Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 10

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 10
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-248-7

В книгу входит роман «Этот бессмертный», получивший премию «Хьюго» за 1966 год, а также серия новелл «Имя мне легион», объединенных общим героем — опытным и мужественным сверхсекретным агентом.

Содержание:

Этот бессмертный, роман, перевод с английскою И. Куберского

Имя мне легион

Проект «Румоко», перевод с английского Г. Корчагина

Песнопевец, перевод с английского В. Казанцева

Возвращение Палача, перевод с английского С. Сухинова

---

— Пока не очень.

— Похоже, ты ненавидишь его больше, чем кого бы то ни было. Это так?

— Так.

— Почему?

— Он веганец.

— И что с того?

— Я ненавижу веганцев, вот и все.

— Нет, что-то еще.

— Верно… Ты знаешь, что ты силач?

— Знаю.

— По правде говоря, ты самый сильный из человеческих существ, с которыми я только встречалась. Безусловно, достаточно сильный, чтобы сломать шею летуче-паучьей мыши, затем упасть в воды бухты в Пирее, выплыть на берег и позавтракать.

— Странный ты выбрала пример.

— Не очень уж странный. Ну так как?

— Что?

— Я хочу знать, мне это нужно.

— Сожалею.

— Одного слова «сожалею» маловато. Добавь еще какое-нибудь.

— Добавить нечего.

— Неправда. Нам нужен Карагиозис.

— Кому это «нам»?

— Редполу. Мне.

— Что, снова?

— Хасан древен, но не как само время, а лишь вполовину его. Карагиозис древнее. Хасан знал его. Он помнит, он назвал тебя «Карагиозис». Это ты Карагиозис — тот, кто убивает, кто защищает Землю. Ты нам нужен. Очень. Армагеддон уже пришел — и не с мечом, а с чековой книжкой. Веганец должен умереть. Альтернативы нет. Помоги нам покончить с ним.

— Что вы хотите от меня?

— Не мешай Хасану уничтожить его.

— Нет.

— Почему нет? Кто он для тебя?

— Вообще-то никто. По правде сказать, мне он очень не нравится. Но кто он для вас?

— Несущий гибель.

— Но тогда скажи мне, как и почему, и, может, мой ответ тебя больше устроит.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что не знаю.

— Тогда спокойной ночи. И все.

— Подожди! Я действительно не знаю — но так передали с Тайлера, из тамошней агентуры Редпола: он должен умереть. Его книга — вовсе не книга, и дело не в нем, а в тех, кто за его спиной. Я не знаю, что все это значит, но наши резиденты прежде никогда не обманывали. Ты жил на Тайлере, ты жил на Бакабе и в доброй дюжине других миров. Ты Карагиозис. Ты знаешь, что наши резиденты никогда не врут, потому что это ты, Карагиозис, собственными руками создавал шпионскую сеть. А теперь ты получаешь от них информацию и пренебрегаешь ею. Я передаю тебе их слова: он должен умереть. Он воплощает собой конец всему, за что мы боремся. Они говорят, что он инспектор, которого нельзя допускать до инспекции. Принцип тебе известен. Деньги против Земли. И еще большая эксплуатация со стороны веганцев. Вот главное, а детали они не передали.

— Сожалею. Я обязался его охранять. Если бы ты назвала весомую причину, я, может, дал бы более весомый ответ… Хасан же пытался меня убить.

— Ему велели только остановить тебя, вывести из строя, чтобы мы могли уничтожить веганца.

— Нет, все это не то, не то. Не принимаю. Иди своей дорогой. Обещаю немедля все забыть.

— Нет, ты должен помочь нам. Что для Карагиозиса жизнь одного веганца?

— Я не буду поддерживать идею его убийства без весомой и справедливой на то причины. Пока же ты ничего мне не доказала.

— Это все, что у меня есть.

— Тогда спокойной ночи.

— Нет. У тебя два профиля. Справа ты полубог, а слева ты дьявол. Один из них нам поможет, должен помочь. Мне все равно, кто именно.

— Не пытайся причинить зло веганцу. Мы о нем позаботимся.

Так мы там и сидели. Она взяла у меня сигарету, мы сидели и курили.

— …Не могу, — сказала она, помолчав. — Не могу тебя ненавидеть. Хотя это так просто.

Я не ответил.

— Я много раз видела, как ты важно расхаживаешь в своем Черном Костюме, пьешь ром, будто воду, корчишь из себя знатока, кичишься своей силой… Ты ведь вкладываешься во всё, что только движется, не так ли?

— За исключением шмелей и рыжих муравьев.

— Может, у тебя есть какой-нибудь капитальный план, о котором нам неизвестно? Тогда скажи нам, и мы поможем тебе его осуществить.

— Это тебе пришло в голову, что я Карагиозис. Я уже объяснил, почему Хасан назвал меня этим именем. Фил знал Карагиозиса, а ты знаешь Фила. Он что-нибудь когда-нибудь говорил об этом?

— Ты сам понимаешь, что нет. Он твой друг, и он бы не стал злоупотреблять твоим доверием.

— Есть еще какие-нибудь признаки идентичности, кроме случайно оброненного Хасаном слова?

— Описания внешности Карагиозиса не существует. Ты был предусмотрителен.

— Вот и прекрасно. Иди и не мешай мне.

— Нет, пожалуйста.

— Хасан пытался меня убить.

— Да. Должно быть, он подумал, что легче тебя убить, чем временно убрать с дороги. Все-таки он знает тебя лучше, чем мы.

— Тогда почему он спас меня сегодня от боадила, заодно с Миштиго?

— Я бы не хотела говорить.

— Хорошо, я не спрашивал.

— Нет, я скажу. Ассагай — это было единственное, что оказалось у него под рукой. Хасан еще недостаточно им овладел. Он целился не в боадила.

— О…

— Но также и не в тебя. Эта тварь слишком уж извивалась. Он хотел убить веганца, и он просто бы сказал, что пытался спасти обоих, использовав то, что под рукой, но что произошло ужасное несчастье. К сожалению, ужасного несчастья не произошло. Он не попал в цель.

— Тогда почему он не предоставил боадилу убить веганца?

— Потому что ты уже высвободил руки и схватился с тварью. Хасан боялся, что ты сам спасешь веганца. Он боится твоих рук.

— Приятно слышать. Он что, по-прежнему будет пытаться его убить, если даже я откажусь от участия в этом?

— Боюсь, что да.

— Мне очень жаль, моя дорогая, но я не позволю.

— Ты его не остановишь. И мы его не отзовем. Пусть даже ты Карагиозис и изранен, а моя печаль по твоему поводу вышла из берегов, Хасана не остановить ни мне, ни тебе. Он Убийца. И он никогда не проигрывает.

— Равно как и я.

— Нет, ты проигрываешь. Ты только что проиграл и Редпол, и Землю, и все, что еще хоть что-то значит.

— Женщина, я держу ответ перед самим собой. Иди своей дорогой.

— Не могу.

— В чем же дело?

— Если ты этого не знаешь, тогда Карагиозис действительно недотепа и глупец, персонаж театра теней.

— Некий человек по имени Томас Карлейл писал когда-то о героях и поклонении им. Еще один глупец. Он верил в существование подобных созданий. Героизм — это всего лишь вопрос обстоятельств и требований момента.

— Но идеалы входят в картину мира тоже случайно.

— Какие там идеалы? Призраки призраков, и больше ничего. Пожалуйста, не говори мне подобные вещи.

— Я должен, потому что это правда.

— Ты лжешь, Карагиозис.

— Я не лгу, а если лгу, то на пользу, девочка.

— Я достаточно стара, чтобы быть бабушкой всякому, за исключением разве что одного тебя, так что не называй меня «девочкой». Тебе известно, что мои волосы — это парик?

— Да.

— Тебе известно, что я однажды подцепила веганскую болезнь и что именно поэтому вынуждена носить парик?

— Нет. Очень сожалею. Я не знал.

— Когда я была молода, давным-давно, я работала на веганском курорте. Я была девочкой для удовольствий. Никогда не забуду, как они выдыхали из своих мерзких легких прямо в мое тело, как они касались меня своей плотью мертвецкого цвета. Я ненавижу их, Карагиозис, ненавистью, которую могут понять только такие люди, как ты, кто сам испытал великую ненависть.

— Прости меня, Диана. Прости, раз тебе до сих пор больно. Но я еще не готов действовать. Не подталкивай меня.

— Так ты Карагиозис?

— Да.

— Тогда я удовлетворена в каком-то смысле.

— Но веганец будет жить.

— Это мы посмотрим.

— Да, посмотрим. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Конрад.

И я встал и оставил ее и вернулся в свою палатку. В ту же ночь, позднее, она пришла ко мне. Хлопали края палатки, шелестело постельное белье, и она была здесь. И уже забыв все, что к ней относилось, — красноватый ее парик, и брови домиком, и желваки под скулами, и ее привычку проглатывать в разговоре слова и буквы, и все эти манерные жесты, и тепло тела, будто сердца звезды, и это ее странное обвинение, брошенное человеку, которым я, может, некогда был, — забыв все это, я запомню другое: что она пришла ко мне, когда я в ней нуждался, что она была тепла, нежна, и что она пришла ко мне…

На следующее утро после завтрака я собрался поискать Миштиго, но он первый меня обнаружил. Я был внизу у реки, где разговаривал с людьми, отвечающими за фелюгу.

Конрад, — мягко сказал он, — можно поговорить с вами?

Я кивнул и махнул рукой в сторону лощины.

— Пойдемте туда. Здесь я все закончил. И мы пошли.

С минуту помолчав, он сказал:

— Знаете, в моем мире есть несколько ментальных систем, и порой они обнаруживают свои экстрасенсорные возможности.

— Да, я слышал.

— Веганцы по преимуществу к этому предрасположены, не всегда, но часто. У некоторых есть в этом смысле определенные способности. У многих их нет. Однако почти у всех у нас есть некое чувство, — мы чувствуем проявление этого феномена.