Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 10

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 10
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-248-7

В книгу входит роман «Этот бессмертный», получивший премию «Хьюго» за 1966 год, а также серия новелл «Имя мне легион», объединенных общим героем — опытным и мужественным сверхсекретным агентом.

Содержание:

Этот бессмертный, роман, перевод с английскою И. Куберского

Имя мне легион

Проект «Румоко», перевод с английского Г. Корчагина

Песнопевец, перевод с английского В. Казанцева

Возвращение Палача, перевод с английского С. Сухинова

---

— Так вас крестили?

— Ну, почти что крестили…

— «Почти что»?

— Во время моего крещения у этого священника случился удар. И немного погодя он умер. Другого такого там больше не было, так что я не знаю, совершен ли был весь обряд до конца или нет.

— Одной капли воды было бы достаточно.

— Я надеюсь. Хотя понятия не имею, что там произошло на самом деле.

— Может, вам лучше еще раз креститься? Чтобы уж наверняка.

— Нет, если уж небо тогда не захотело, я не собираюсь просить его об этом снова.

Мы установили радиомаяк на ближайшей полянке и стали ждать скиммер.

В тот день мы сделали еще около дюжины километров, что, имея в виду задержку, было довольно-таки хорошо. Нашего младенца подобрали и отправили прямиком в Афины. Когда скиммер приземлился, я многозначительно спросил, не хочет ли еще кто-нибудь вернуться обратно. Однако охотников не нашлось.

В тот вечер все и случилось.

Мы полулежали у костра. О, это был замечательный костер, машущий в ночи яркими языками пламени, согревающий нас, с этим своим чудесным запахом и дымком в небеса… Как хорошо!

Там же сидел Хасан — чистил дробовик с алюминиевым стволом. У дробовика были пластиковые ложе и приклад, и он был довольно удобный. Начищая его, Хасан все больше наклонял дуло вперед, так что в конце концов оно оказалось направленным прямо на Миштиго.

Должен признать, что он проделал это довольно искусно. Прошло более получаса, прежде чем он почти неуловимыми движениями точно нацелил ствол ружья. Однако я осерчал, когда положение дробовика зафиксировалось в моем мозгу, а я был на расстоянии трех шагов от Хасана.

Я выбил дробовик у него из рук. Тот врезался в какой-то небольшой камень примерно в восьми футах от нас. После удара саднило руку.

Хасан вскочил, из-под его бороды скрипнули зубы, лязгнули, как сталь о кремень. Я чуть не увидел искры.

— А ну-ка вслух! — крикнул я. — Давай, скажи что-нибудь! Что угодно! Ты, черт побери, отлично знаешь, что ты делал!

Кулаки его сжались.

— Давай! — сказал я. — Ударь меня! Хотя бы только тронь. Тогда мой ответ будет просто самозащитой, которую ты спровоцировал. Даже сам Джордж не сможет снова тебя собрать[7].

— Я просто чистил свой дробовик. Ты повредил его.

— Ты случайно никогда не прицеливаешься. Ты собирался убить Миштиго.

— Ошибаешься.

— А ну, ударь! Или трусишь?

— Я с тобой не ссорился.

— Так ты трус.

— Нет.

Прошло несколько мгновений, и Хасан заулыбался.

— Ты что, боишься вызвать меня на дуэль? — спросил он.

Вот оно. Единственный способ.

Теперь я должен был сделать ход. Я надеялся избежать этого. Я надеялся, что смогу вывести Хасана из себя, унизить или спровоцировать, чтобы он первый ударил меня или сам бросил вызов. Но не получилось.

Плохо, очень плохо.

Я был уверен, что одолею его любым оружием, какое сам назову. Но если выбор за ним, то все меняется. Каждый знает, что у некоторых есть врожденный музыкальный дар. Такие счастливчики могут услышать какую-нибудь мелодию и тут же сесть и сыграть ее на фортепьяно или телинстре. Могут взять в руки какой-нибудь новый для себя инструмент и через пару часов заиграть на нем так, будто всю жизнь играли. Им легко, очень легко даются подобные вещи, потому что у них есть талант. — способность с помощью каких-то действий мобилизовать особый род интуиции.

Такой дар владения оружием был у Хасана. Может, им обладают и некоторые другие люди, но они его не оттачивают — неделя за неделей, используя буквально все, начиная от бумерангов и кончая духовыми ружьями. Кодекс дуэлянтов даст Хасану право выбора оружия, а из всех известных мне убийц он — самый искусный.

Но я должен был ему помешать, и я видел, что дуэль — единственный способ, если не считать просто убийства. Я вынужден был принять его условия.

— Да будет так, — сказал я. — Я вызываю вас на дуэль.

Улыбка его стала еще шире.

— Принято… перед этими свидетелями. Кто ваш секундант?

— Фил Грейб. А кто ваш?

— Мистер Дос Сантос.

— Прекрасно. По случаю, у меня в сумке лежит разрешение на дуэль и регистрационные карточки, и я уже оплатил налог на смерть одной персоны. Так что не будем откладывать это дело в долгий ящик. Когда и где вам угодно и на каких условиях?

— Мы проходили мимо отличной поляны, в километре отсюда, по дороге назад.

— Да, помню ее.

— Встретимся там завтра на заре.

— Принято, — сказал я. — А оружие?..

Он вынес свой рюкзак, открыл его. Рюкзак ощетинился разными колюще-режущими любопытными штуковинами, что были скручены в кожаные и металлические спирали и кольца и посверкивали абсолютно подстрекательски. Хасан вынул два предмета и закрыл рюкзак.

Сердце у меня упало.

— Праща Давида, — объявил он.

— На какой дистанции?

— Пятьдесят метров.

— Хороший выбор, — сказал я ему, поскольку сам лично не брал в руки пращу лет сто. — Я бы хотел одолжить одну на вечер, чтобы потренироваться. Но если вы против, то я сделаю свою собственную.

— Можете взять обе и тренироваться хоть всю ночь.

— Благодарю. — Я выбрал одну из них и повесил на пояс. Затем взял один из наших трех электрических фонарей. — Если я кому-нибудь понадоблюсь, я буду на поляне, что вниз по дороге. Не забудьте выставить охрану на ночь. Это опасный район.

— Ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил Фил.

— Нет. Хотя спасибо. Я пойду один. Потом увидимся.

— Тогда доброй ночи.

Я отправился назад вдоль дороги и наконец вышел на поляну. Установил фонарь в одном ее конце, так чтобы он светил на группку невысоких деревьев, и двинулся в другой ее конец.

Набрал камней, положил один из них в пращу и запустил в дерево. Промазал.

Я еще выпустил дюжину из пращи и попал только четырьмя.

Так что я продолжил это занятие. Через час я уже попадал чуть более регулярно. Тем не менее на дистанции пятьдесят метров я для Хасана не соперник.

Наступила ночь, а я по-прежнему крутил и бросал. Через какое-то время я добился того, что можно было считать личным потолком точности. Я попадал примерно шесть раз из семи.

Снова раскрутив пращу и запустив камнем точно в дерево, я осознал, что у меня есть одно преимущество.

Мои броски были чудовищной силы. Когда я попадал в цель, удар получался мощнейший. Я уже сокрушил несколько небольших деревьев — такое Хасану было не по плечу, стреляй он даже вдвое больше. Если я достану его — хорошо, но все силы мира бесполезны, если я промахнусь. А вот он не промахнется.

Сколько я выдержу попаданий, — задавал я себе вопрос, — чтобы устоять и отвечать? Это будет, конечно, зависеть от того, куда именно он попадет.

Далеко справа от меня хрустнула ветка. Я бросил пращу и выдернул из-за пояса автоматический пистолет.

На поляну вышел Хасан.

— Чего тебе нужно? — спросил я его.

— Пришел посмотреть, как идет твоя тренировка, — сказал он, оглядывая сломанные деревья.

Я пожал плечами, сунул в кобуру пистолет и поднял пращу.

— Выйдет солнце — узнаешь.

Мы пересекли поляну, и я взял с земли фонарь. Хасан осмотрел маленькое дерево, вернее, то, что от него осталось — обрубок расщепленного ствола. Он ничего не сказал.

Мы пошли к лагерю. Все, кроме Дос Сантоса, уже отправились на боковую. Дон нас охранял. Он расхаживал по периметру электрооповещения с автоматическим карабином в руках. Мы помахали ему и вошли в лагерь.

Хасан всегда разбивал «Гози» — светонепроницаемую одноместную палатку, легкую, как пух, и очень прочную. Однако он в ней никогда не спал. Он прятал в ней свое барахло.

Я уселся на бревно перед костром, а Хасан нырнул в свою «Гози». Мгновение спустя он вылез, держа в руках трубку для курения и блок чего-то плотного, на вид загустевшего, что он продолжал соскребать и мельчить. Он добавил туда немножко табаку и затем набил трубку. Раскурив ее с помощью горящего прутика, сел рядом со мной.

— Я не хочу убивать тебя, Караги.

— Разделяю это чувство. Я бы тоже не хотел, чтобы меня убили.

— Но утром мы должны встретиться.

— Да.

— Ты бы мог взять обратно свой вызов.

— А ты бы мог улететь на скиммере.

— Не могу.

— И я не могу взять обратно свой вызов.

— Это печально, — не сразу сказал он. — Печально, что два таких человека, как мы, должны драться из-за какого-то голубого. Он не стоит ни твоей жизни, ни моей.

— Верно, — кивнул я, — но тут замешано гораздо больше, чем его жизнь. С деятельностью веганца некоторым образом связано будущее этой планеты.

— Я не понимаю таких вещей, Караги. Я сражаюсь за деньги. Других доходов у меня нет.

— Да, знаю.

Пламя костра сникло. Я подбросил еще веток.

— Ты помнишь, как мы бомбили Золотой Берег во Франции? — спросил он.