Арсений Головко - Вместе с флотом

• Название: Вместе с флотом
• Автор: Арсений Головко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Аннотация издательства: «Автор в годы Великой Отечественной войны командовал Северным флотом,  Ставшим затем Краснознаменным. В книге говорится об особенностях боевых действий в условиях Заполярья, о подвигах подводников, летчиков, морских пехотинцев, моряков подводных^{1} кораблей, о совершенствовании их боевого мастерства».

Мемуары адмирала А. Головко, созданные на основе дневниковых записей военного времени. В них рассказывается о действиях Северного флота в годы Великой Отечественной войны. В тексте приводится разбивка на страницы в соответствии с печатным оригиналом. Номер страницы приводится в конце страницы в квадратных скобках и отделяется от следующей страницы пустой строкой. Примечания в печатном оригинале приводятся постранично с постранично нумерацией. Расположение иллюстраций не соответствует печатному изданию. — V_E.

---

[168]

ниться с «Тирпицем» и «Лютцовом». А затем союзники в марте отменили свои конвои в советские порты.

Это было вызвано чем угодно, только не нашими действиями. Ибо мы своевременно развертывали на путях вероятного движения кораблей противника подводные лодки с задачей прикрытия очередного конвоя. Для встречи и сопровождения последнего выделяли группу эскадренных миноносцев. Производили на подходах к базам поиск вражеских подводных лодок и контрольное траление фарватеров. Наносили бомбовые удары по аэродромам противника. Короче говоря, для непосредственного прикрытия конвоя у нас действовали до 40–45 кораблей и до двух авиадивизий. Благодаря такой организации было благополучно проведено с начала года до марта через нашу операционную зону в пункты назначения сорок девять транспортов с грузами. Январский и февральский конвои, направлявшиеся в северные порты СССР, вообще не понесли никаких потерь, а конвой, вышедший из Мурманска, потерял три судна, что по сравнению с прошлым годом было незначительной потерей. Тем не менее союзники объяснили отмену конвоев превентивными мерами против возросшей опасности. В итоге нашим транспортным судам пришлось перейти к практике одиночных плаваний, что значительно увеличило риск для них, с одной стороны, а с другой — вынудило нас все последующее время распылять свои силы для того, чтобы держать под наблюдением более обширный район.

Еще одно обстоятельство создавало излишнюю напряженность на театре. Нам было известно, что союзники обещали возобновить в сентябре движение конвоев; но кто знал, не возобновится ли движение раньше и не застигнет ли это врасплох нас? Вот почему мы, во-первых, держали дополнительно часть своих сил наготове, во-вторых, были вынуждены заранее подготовить к предстоящим эскортам другую группу кораблей в ущерб охране своих внутренних коммуникаций.

Неопределенность продолжается до сих пор. Наступил октябрь, но о союзных конвоях нет ни слуху ни духу.

О чем мы на флоте догадывались? О том, что союзники ведут какую-то закулисную игру и что конвоям в ней отведена определенная роль. Судили мы так по многому. Судили по фактам равнодушного отношения к судьбе грузов, предназначенных для нас, проявленного кое-кем в конвоях прошлого года. Весьма поучительной была исто-

[169]

рия с американским транспортным судном «Винстон-Сален», о чем я рассказывал выше, говоря о прошлогоднем июльском союзном конвое. Судили мы и по фактам безжалостного уничтожения союзниками поврежденных транспортных судов с грузами, предназначенными для нас, хотя возможности для спасения этих судов не были исчерпаны до конца. Примером для моряков транспортного флота по-прежнему оставалось поведение капитана и всего экипажа теплохода «Старый большевик», о чем я также упоминал выше. В самых невыгодных условиях одиночных плаваний наши транспортные моряки вели себя смело, инициативно и самоотверженно. Стоит сравнить историю с судном «Винстон-Сален» и случай, происшедший 17 февраля этого года с одним из советских транспортов, совершавшим одиночный переход из Исландии в Кольский залив. Неподалеку от острова Медвежий на транспорт по очереди напали три «юнкерса». Все атаки вражеских самолетов были отбиты зенитчиками транспорта, заставившими вражеских летчиков сбросить бомбы в море. Отразив атаки зенитным огнем, правильно маневрируя, то есть одновременно уклоняясь от нападения фашистских самолетов и продолжая путь противолодочным зигзагом, чтобы не подвергнуться торпедной атаке подводных лодок, моряки этого транспорта сумели нанести поражение противнику. Два из трех «юнкерсов», напавших на транспорт, были подбиты зенитным огнем; причем один вражеский самолет загорелся и упал в море на расстоянии трех миль от транспорта, второй ушел из пределов видимости судовых наблюдателей, дымя и быстро теряя высоту.

Чего же мы на флоте не знали? Многого. Кое-что я услышал, когда прибыл в Москву.

Еще и еще раз я оценивал обстановку, сложившуюся в Арктике... Безусловно, сил, выделенных нами для прикрытия арктических коммуникаций, не хватало. Однако практика Главсевморпути не вела к лучшему использованию этих наличных сил Беломорской флотилии, входившей в состав Северного флота; в Карском море участились случаи плавания судов Главсевморпути без предупреждений. Не только штаб Беломорской флотилии иногда не знал о передвижении транспортных судов, но и само управление Северного морского пути не представляло картины движения на арктических коммуникациях. Бывало, что свои корабли принимались за неопознанные корабли противника.

[170]

Обо всем этом я доложил еще в начале арктической навигации по начальству. Мне было приказано заняться наведением порядка в Карском море. Одновременно было предложено Главсевморпути установить более строгий режим плавания в Арктике. Конкретно: движение судов, идущих с востока на запад, организовать с таким расчетом, чтобы соответствующие рубежи они могли проходить группами и в определенные сроки, назначенные командованием Беломорской флотилии; установить для этих судов отстойные пункты ожидания, пока не будет разрешено дальнейшее движение на запад; в отстойных пунктах соблюдать маскировку, используя естественные условия (рассредоточение, фон местности, глубины и т. п.); суда с несрочным грузом отправлять на запад, когда ледовые условия исключат возможность атак подводных лодок и надводных кораблей противника.

Благодаря таким мерам положение на арктических коммуникациях удалось выправить. Во-первых, как только стало известно о проникновении вражеских рейдеров из Баренцева в Карское море вокруг мыса Желания, мы направили в этот район подводную лодку «С-101» (командир корабля капитан 3 ранга П. И. Егоров), и она успешно выполнила порученное ей дело: обнаружила и потопила фашистскую подводную лодку «У-639». Успешные действия «С-101» во многом обеспечили проводку самого необычного конвоя, порученного Северному флоту.

Подводная лодка «С-101» (командир корабля — капитан 3 ранга П. И. Егоров). Благодаря успешным действиям экипажа и его командира «С-101» потопила вражеский подводный рейдер «V-639»

Это была проводка группы речных судов из устья Печоры через Карское море в устье Оби. 23 июля конвой в составе пятнадцати речных пароходов, сопровождаемый кораблями эскорта (командир конвоя капитан 1 ранга А. К. Евсеев), снялся с якоря и вышел из Нарьян-Мара курсом на пролив Югорский Шар. Проводка проходила в тяжелых для речных судов навигационных условиях. В Карском море в дни перехода сила ветра колебалась от четырех до восьми баллов. На шести буксируемых судах лопнули буксирные концы. Неоднократно конвой был вынужден отстаиваться на якоре возле берега и даже ложиться в дрейф до улучшения погоды. К навигационным трудностям прибавлялись минная опасность и, пока суда конвоя не вышли из Печорского моря через пролив Югорский Шар в Карское море, угроза нападения вражеских подводных лодок. В этих условиях и были потеряны два корабля эскорта — один тральщик подорвался на мине, второй был атакован фашистской подводной лодкой, ко-

[171]

гда отделился от конвоя, чтобы доставить в одну из бухт западного побережья Новой Земли (то есть со стороны Баренцева моря) раненых из экипажа погибшего тральщика. Тем не менее все речные суда в целости и сохранности были проведены в пункт назначения и 7 августа благополучно достигли Нового порта в Обской губе.

Во-вторых, мы организовали вывод нескольких групп транспортных судов из Арктики в Белое море под усиленным эскортом, и это гарантировало успешное плавание их.

Однако мер, принятых нами, оказалось недостаточно для того, чтобы обеспечить полную безопасность плавания в Арктике. Количество и качество боевых сил там вообще не могло удовлетворить возросшую потребность мореплавания: именно там у нас не было хороших кораблей противолодочной обороны и морских самолетов дальнего действия.

Именно это я решил доложить в Ставке.

* * *

Москва теперь была не такой, какой я представлял ее по рассказам, услышанным в первый период войны, особенно в октябре 1941 года, когда гитлеровцы достигли подступов к городу. Теперь к остаткам противотанковых заграждений на московских заставах, к фанерным заплатам окон, оставшимся временной памятью о воздушных налетах, к затемнению, обычному везде, следовало присоединить будничную суету огромного города, живущего в ограничениях военного времени, деловую атмосферу всюду, новый обычай, введенный летом этого года после разгрома немецко-фашистских войск на орловско-курском плацдарме. Этот обычай — артиллерийский салют в честь очередной победы наших войск, освобождающих родную землю от захватчиков, — стал новой особенностью Москвы и производил неизгладимое впечатление на каждого, кто, подобно мне, приезжал с фронта.