Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 7

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 7
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-237-1

После знакомства с романами Роджера Желязны «Мост из пепла» и «Глаз Кота» читателю будет о чем задуматься. Творчески романы решены совершенно по-разному, однако в каждом идет речь о предназначении и судьбе человека и человечества. При этом «Глаз Кота» — произведение явно экспериментальное; пытаясь проникнуть в своеобразный духовный мир индейца, Р. Желязны ищет новый стиль, новые аллюзии, новый колорит.

Содержание:

Мост из пепла, роман, перевод с английского В. Гольдича, И. Оганесовой

Глаз Кота, роман, перевод с английского С. Хренова

---

Прошел мимо покачивающихся шаров с газом, ползучих ветвей кораллов, склизких мальтийских крестов, пульсирующих поленьев цвета печени, колючих волновых змей, симоплекса с Бельгарда, хрюкающего в своей извилистой норе, полосатого мерца, пары дивекто, массивного тендрона в бассейне с аммиаком. Глаза вормсы маракии на усиках проследили за его перемещением точно так же, как они делали в тот день на ветреных пустошах, когда она чуть не поймала его.

Он не останавливался, чтобы обменяться взглядами или посмотреть на других, которых знал столь хорошо.

Он пересек весь зал и вступил в следующий. Его постоянно сопровождало слабое гудение генераторов. Несмотря на полную герметичность устройств жизнеобеспечения, откуда-то прорывались необычные запахи. Он игнорировал все таблички, зная, что они гласят. Образцы во втором зале были на вид крупнее и свирепее, чем в первом, оставленном позади. Здесь он взглянул на несколько существ с чувством, почти напоминающим привязанность, тихо бормоча что-то на языке Народа.

Войдя в третий зал, он начал напевать.

Сделав всего пару шагов, пошел медленнее.

Камни на равнине из расплавленных силикатов… Никакой видимой перегородки между этой площадкой и остальным залом, как и в случае других немногочисленных экземпляров, которых он миновал. Эквивалентность атмосфер…

Он двигался все медленнее. Остановился.

Слабый рассеянный свет заливал равнину. Казалось, раздался чей-то вздох.

Он прекратил напевать, и во рту у него пересохло.

— Я пришел, — прошептал он, а потом приблизился к экспонату с табличкой «ТОРГЛИНДСКИЙ МЕТАМОРФ».

Песок и камень. Желтое, прозрачное и оранжевое. С черными полосками. Никакого движения.

— Кот?.. — произнес он.

Шагнул ближе, продолжая пристально вглядываться. Бесполезно. Даже его глаза не могли различить наверняка.

Дело не только в освещении.

— Кот?

Он порылся в памяти насчет того, как изначально была устроена площадка. Да. Тот камень слева…

Камень шевельнулся, едва он вспомнил обстановку, и покатился к центру. Изменил форму, став более шарообразным, и устроился на откосе.

— Есть одна штука, которую я должен сказать, одна штука, которую я должен попытаться сделать…

Камень удлинился, выпустил пару отростков, встал на них.

— Я гадаю-гадаю, действительно ли ты сможешь меня понять, если я попытаюсь — изо всех сил.

Камень выдвинул еще пару отростков у задней оконечности, образовал массивную голову и жирный, треугольный хвост.

— Если ты кого и знаешь, то знаешь меня. Я привез тебя сюда. Шрамы от нашей схватки стерлись с моего тела, но никто не дрался со мной ожесточеннее тебя.

Очертания камня поплыли. Он стал гладким и блестящим — существо из рябящих связок под прозрачной поверхностью. Голова посередине развила один-единственный фасеточный глаз.

— Я пришел к тебе. Я должен узнать, понимаешь ли ты. Какое-то время я думал: наверняка. Но ты никогда этого не показывал. Теперь я должен узнать. Есть ли сознание в твоей голове животного?

Тварь вытянулась и отвернулась от него.

— Если ты можешь общаться с кем-то, как угодно, пусть им стану я. Это очень важно.

Существо прошагало по площадке.

— Меня привело сюда не просто праздное любопытство. Дай мне какой-нибудь знак своей разумности, если ты ею обладаешь.

Оно взглянуло на него этим холодным, немигающим самоцветом в центре головы. Потом опять отвернулось, окраска потемнела до предела. Угольная, чернильная, абсолютная чернота заполнила очертания.

Тень скользнула к задней части площадки и там исчезла.

— Некоторым образом ты меня порадовал. Прощай, великий враг.

Он повернулся и направился через зал обратно.

— Билли Черный Конь Сингер. Человек Народа. Последний воин своего клана. Ты не спешил прийти.

Он замер. И остался стоять совершенно неподвижно.

— Да. Слова входят в твою голову. Я в силах образовывать некое подобие человеческого языка и произносить слова, если захочу, но наша связь может стать более интимной — ближе дружбы, глубже привязанности.

— Кот?

— Верно. Просто думай. Я пойму. «Кот» — для меня хорошее имя: гибкое и независимое создание, которому чужды сантименты. Я читаю лишь мысли, которые ты выпускаешь на поверхность, а не целиком твое сознание. Ты должен рассказать все, что, по-твоему, мне нужно знать. Почему ты пришел?

— Чтобы увидеть, являешься ли ты тем, чем, как я сейчас вижу, ты являешься.

— И все?

— Меня волновало, что ты можешь оказаться таким. Почему ты не общался раньше?

— Сперва не мог. Мой вид передает только образы — охоты — подобным себе. Но сила постепенно росла, пока я рассматривал мысли приходивших понаблюдать за мной эти полвека. Теперь я много знаю о твоем мире и твоем виде. Хотя ты… ты отличаешься от других.

— Каким образом?

— Хищник, вроде меня.

— Кот! Почему ты не рассказал кому-нибудь, раз знал как, что ты — разумное существо?

— Я многому научился. И выжидал.

— Зачем?

— Я научился ненависти. Я ждал возможности убежать, выследить тебя, как ты некогда выследил меня, и уничтожить.

— Нет нужды заходить так далеко. Извини за боль, причиненную тебе мной. Раз мы знаем, кто ты такой, можно внести поправки.

— Солнце моего мира с тех пор превратилось в сверхновую. Мира и всех мне подобных больше нет. Я увидел это в сознании своих служителей. Как ты можешь восстановить его для меня?

— Не могу.

— Я научился ненависти. Я не знал ненависти до того, как попал сюда. Хищник не ненавидит добычу. Волк на самом деле любит овцу — по-своему. Но я ненавижу тебя, Билли Черный Конь Сингер, за то, что ты со мной сделал — за превращение меня в вещь. Такой софистике я научился от тебе подобных. С тех пор я жил лишь ради того дня, когда я смогу рассказать тебе это и на основе этого действовать.

— Извини. Я поговорю с людьми, управляющими этим заведением.

— Я им не отвечу. Они подумают, что ты обезумел, из-за твоих голословных утверждений.

— Почему?

— Это не совпадает с моим желанием. Я сказал тебе свое желание.

Он повернулся спиной к площадке и двинулся к тому месту, где силовые поля удерживали темную, крупнее человека тварь, которая теперь сидела рядом, изучая его.

— Не понимаю, как будут осуществляться твои желания, но я хочу помочь тебе в любом другом отношении.

— Я вижу кое-что.

— Что ты имеешь в виду?

— Вижу, тебе что-то от меня нужно.

— Я теперь осознаю, что ты ничего не захочешь дать.

— Попробуй.

— Я пришел узнать, причинил ли я тебе зло.

— Да.

— Увидеть, правда ли ты разумен.

— Да.

— Просить тогда твоего содействия в предотвращении политического убийства.

Последовало нечто вроде смеха — пустого, без чувства юмора.

— Расскажи мне.

Сингер обрисовал ситуацию. Когда он закончил, воцарилось продолжительное молчание.

— Предположим, я бы определил местонахождение этой твари и расстроил ее планы. Что тогда?

— Тебе, конечно, была бы возвращена свобода. Последовали бы компенсации, вероятно, награда, новый дом. Возможно, был бы найден некий равноценный мир…

Темная фигура поднялась, вновь изменив облик, став похожей на медведя, стоящего на задних лапах. Она вытянула переднюю конечность, пока та не пришла в соприкосновение с полем. Каскад искр обрушился на площадку.

— Лишь это, — сказал Кот, — стоит между тобой и смертью. Разве ты не вспоминаешь ту долгую неделю, когда крался за мной?

— Вспоминаю.

— Только по счастливой случайности ты меня поймал.

— Вероятно.

— Вероятно? Ты же знаешь, что это так. В самом конце я почти тебя достал.

— Ты близко подобрался.

— Я снова и снова переживал ту охоту в течение пятидесяти долгих лет. Я должен был победить!

Кот ударил по контуру поля, и искры очертили его фигуру. Билли не шелохнулся.

Через некоторое время Кот отступил, весь дрожа. Теперь он казался меньше, а его тело сворачивалось, припадая к земле.

Наконец Кот сказал:

— Ты уже предложил мне волю без всяких условий.

— Да.