Mara Palpatyne - Предпоследняя былина

• Название: Предпоследняя былина
• Автор: Mara Palpatyne
• Жанр: Короткие любовные романы

Конец света наступил. Те, кто пережили его, вынуждены сосуществовать с Зонами – местами, из которых исходит постоянная опасность. Но среди людей появились те, кто имеет родство с зоной, те, кто обладает особыми умениями, целительницы, ведьмы, мечники и, наконец, Витязи – воины, сопровождаемые фамилиарами. Путешествуя по границам Зоны, Витязи вступают в схватку с ее Порождениями. В один прекрасный день витязь Виктория, бывшая Валькирия Княгини, почувствовала Призыв и отправилась вслед за ним.

---

Но какое это имеет значение? Пастырь много отнял у меня, но и кое-что подарил; я пока не могу понять, что это, но теперь вещи, из-за которых раньше могла тут же выйти из себя, теперь кажутся сущим пустяком по сравнению с болью, которую я при этом могу причинить близким. Наверное, повзрослела. Надо у Виталии спросить при случае.

И, словно услышав мои мысли, над нами пролетел сизарь, и, усевшись на ветку сосны, уставился на нас с Княгиней. Я подмигнула птице, и мы направились дальше.

***

Очевидно, Единица привела ко мне Оксану и Пушинку с пуссикетом, а сама умчалась домой. Мы с ней, фактически, были соседями – наши слободы разделяла широкая, но мелкая протока. Тая – единственная из Валькирий, которая жила в своей слободе постоянно, и единственная женатая Валькирия, кстати. От ее места обитания под Славутой-рекой идет подземный ход аж до старинного серого здания недалеко от Болота – именно по нему я когда-то сбежала из Стольного от Олюшки. Какая ж дура была тогда, Боже мой!

Терни тоже был на слободе с Кудрявой. На меня он обратил внимания не больше, чем на пуссикета. Ну и ладно, пусть отдыхает. Кто-кто, а он точно заслужил отдых.

А я провела этот вечер с Олей. Мы словно сговорились вовсе не затрагивать тему происходящих событий. Зато другой животрепещущий вопрос мы подняли почти сразу же.

– Между прочим, – Оля плюхнулась в здоровенное кресло у окна, точную копию одной довоенной вещи (его мне Виталия подарила), – я уже начала подготовку к свадьбе. Хочу сыграть сразу после Покрова.

– Это ж меньше, чем через месяц!

– И что с того? Не нагулялась еще? – в тоне Олюшки, тем не менее, не было ни малейших признаков неудовольствия.

– Нагулялась, – буркнула я. – Просто…

Присаживаюсь на подлокотник кресла и наклоняюсь к ее ушку:

– Оля… – шепчу смущенно. – Мне страшно.

Оленька рассмеялась звонко, будто колокольчик зазвенел:

– Это мне должно быть страшно, я ж у нас в семье молодая невеста… – а затем добавила серьезно. – Ну и чего ты боишься? Потери свободы?

"Да на кой ляд мне эта свобода?" – подумала я, но вслух сказала другое:

– Да нет… просто всегда страшно, когда непривычно.

– И это говорит мне витязь! – глаза Олюшки искрились смехом. – Лучший витязь Княжества!

– Лучший витязь у нас Добрыня, – парировала я. – И потом, ты же знаешь, глаза боятся…

– …а руки распускаются, – хихикнула Оля и на миг посмурнела, должно быть, вспомнила, что рука-то у меня одна. А затем схватила вторую, обняла себя ей и прижалась ко мне: – Хотя как по мне – пусть себе распускаются. Это к тому, что завтра я тебя обязана представить Двору.

– Меня? А они меня не знают?

Определенно, неуклюжесть в новом статусе изрядно веселила мою невесту:

– Ну ты и глупая у меня, – отвесила она шутливый подзатыльник. – Они знают Тринадцатую Валькирию, а не Нареченную Княгини. И потом, там будут послы – Империи, Султаната, даже из Наместничества будут.

– Вот именно этого и боюсь, – сказала я предельно честно. Псья крев, почему ж мне так хорошо? Руки, считай, нет. Фамилиар меня игнорирует. В Одессу съездила почем зря. Задачу свою так и не решила.

А счастлива, как кошка.

Ольга взъерошила мне волосы:

– Да, настоящий витязь! Отважна в бранях и стеснительна на балах… идем в баньку, а? Давненько я в баньке не парилась!

И вроде такая мелочь, а если вспомнить прошлое, говорит о многом. Такая она, моя Олюшка – мудрая и простая, решительная и стеснительная, хрупкая и величественная. Моя невеста и моя Княгиня…

***

В окно заглядывала надкушенная слева луна, серебря дощатый пол и развевающиеся занавески на окошке. Я осторожно убрала руку Олюшки со своих волос, неохотно выпустила любимую из объятий и встала. Она тут же свернулась калачиком, я накрыла ее одеялом из нежной шерсти какого-то животного с окраин Султаната, мягким и теплым, и, не одеваясь, выскользнула на крыльцо. Было прохладно, даже холодно. Поежившись, спустилась по тропинке к реке.

Ночью вода Славуты кажется черной, как смола; по этой черноте к берегу протянулась серебристая дорожка от висящей над темными кронами трухановской чащи луны. Я нырнула прямо в обжигающий холод этой дорожки и поплыла. Кто сказал, что огненная Валькирия не должна любить воду? Что за ерунда! Лично я в это не верю, особенно после того, как Виталия без особого труда превратила стоявший на столике перед рыжей девчушкой со смешными косичками стакан холодной ключевой воды в стакан огня, затем в порыв ветра, а потом просыпала на пол горстью пыли. Все стихии связаны между собой, и их вражда – лишь кажущаяся…

Полежала на мелководье, глядя на черный бархат ночного неба, усыпанный искрами звезд, а затем вышла из воды. Я хотела было направиться к слободе, но тут мое внимание привлек предмет, отчетливо белеющий в невысокой, не успевшей еще зароситься траве.

С удивлением я подняла его с земли. Это был Лист! Странное наследие доапокалиптического мира – сейчас их не делают, только иногда находят. Лист – это, простите за тавтологию, лист, для удобства сворачиваемый трубочкой. Он может показать тебе с высоты птичьего полета место, где ты находишься. Иногда на нем появляются странные письмена, либо совсем незнакомые, либо непонятные. Говорят, Лист может помочь найти клад довоенных вещей, и раньше, мол, такое случалось часто, но на моей памяти не было ни разу.

Сначала у меня даже сердце екнуло – как-никак, древняя вещь, и какая полезная… Лист, правда, оживить надо. Смотреть на него долго-долго, пока не появится что-то. Как правило, те самые старинные письмена, картины диковинные какие-нибудь. Вот я найденный развернула и только хотела оживить, а он сразу и откликнулся. И тогда поняла – да это ж мой собственный Лист! Я его утром тут выронила, когда к Оле бросилась.

Хотела было уже обратно свернуть в трубочку, но вдруг остановилась, потому что на Листе появились строки.

"Разлучишься – сохранишь; останешься – потеряешь.

Убежишь – победишь; защищая – проиграешь.

Там, где нет давно воды, встретишь пламенную воду.

От свободы откажись – и появится свобода".

Я вздохнула и свернула Лист в трубочку. Псья крев! Опять загадки? Ну уж нет, хватит, надоело!

Никаких больше загадок. Все это лунная дорожка на водной глади. Все ее видят, а пройти никто не сможет.

Сплюнув под ноги, поспешила к слободе, где, свернувшись калачиком, мирно спало мое вполне реальное счастье.

***

А вы знаете, что у Валькирий есть своя парадная форма? И разрабатывал ее какой-то эстетствующий изверг, не иначе. По крайней мере, я лично ее терпеть не могу, начиная от украшенного плюмажем шлема (мой плюмаж был ярко-алым, по цвету стихии) и до самых ботфортов, которые надеваешь полчаса один даже двумя руками. Вся эта амуниция используется столь редко, что каждый раз облачаешься в нее словно впервые. Соответственно, все это трет, давит, жмет…

Я, в общем-то, и в детстве отнюдь пай-девочкой не была, а уж потом характер менялся явно не в лучшую сторону. Так что когда Виталия помогала мне облачаться во все это, еле удерживалась от того, чтобы не зарядить молотом в какой-нибудь из шкафов парадной кордергардии. Кстати, шкафы были пусты, выходит, мои товарки уже переоделись. Времени у них было предостаточно.

Утром за нами прибыла ладья. Белоснежная, чем-то похожая на лебедя с поднятыми крыльями, окутанными облаком пара (ладья двигалась магией четырех ведьм почтово-транспортной службы), она словно плыла по водной глади. Нас отвезли к парадному порту, откуда мы с Олей пешком поднялись к Лавре. У ворот ждала Родина-мать, она поприветствовала нас, отсалютовав мечем, и, могу поклясться, я увидела среди волн Славуты увенчанную чубом голову Потока Славутича.

Солнышко золотило купола Храмов и колокольни. Серебряный перезвон провожал нас до самого Собора и встречал нас, уже обрученных перед Творцом всех и всея. Далее, опять-таки, пешком прошли к памятнику Героям, поклонившись тем, кто был до нас, а уж оттуда запряженная четверкой белоснежных имперских лошадей открытая карета повезла к Замку.

Там с Оленькой и расстались. Ее препроводили в официальный гардероб Княгини, а я сама пошла в кордергардию. Где меня уже ждала Виталия.

– Молодчинка! – сказала она, едва я появилась на пороге. Глаза крестной предательски блестели.

Я молчала. Не знала, что сказать. Затем выдавила:

– Спасибо, что поддерживаешь меня.

– А как может быть иначе? – удивилась Вита. – Ладно, давай к делу. Я помогу тебе одеться.

– Знаешь про мою руку? – вопрос был дурацкий. Конечно, знает: – Что ты мне посоветуешь?

Виталия пожала плечами.

– Если бы я могла что-то посоветовать! Оружие Легиона забирает саму жизнь. Тело остается невредимым, но из него уходит вся энергия. Тебе еще повезло, что все обошлось только рукой.

– Чтоб моим врагам так везло, – скривилась я, когда Виталия, как в детстве, надевала на меня одежду, начиная с парадных бриджей. – Бог с ней, с рукой, а Терни?