Mara Palpatyne - Deus, ex-machina

• Название: Deus, ex-machina
• Автор: Mara Palpatyne
• Жанр: Короткие любовные романы

---

Возможно, величественность этого места заставила нас остановиться и замереть – ничего подобного я никогда не видел в жизни и не думаю, что в Ойкумене найдется человек, который видел что-то подобное. И тут одно из окон стало заливать светом, словно за ним вспыхнул яркий фальшфейер. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем на залитом светом прямоугольнике появилось лицо. Это был мужчина, с мужественными, немного грубоватыми чертами лица и соломенного цвета волосами (хотя, возможно, так просто казалось, ведь "окно" очень ярко светилось). А потом раздался голос.

Казалось, он звучит прямо в моей голове, но старпом его тоже слышал:

Ты – наследник. Найди остальных двоих и вместе вы откроете путь к Шестому храму, где находится ваше предназначение.

В отличие от меня, старпом слышал не "ты наследник", а "он наследник", хотя как одновременно можно было услышать две неодинаковые фразы, я понять не могу. Когда окно медленно погасло (черты лица некоторое время виделись в потухшем окне – или просто стояли у меня перед глазами?), старпом сказал:

– Капитан… мне показалось, что этот человек… он настолько похож на тебя!

Я не успел ему возразить – вдалеке послышались торопливые шаги. Удивившись этому факту (неужели кто-то мог жить в этом вечногорящем мире?) мы пошли навстречу. Но это оказался наш поединщик.

– Язон, – сказал он взволновано, – В небе над островом появились какие-то корабли…

И тут по внутренней связи раздался голос Персефоны:

– Капитан, к нам приближается какой-то корабль. Он двигается прямо в нашу сторону!

Глава 3.3: Жертва

Он кричал напоследок, в самолёте сгорая:

– "Ты живи! Ты дотянешь!" – доносилось сквозь гул.

Мы летали под Богом возле самого Рая, -

Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я – до земли дотянул.

В.С.Высоцкий "Песня о погибшем летчике"

– И что это такое, кто бы мне сказал?

Как Язон мог пользоваться приборами "Неотвратимого возмездия", он не знал, но факт оставался фактом. Впрочем, среди специалистов Ойкумены давно уже ходит молва о "втором зрении" – открывающейся в минуты возбуждения способности видеть то, что не видит глаз – показания удаленного прибора, повреждения механизмов в труднодоступных местах… Правда, Язон не был специалистом в общепринятом смысле этого слова… но это не мешало, а, очевидно, даже помогало ему. Ненависть и боль раскрыли в нем то, что, как полагали он сам и доктор Илов, было скрыто в каждом жителе Ойкумены.

– Если уж ты не знаешь… – Трис стояла рядом с Эйден и также смотрела в окуляр паралаксного видоискателя. А в этом окуляре уже прекрасно можно было разглядеть непонятный корабль.

Вообще-то он был похож на фрегат, правда, более угловатый, с какими-то выступающими частями. Главным же отличием его было две странного вида короткие серебристые "сигары", висящие под каждым из корпусов.

– Он остановился, – сказала Эйден.

– Вижу, – ответил Язон. – Бездна его раздери, что все это значит? Еще один охотник? Так чего в одиночку, неужели не понятно, что справимся мы с любой одиночкой? И почему не приближается?

– Капитан… – неожиданно сказала Персефона, – может, мне…

– Там что-то происходит… – перебила ее Трис. Действительно, на странном фрегате происходило какое-то движение.

– Сколько до него?

Эйден включила дальномер.

– Тринадцать миль и четыре стадии.

– Восемь минут лету… непонятно… Персефона, Вы что-то хотели предложить?

– Я могла бы слетать к этой штуковине. Посмотреть, так сказать, поближе.

– Зачем это? – вскочил со своего места Дит, но капитан остановил его.

– Правильно мыслите. Слетайте, но держитесь от него на расстоянии пулеметного выстрела. А мы пока попробуем к нему приблизиться… что ж это у него под брюхом?

– Может, торпеды? Какие-нибудь дальнобойные… – предположила Тристана, глядя вслед удаляющейся Персефоне.

– А смысл? За те шесть минут, что торпеда проходит пятнадцать миль, я сто раз успею уйти с ее курса. Больше это похоже на бомбы, но одной такой бомбы хватит, чтобы взорвать остров. Да и небезопасно возить так бомбы, на внешней подвеске – шальной снаряд – и весь фрегат в бездне…

Трис смотрела в окуляр, а думала, как ни странно, об Эйден. Она часто думала о ней, об их отношениях, когда оставалась в одиночестве. Тристана никак не могла разобраться в своих чувствах, а тем более не могла понять ее чувства к себе.

Воспитанная в жестоких условиях трущоб Среднего Мира, Трис была чужда эмоциональности, не знала, что такое любовь и, вероятно, не умела любить. Тем не менее, Эйден пробудила в ней чувства – нежность, желание защитить… и еще что-то, от чего становилось очень хорошо, когда они были вместе, от чего начинала кружиться голова, когда кто-нибудь из них легко касался другой. И страх. Сильный страх, что это прекратится.

Возможно, это и была любовь, но они были слишком сдержаны для того, что обычно называют любовью. Они словно боялись признаться друг другу в том, что и так было давным-давно известно не только им, но и всем окружающим. И это тревожио Трис. А Эйден, казалось, ничто не тревожило. Рядом с Тристаной она ожила, заиграла как язычок пламени, в честь которого она получила свое имя. И Трис чувствовала себя от этого такой счастливой…

– Капитан, он отсоединил эти… штуки.

– Вижу. Хм… Но ведь это не могут быть корабли? Слишком маленькие, там человек не уместится. И к тому же…

– Они горят!

Действительно, в задней части каждой из двух "сигар", которые теперь зависли под фрегатом, появился факел пламени.

А потом произошло невероятное…

***

Персефона наслаждалась полетом, несмотря даже на неведомую угрозу, которую она ощутила, увидев непонятный корабль. Скорость ее аэроплана была довольно большой – несколько раньше они с Дитом придумали и создали разгонное устройство, так что начальная скорость "Уху" составила 100 – 120 миль в час, но, конечно же, постепенно затухала. Вместе с тем, они находились сейчас неподалеку от Бездны, и воздушные потоки здесь были довольно сильны.

Лу тихо ворковала в своей корзинке – ей тоже нравился полет. Ничего не предвещало беды. Перси не могла знать, что именно в это время зависшие под корпусом чужого корабля "сигары" начали двигаться, и двигались они совершенно неестественно.

Если бы, допустим, облако полетело строго прямолинейно – сторонний наблюдатель счел бы это странным, а если бы оно резко, словно на стену напоровшись, остановилось, а потом еще и повернуло на 90 градусов прямо на месте? Неудивительно, что команда "Неотвратимого возмездия" была шокирована – "сигары" вели себя именно таким образом, совершенно невероятным для Ойкумены. А человека всегда пугает неведомое…

"Уху" не имел на борту мощной оптики, поэтому "сигары" Персефона заметила довольно поздно, но сразу поняла – это угроза. Слишком уж целенаправленно двигались они к "Неотвратимому возмездию", маневрируя при этом во внушающем ужас броуновском танце.

«Дит не сможет прицелиться по ним,» – думала Персефона; она бы не очень удивилась, что как раз в этот момент Дит вместе с сестрами Пэддл пытается прицелиться в приближающиеся торпеды – и не может сделать этого.

Реальность опрокинула расчеты капитана – "сигары" во-первых, двигались слишком быстро, а во-вторых, существовала вероятность того, что они наведутся на фрегат.

– Кто знает? – говорил Язон. – Если они могут так маневрировать, от них всего можно ожидать.

Персефона приняла решение и двинулась навстречу торпедам, доставая из-за сидения толстую черную трубу (при этом Лу испугано взлетела, но тут же вернулась на свое место). В трубе было еще одно изобретение Дита – портативная малогабаритная торпеда. Она была очень недальнобойной и несла небольшой заряд, но при этом была куда быстрее обычной и снабжалась чрезвычайно чувствительным гироскопом.

Сигары уже были очень близко. Они двигались просто неправдоподобно быстро. Перси успела хорошо рассмотреть первую. Вблизи она казалась еще более чужой – обтекаемый зеркально-серебристый корпус, на котором переливались алые отсветы Ядра, казалось, появился в этом мире из какой-то другой реальности, живущей по совершенно иным законам.

К счастью, Персефона заметила, что хаотичные прыжки "сигары" все-таки имели определенный порядок; так, начиная перемещение во фронтальной плоскости, торпеда двигалась прямолинейно, пока не достигала нужной точки; там она на некоторое время перемещалась вперед, а затем начинала очередной маневр. Все происходило очень быстро, а времени, чтобы прицелиться не было вовсе, поэтому Перси скорее уповала на Творца и Пророка Уотса, когда, наведя тубус на выбранную точку упреждения, выпустила торпеду.