Лайза Хелл - Любовный марафон

• Название: Любовный марафон
• Автор: Лайза Хелл
• Издательство: Издательство "Новости"
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7020-1053-1

На гастроли в Нью-Йорк приезжает берлинская балетная труппа, в составе которой две восходящие звезды — Фелициата и Нита. Среди поклонников их таланта и красоты — молодые клипмейкеры из Сан-Франциско Джерми и Гарретт. Вспыхивает взаимная любовь, которой суждено пройти нелегкие испытания на прочность…

---

— Сейчас я прислать его для вас! Заодно можно познакомиться с Пауль! Пауль тоже немец! Без него я давно бы забросиль это дело!

Так девушки познакомились с Паулем, который по сравнению с Вилли был вдвое ниже ростом и вдвое тоньше. Задыхаясь, Пауль втащил в комнату два больших телефонных справочника и сообщил им, сколько районов в Сан-Франциско. Подруги поблагодарили его и, едва этот маленький человек вышел, жадно набросились на справочники, словно их жизнь зависела от громадного количества напечатанных в нем адресов и телефонных номеров.

— Гунтер, Гунтер, Гунтер, — бормотала Фелициата, усевшись на вымытый до блеска деревянный пол и переворачивая страницы тяжелого телефонного справочника, который она положила себе на колени.

Нита, устроившись на кровати, так же энергично листала второй справочник, повторяя при этом:

— Портер, Портер, Портер! Проклятье, ведь их здесь целые дюжины! — Она нагнулась вниз к Фелициате. — Как у тебя дела? Сколько Гунтеров живет в Сан-Франциско?

— Полных три страницы! — Фелициата в отчаянии закрыла глаза и опустила голову.

— И как много среди них с именем Джерми?

— Двадцать! — Ее голубые глаза открылись. Черные ресницы нервно вздрагивали. — Да, ты более счастливая, чем я, Фелайн! С инициалом Г. имеется только тридцать пять Портеров и всего десять с именем Гарретт!

— Сколько же дней нам потребуется, чтобы их всех обзвонить?!

— А, собственно, чего мы ожидали? Сразу же их найти?!

— И как, скажи на милость, ты будешь сообщать о себе по телефону? Что объяснишь, если подойдет, например, женщина или ребенок? Или будешь в этом случае только слушать голос? — Фелициата в отчаянии воздела вверх руки. — Я не знаю, смогу ли я все это, Нита, — причитала она. — Я едва понимаю по-английски, а разговариваю, как шестилетний ребенок!

— Даже шестилетние дети могут быть разумными, Фелициата! Ты не должна бояться трудностей, к тому же еще вообще не начав поиски. О'кей, я придумала! Будем меняться! Я спрашиваю Реда, а ты своего Джерми. Так мы систематически пройдем все номера!

Нита притянула к себе аппарат и набрала первый номер. Никто не отозвался.

— Да! — Она обескураженно положила трубку на рычаг. — На это я вообще не рассчитывала!

— Все же запиши номер и позвони еще раз, — пришла ей на помощь Фелициата. — А теперь моя очередь!

Ей ответил незнакомый мужской голос, и, испугавшись, девушка тотчас бросила трубку, словно та загорелась у нее в руке.

— Это не он! — заявила Фелициата с перекошенным от страха ртом. — Не смотри на меня так, Нита, я просто не нашлась, что сказать, мне ничего не пришло на ум!

— Уже хорошо, теперь остается представить, как ты найдешь подлинного и единственного Джерми. — С этими словами Нита притянула аппарат к себе и набрала следующий номер.

Через три часа они сделали перерыв. Вилли персонально пригласил их к ужину и провел к столу в уютном уголке.

— Так, сейчас вы заказывать, что будет желание — за счет заведения, — распорядился он. — А если я скоро свободен, то присоединяться к вам!

Он сменил красный послеобеденный фартук на белоснежный и несколько суетился. В девять часов вечера небольшой зал ресторана был почти полон. Посетители со всех сторон приветствовали Вилли и с любопытством разглядывали двух прелестных девушек. Вилли немного задержался у большого круглого стола, затем откланялся и в ближайший час не появлялся. Фелициата и Нита были этим очень довольны. Они съели то немногое, что заказали — один смешанный салат и два гамбургера, — и отправились затем в свою комнату.

— Сейчас немногим больше десяти, а в одиннадцать мы закончим! — предложила Нита. До сих пор они не добились успеха, а половина звонков вообще остались без ответа. За минуту до одиннадцати на последний звонок Ниты ответил автоответчик. — Послушай, — взволнованно сказала она и приложила трубку к уху Фелициаты. — Ты не узнаешь голос? Мне кажется, что это он!

Они обе не были четко уверены и послушали запись на ленте еще раз.

— Я не знаю, — продолжала сомневаться Фелициата. — Голос звучит похоже, хотя… Я бы не стала точно утверждать, что это не он. Но, с другой стороны, мы только один раз говорили с ними по телефону. Может быть, это все же он?

— Это мы будем решать завтра рано утром, на сегодня все! — твердо произнесла Нита.

Фелициата боялась, что от возбуждения она не заснет, но едва накрылась одеялом, как сразу же провалилась в глубокий сон. И Нита тоже.

7

— Договорились ли мы с двумя гостиницами? — спросил Гарретт вечером того же дня.

— В «Антонио» и в «Сорбас» обрадуются, когда эти гостиницы появятся в нашем фильме. Ведь у них не будет лучшей рекламы. Все пройдет как по маслу! Статисты все умело обставят. Завтра мы можем поработать в «Немецкой кухне». Кстати, ты уже просмотрел почту?

— Как раз этим занят! — Гарретт взял в руки пачку писем и торопливо перебирал их. — Ничего! Ни от Ниты, ни от Фелициаты писем нет! — Он с сожалением посмотрел на Джерми и пожал плечами.

В течение этого дня, невзирая на жару и усталость, друзья напряженно работали, стремясь все закончить перед съемками. Так что смогли на некоторое время забыть о женщинах своей мечты — но теперь?

Все же Джерми страдал больше, чем Ред. Ночью он снова не мог заснуть. Маленькая белокурая танцовщица постоянно царила в его голове, как серебряное привидение. Как только он закрывал глаза, она начинала грациозно танцевать перед ним, так что его кровь вскипала от возбуждения, и Джерми часами беспокойно метался по кровати и даже стонал от сильного вожделения.

Гарретт нашел достаточно простой способ не думать о Ните и не сойти с ума. Промучившись первую ночь в Сан-Франциско, он стал перед сном принимать снотворное. Теперь Нита со своей задорной улыбкой и прекрасной фигурой не могла нарушить его покой хотя бы ночью!

Он налил себе и Джерми виски и спросил:

— Не мог бы ты более резко поставить на место Сюзан? Как же она обхаживает тебя! Со стороны это выглядит просто неприлично! Что у нее совсем нет гордости? Конечно, внешне она очень интересная девушка, каждый подтвердит, но это не должно давать ей права непрерывно стремиться сесть тебе на… или повиснуть у тебя на шее, Джерми! Надеюсь, завтра она оставит тебя в покое!

— Будем здоровы! — произнес Джерми, выпил, сел за свой письменный стол и, вздохнув, положил ноги на столешницу. — Хочу хоть раз по-настоящему напиться до беспамятства! Может быть, тогда я смог бы заснуть! Что касается Сюзан, то я сегодня ей в десятый раз сказал, что у меня она больше не имеет ни малейших шансов, но она этого просто не хочет понимать! Я попросил ее завтра не приходить и решил, по крайней мере, не давать ей адреса немецкого ресторана, но, конечно, она расспросила других, и те услужливо выдали ей все необходимые сведения. То есть завтра опять начнется театр!

— Интересно, что особенного она находит в тебе? — Гарретт ухмыльнулся.

— Она говорит, что сходит с ума от очков, и ей все равно, верю ли я в это или нет! Она сделала ставку на очки! — Джерми убрал прядь волос со лба, снял очки и начал устало массировать переносицу.

— Тогда носи контактные линзы, — посоветовал Гарретт. — Тогда, может, она нашла бы тебя страшно скучным!

— Ну, так далеко дело не зашло! Я не думал об этом! — Джерми резко оттолкнул пустой стакан, который проскользил по всей гладкой столешнице и, ударившись о бутылку, остановился. — Пожалуйста, добавь мне еще. Тогда я получу необходимую для сна дозу!

Гарретт налил ему половину стакана.

— Прими и двигай в постель, Джерми! Завтра утром в десять часов мы должны договариваться со статистами на Жирарделли-сквер. Ты не должен напиваться. Немец ждет нас, между прочим, его зовут Вилли. При нем мы можем снимать только завтра. В воскресенье он слишком занят да и вряд ли чем понадобится. Ну, а в понедельник — четвертого июля — все останавливается.

— А мы идем под парусами!