийстве она не принимала участия. Физически, может быть, и не принимала, но то, что она была заинтересована в смерти сестры, совершенно очевидно.

– Как ты понял, что это он? – перебил его экспансивный комиссар.

– Луизу Ферран убили вечером, когда на улице уже темно. Точный удар в сердце, остальные – только для виду, чтобы на насыпи было побольше крови и никто не сомневался, что жена учителя погибла именно здесь… Но в темноте не так-то просто зарезать человека одним ударом. Я расспросил знакомых учителя, и выяснилось, что Жильбер Ферран отлично знает анатомию, а не только ботанику и биологию. Он знал, куда надо нанести удар, и, конечно, убийство случилось при свете, как я предполагаю – в пристройке дома Ферранов. Про его трюк с алиби я вам уже рассказал. Онорина в день убийства уезжала, чтобы ее никто не заподозрил… Когда он понял, что все кончено, он расслабился и стал молоть всякий вздор. Мол, в природе есть львы и леопарды, хищники по самой своей натуре, которые пожирают других, и сам он – такой же хищник, ничем от них не отличается. Мне это надоело, и я ему сказал, что мало убить беззащитную женщину, чтобы стать хищником. Тут он сник окончательно… Я проследил, чтобы у него отобрали шнурки и прочее. Не хватало еще, чтобы он попытался покончить с собой.

– Комиссар! – В дверь просунулась голова инспектора Птимона. – О, пардон, инспектор… Там старуха Вадье бузит.

– Пьянчужка? Чего ей надо?

– Уверяет, что видела, как учитель тащил труп жены на насыпь. Я ей сказал, чтобы она убиралась и проспалась как следует, но она точно описала, во что он был одет, и назвала другие подробности. Что мне с ней делать?

Анри не мог не улыбнуться. Подумать только, он-то так старался устроить маленькое представление при помощи мадемуазель Грёз, подставного свидетеля, потому что у него ровным счетом ничего не было, кроме подозрений… А ведь всего-то надо было подождать несколько часов, чтобы настоящий свидетель объявился сам собой.

– Сними с нее показания, – распорядился комиссар. – Только, умоляю тебя, сделай как-нибудь, чтобы она выглядела прилично. Скоро сюда заявится этот проныра-фотограф, и если она попадет в кадр в непотребном виде, мэру это не понравится, и префекту тоже. Да и нам самим выгоднее иметь свидетеля, который пристойно выглядит, особенно когда дело дойдет до суда…

– Однако быстро ты его расколол! – были первые слова Габриэля, когда он увидел Анри.

Инспектор посмотрел на часы.

– Мы опаздываем… Садись в машину, я поведу.

Дверь им открыла Ксения.

– Привет, красотка! – сказал Габриэль, на которого выразительное лицо девушки произвело самое выгодное впечатление. – Ваше сердце еще свободно?

– Придержи язык, это дочь хозяйки, – одернул его инспектор.

Ксения поглядела на Габриэля сверху вниз (она была на несколько сантиметров выше), и глаза ее сверкнули.

– Подрастите сначала. – И она добавила, обращаясь исключительно к Лемье: – Мама вас ждет.

Габриэль понял, что непоправимо уронил себя в глазах девушки, и насупился. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке и, чтобы отвлечься, смотрел по сторонам, пока они шли по коридорам и лестницам. Из всей виллы Амалия оставила для себя лишь несколько комнат, а остальные были заняты беженцами, многие из которых были больны или ранены и нуждались в уходе. Когда-то дом был роскошно обставлен, но часть обстановки Амалии пришлось продать, а вещи, которые были ей дороги, она перевезла в парижскую квартиру. До войны у нее было состояние, более чем значительное для частного лица, – состояние, которого с лихвой хватило бы на всех членов семьи, но теперь, с утратой всех владений, оставшихся в России, и тех денег, которые она не успела перевести из российских банков, Амалия вряд ли могла считаться богатой. Тем не менее она считала делом чести содержать приют для беженцев, хотя и понимала, что если не случится никаких перемен к лучшему, его придется закрыть, а виллу продать. Покамест она предпочла продать картину Ренуара – один из портретов, которые он написал с нее, – чтобы продолжать содержать приют.

Амалия сидела в гостиной, перелистывая книги. Когда Ксения ввела Анри и Габриэля, баронесса отложила книги и поднялась с места.

– У вас красивый дом, – громко заметил фотограф, пытаясь исподволь загладить впечатление, которое он произвел на Ксению. Но девушка уже удалилась и прикрыла за собой дверь.

– Садитесь, господа, – сказала Амалия, – и давайте поговорим о деле. Мсье Лемье уже рассказал, что от вас требуется?

– Да. Отправиться в некую деревушку и расспросить обитателей о Лили Понс. Так как она родилась в Ницце, редактору хочется, чтобы я написал очерк о ней. Ничего сложного, по-моему.

– Дело не только в Лили Понс, – сказала Амалия. – Нам нужно знать все о тех, кто был в одном замке с певицей, когда она покончила с собой. Если наши предположения верны, двое гостей и двое слуг уже убиты, и все это каким-то образом связано со смертью Лили. О ходе расследования во всех подробностях сообщайте мне, если выясните что-то особенно важное, сразу же телеграфируйте. Сколько вам нужно на расходы?

– Давайте посмотрим, – оживился Габриэль. – Проживание в гостинице, питание, проезд по железной дороге…

– Бросьте, – вмешался инспектор, до того молчавший. – Как у журналиста, у вас есть право бесплатного проезда по железной дороге.