Лев Толстой - Андроид Каренина

• Название: Андроид Каренина
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Астрель, Corpus
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-271-36943-8

Бен X. Уинтерс, известный американский писатель, уже не в первый раз берет за основу классическое произведение и делает из него бестселлер.

XIX век, эра всеобщего благоденствия: благодаря грозниуму, металлу, найденному при Иване Грозном, люди смогли создать машины, взявшие на себя физический труд. Больше нет ни рабов, ни крепостных, ни слуг, ни наемных рабочих — всех заменили роботы. Люди смогли не только облегчить свою повседневную жизнь и усовершенствовать политическую систему — они приобрели преданных друзей и отважных защитников. Но так не могло продолжаться вечно — золотой век кончился, когда на землю прибыли инопланетные существа. Исход борьбы мог быть благополучным для людей, если бы среди них не оказалось предателя.

---

Само собою разумеется, что он не говорил ни с кем из товарищей о своей любви, не проговаривался и в самых сильных попойках (впрочем, он никогда не бывал так пьян, чтобы терять власть над собой) и затыкал рот тем из легкомысленных товарищей, которые пытались намекать ему на его связь. Но, несмотря на то что его любовь была известна всему городу — все более или менее верно догадывались о его отношении к Карениной, — большинство молодых людей завидовали ему именно в том, что было самое тяжелое в его любви, — в высоком положении Каренина и потому в выставленности этой связи для света. И только несколько молодых людей, движимых плохо скрываемой ревностью к успехам и дерзости Вронского, перешептывались между собой, что такая связь может иметь опасные последствия для человека, который так хорошо устроился в закрытом мирке высших чинов Министерства.

Кроме занятий службы и света, у Вронского было еще занятие — «Выбраковка» — ежегодные гладиаторские бои. Участие в них гарантировало продвижение по службе. Вронский был страстным охотником до этих боев, он добился больших успехов в прошлые годы и теперь с нетерпением и неимоверной радостью ожидал открытия нового сезона.

Соревнование проходило на большой арене при огромном скоплении зрителей. Каждый участник от полка надевал самодельный смертоносный бронированный костюм и мог свободно вступать в сражение, человек против человека, покуда не выбывали слабейшие. Победители, как Вронский до сих пор, получали не только славу, но и повышение по службе. В нынешнем году назначены были офицерские бои, и день их проведения неумолимо приближался.

Вронский, несмотря на свою любовь, был страстно, хотя и сдержанно, увлечен предстоящими сражениями… Две страсти эти не мешали одна другой. Напротив, ему нужно было занятие и увлечение, не зависимое от его любви, на котором он освежался и отдыхал от слишком волновавших его впечатлений.

Глава 10

Здание наподобие бункера было построено подле самой арены, и туда вчера должна была быть привезена Оболочка Вронского. Он еще не видал ее. В эти последние дни он сам не примерял ее и теперь решительно не знал, в каком состоянии был его боевой костюм.

Вронский мог по праву гордиться своей Оболочкой «Фру-Фру», которую построил и модифицировал в соответствии с собственными вкусами и потребностями, консультируясь при этом, с выдающимся английским инженером, которого за большие деньги он нанял как механика. Малейшее движение Фру-Фру было под контролем хозяина, помещенного внутрь нее: его нервные окончания были напрямую соединены со сверхчувствительной сенсорной системой Оболочки десятками проводов.

— Ну что Фру-Фру? — спросил Вронский по-английски.

— All right, sir — все исправно, сударь, — где-то внутри горла проговорил англичанин. — Пойдем, — все также не открывая рта, нахмурившись, сказал инженер и, размахивая локтями, пошел вперед своею развинченною походкой.

Они вошли в дворик пред бункером. Мальчик-мишень, трепещущий от страха, одетый с головы до пят в ватный костюм, встретил входивших и пошел за ними. В бункере стояло пять Оболочек по отдельным кабинам, и Вронский знал, что тут же нынче должна быть приведена и стоит Матрешка, Оболочка его главного соперника Махотина.

Еще более, чем свой боевой костюм, Вронскому хотелось видеть эту Матрешку, которую он не видал: но он также знал, что, по законам приличия гладиаторских боев, не только нельзя видеть ее, но неприлично и расспрашивать про нее. В то время когда он шел по коридору, мальчик отворил дверь во вторую кабину налево, и Вронский увидел боевую машину, которой он так интересовался. Он успел заметить, что выглядела она совершенно безобидно, с огромным закругленным основанием и меньшей по размеру, но столь же округлой верхней частью и грубо нарисованным лицом старого бородатого мужика. Изумленный тем, как выглядела Оболочка Махотина — весело и даже несколько глуповато, он, с чувством человека, отворачивающегося от чужого раскрытого письма, отвернулся и подошел к кабине Фру-Фру.

Его Оболочка была среднего размера, построенная в приблизительном соответствии человеческой фигуре из десятков больших, изогнутых и заходящих друг на друга металлических пластин. Вронский отдал немалые деньги за грозниевый сплав, которым он покрыл всю Фру-Фру; вложенные средства окупались сторицей — во время столкновения соперники не могли проткнуть эту броню. Что же касалось наступательной части сражения, на грудной клетке Оболочки размещались три вращающихся рожка, исторгавших пламенные шары; «лицо» машины украшала решетка, из-за которой, по желанию Вронского, навстречу сопернику вылетали электрические разряды размером с пушечное ядро.

Во всей фигуре Фру-Фру, и в особенности в голове, было выражение энергическое, указывающее на мощный наступательный потенциал, и вместе с тем нежное. Некоторые Оболочки производили впечатление, какое производит неодушевленный предмет, это были всего лишь огромные орудия с дыркой для того, чтобы забираться внутрь; но Фру-Фру была одна из тех Оболочек (более относившаяся к роботам II класса, нежели к III), которые, кажется, не говорят только потому, что они лишены ротового отверстия. Вронскому, по крайней мере, показалось, что она поняла все, что он теперь, глядя на нее, чувствовал.

Как только Вронский подсоединился к импульсным электродам, позволяющим связываться с системой контроля Фру-Фру, ее металлические пластины стали двигаться, глаза загорелись в глубоких полостях, а огнестрельные рожки нацелились в трех разных направлениях.

— Видите, как она взволнована, — сказал англичанин.

— О, милая! О! — говорил Вронский, уговаривая ее: — Успокойся, милая, успокойся! — сказал он, погладив ее еще рукой по спине, поблескивавшему в тусклом освещении бункера. — Давайте выгуляем ее!

Англичанин открыл металлический корпус Оболочки, Вронский забрался внутрь и принялся подсоединять контакты проводов в соответствующие разъемы, расположенные на контактной панели Фру-Фру. Он чувствовал, как кровь приливала к сердцу и что ему так же, как и Оболочке, хочется двигаться, стрелять; было и страшно и весело. Как только машина прогрелась, Вронский ощутил знакомое волшебное пощипывание в руках и ногах, означавшее, что произошло полное слияние с рефлексной системой оболочки; мальчик-мишень попытался убежать, однако был остановлен Лупо, который предупреждающе зарычал, удерживая его в дверях, покуда Вронский готовился выстрелить.

— Пожалуйста, не надо, ваше превосходительство, — взмолился тот, — может быть…

Закатив глаза, англичанин больно ударил мальчика по затылку и сказал:

— Он выстрелит всего в полсилы.

Вронский, чувствуя себя внутри Фру-Фру столь же комфортно, как ребенок в утробе матери, велел ей стрелять; из-за лицевой решетки вылетел сгусток чистой электрической силы, направленный прямо на мальчика. Выстрел действительно был произведен всего вполсилы, но несмотря на это, мальчик лежал, дрожа и пытаясь прийти в себя.

Вронский вылез из Оболочки, и они с инженером вышли из бункера на солнечный свет, оставив мальчика на каменном полу.

— Ну, так я на вас надеюсь, — сказал он англичанину, — в шесть с половиной на месте.

— Все исправно, — сказал англичанин. — А вы куда едете, милорд? — спросил он, неожиданно употребив это название my-Lord, которого он почти никогда не употреблял.

Вронский с удивлением приподнял голову и посмотрел, как он умел смотреть, не в глаза, а на лоб англичанина, удивляясь смелости его вопроса. Но поняв, что англичанин, делая этот вопрос, смотрел на него не как на хозяина, но как на бойца, ответил ему:

— Мне нужно нанести один визит, я через час буду дома.

«Который раз мне делают нынче этот вопрос!» — сказал он себе и покраснел, что с ним редко бывало.

Англичанин внимательно посмотрел на него. И как будто он знал, куда едет Вронский, прибавил:

— Первое дело быть спокойным пред боем, — сказал он, — не будьте не в духе и ничем не расстраивайтесь. И следите за дорогой. Ходят слухи, что СНУ заложила эмоциональные мины на подъездных дорогах к арене.

Эти взрывные устройства, которых так сильно боялись в России в последнее время, разрываясь, высвобождали феромоны, способные кардинально изменять человеческие эмоции.

— All right, — улыбаясь, отвечал Вронский и, оставив Лупо у инженера, вскочил в коляску, велел ехать. Он не стал снимать с себя набор сенсорных пластин, посредством которых позднее планировал возобновить связь с Фру-Фру; через них же, словно через вибрационный телеграф, инженер мог отслеживать психофизическое состояние Вронского.

Едва он отъехал несколько шагов, как туча, с утра угрожавшая дождем, надвинулась, и хлынул ливень.

Глава 11

Ливень был непродолжительный, и, когда Вронский подъезжал к дому Карениных, солнце опять выглянуло, и крыши дач, старые липы садов по обеим сторонам главной улицы блестели мокрым блеском, и с ветвей весело капала, а с крыш бежала вода. Он не думал уже о том, как этот ливень испортит поле битвы, но теперь радовался тому, что благодаря этому дождю, наверное, застанет ее дома, и одну, так как он знал, что Алексей Александрович не переезжал из Петербурга.