Венедикт Ли - Гроза над Миром

• Название: Гроза над Миром
• Автор: Венедикт Ли
• Жанр: Детективная фантастика

Мир – так называют потомки землян ставшую их новой родиной планету и ее единственный, раскинувшийся от полюса до полюса, материк, к которому крошечным тараканом прилепился сбоку Остров. Люди живут, работают, воюют. Любят и ненавидят. Эпоха паровых машин скоро сменится веком электричества и бензиновых моторов. В истории Мира начнет прослеживаться зловещая параллель с рухнувшей когда-то земной цивилизацией. Возможно ли свернуть с предначертанного Историей пути? Разрешим ли извечный вопрос: о грани, отделяющей деятельное "добро с кулаками" от зла? А дальше… к чему привели последствия давнего евгенического эксперимента: судьба суперчеловека среди обычных людей. Роман кончается на полуслове: прекращена терзающая Мир война, каждый из героев хранит в своей душе надежды на лучшее. Оправдаются ли они?

Будущее покажет.

---

– Поняла, – кротко согласилась Наоми, глаза ее блестели, она не отрывала взгляда от Арни.

Он шевельнулся, желая встать.

– Подожди… – ткнула его легонько кулаком в грудь.

Не спеша, расшнуровала и стащила с ног свою новую обувку. Затем встала и начала раздеваться.

– Вы давно хотите курить, Рон, – это мне.

Усмехнулась.

– Полчаса сюда нельзя – больной принимает процедуры.

Я затворил за ними дверь. Толстые доски не попускали звуков. Стоял, дымил сигаретой. И ненавидел их обоих…

Она тихо выскользнула из-за двери, осторожно взяла меня под руку. Мы молча спустились по широкой лестнице к ожидавшему нас кабриолету. Наоми отказалась от охраны из команды, предпочтя отряд ганской конной полиции, предоставленный в ее распоряжение Советом. Больше того, запретила команде сходить на берег. Недовольство погасила незатейливым обращением к экипажу:

– Братья мои! Нас слишком мало и каждый человек на счету. Если разбредемся по Гане в поисках отдыха, то некому станет присмотреть за нашей чудесной машиной. Я тоже не шастаю по Гане без дела. По приходу в Норденк на каждого будет жалование в тысячу реалов – я вышибла оплату нашей работы из ихнего Совета.

– Братья мои. Если кто не станет меня слушаться, то докажет этим только свою трусость. Ведь я не могу силой заставить вас повиноваться мне. На «Громовержце» нет карцера, кандалов и плетей для ослушников. Да и не обучалась я палаческому ремеслу…

Файд каждому нашел работу, чтобы ребята не скучали без дела. «Громовержец» вычищенный и выдраенный блестел, что новая сковорода. Можно вить из людей веревки, если ты молода и красива. А у Наоми, к тому же оказался на редкость хорошо подвешенный язык.

Примерно таким путем текли мои мысли под мерное цоканье копыт. Меня грело теплое плечо Наоми. По пути она взяла целую пачку газет у разносчика, не побрезговав и пятидневным старьем. Я удивился, как она читает. Взгляд пробегает страницу сверху слева и вниз направо. После чего мятый лист отшвыривается на пол под сиденье. Только один, прошлых дней, выпуск задержался в ее руке. Я не утерпел:

– Позвольте.

«…Наш корр. в Вагноке. Дочери первого адмирала удалось бежать с ударного корабля мятежников «Громовержца». Очевидцы сообщили, что вчерашним вечером, донельзя обессиленная Пенелопа Картиг добралась вплавь до причалов Вагнока…»

Наоми уже дремала, тихо посапывая носом, и проснулась только, когда мы прибыли на причал. Отпустила охрану, сказав офицеру, что на сегодня они ей больше не нужны. Пригласила меня отужинать и остаток дня я скоротал на «Громовержце». Я ждал удобного момента, и он настал, когда мы остались с нею наедине в командирской каюте.

– Вы хорошо провернули и это дело, Наоми. Прикарманили корабль…

– Командует Файд, – отрезала сухо. – Арни скоро отправляется на север наводить порядок, пока Вага не прибрал весь Остров к рукам. А я остаюсь на хозяйстве.

Вздохнула устало.

– Как мне все надоело, Рон. Скорее бы покончить с этим, – зевнула. – Вы не сердитесь на меня?

Я мысленно пожал плечами. С детства не отличаюсь целомудрием, меня смутить трудно. Но ее бесстыдство временами коробило. Она даже не таила от меня свою игру с Арни. Чем дальше, тем меньше мне нравилась ситуация. И, в то же время, я искал любых поводов оставаться подольше в ее обществе. Дурак. Такой диагноз я себе поставил.

Взял ее ладони в свои, как делал уже не раз, она вздохнула. Завел ей руки за спину, крепко сжав запястья, и повалил на диван.

Я не ожидал, что она окажется такой сильной! Горячая, гибкая, она вывернулась из моих объятий. Ребро ее ладони уперлось мне в горло.

– Рон! Не хочу быть с вами грубой!

– Извините… – постарался унять сердцебиение. – Я не владею собой, Наоми. Извините.

Оставалось только торопливо, пряча неловкость, проститься и уйти. Она остановила меня взглядом.

– Рон, не обижайтесь. Вы нравитесь мне. В другое время с удовольствием с вами трахнулась бы. А сейчас… лишние сложности ни к чему. Поняли? Теперь давайте выметайтесь, не стойте надолбой. В ближайшее время – вы мне не нужны. Счастливо.

Вот все ее напутствие. Я шагал по ночным улицам, моросил мелкий дождь, шурша по моему зонту. Редкие фонари указывали мне путь, мостовая блестела под ними. Назавтра я узнал, что той же ночью «Громовержец» снялся с якоря и ушел в Норденк.

12. СЕСТРЫ ПО КРОВИ

Пообедав, Вага пошел к себе. Делать ничего не хотелось. Да и не надо ничего делать. Дать ситуации развиться и стать понятной. А там и его депрессия пройдет, и он сможет вновь с ходу включиться в игру. Такое уже бывало с ним раньше, и он тогда поступал также. Не спешить.

В дверь резко стукнули. Бренда. Она не спрашивает подобным образом разрешения войти, а просто дает понять, что это она. Вошла уверенно, по хозяйски вальяжно расселась на груде подушек.

– Хмур и печален, – это вместо приветствия.

– Как видишь. Дай-ка, думаю, присяду, подумаю, – присутствие Бренды, как всегда, успокаивало.

– Хорошо, что ты уже способен думать. Пини – так заболела от горя. Когда ты явился чуть живой. Благодари Джено с его парнями…

День, когда «Громовержец» в пять минут пустил на дно три его лучших корабля, мог стать последним днем власти Ваги. Найдись человек, заявляющий «я знаю, что делать, я исправлю положение» и все решилось бы однозначно. Но Габ, хороший моряк, да тугодум – упустил удобный момент. Остальные тоже оказались жидковаты. Запомнить: Джено, видно, не строит для себя сейчас далеко идущих планов. И, когда первый адмирал Вагариус Картиг вышел вечером в большую трапезную, как всегда невозмутимый, соратники молча склонили головы. Никто не позволил себе ни малейшей критики его действий. Только дочери не увидел он за столом. Пини заперлась у себя, не желая ни с кем разговаривать.

– А подумать есть над чем. Ты слушаешь меня, Вага? Вернее, о ком.

Он отмолчался и Бренда резко ударила ребром ладони по ни в чем не повинной подушке.

– Наоми.

Молчанием своим он предлагал Бренде продолжать.

– Она все еще в таких пределах, где мы можем ее достать. Мне нужно твое слово, одно: «да» и десяток людей. И ты получишь ее голову, чего бы это мне ни стоило. В спирту, в стеклянной колбе – до конца жизни сможешь любоваться. Наоми вправду хороша, теперь я понимаю. Характерная, своеобразная красота, достойная сохранения…

– Нет.

– Ты становишься сентиментальным.

– Я думаю…

– Ты это уже говорил.

– Нам полезно ее приручить.

– Уже попробовал. Результат, прости меня, ошеломляет. Скажу больше – я испугана, Вага.

– Где она сейчас? «Громовержец» ошвартовался в порту Норденка, мне сказали.

– Где ж ей быть? Подлизывается к Магистрату. Горючее, ремонт… Кто строил «Громовержец», тот только и может его содержать.

– Хорошо, что у нас там свой человек. Да какой! Если б еще был вхож к Магистру. Дорого дам хотя бы за описание внешности этого мерзавца. Удивляюсь, как можно править фактически анонимно.

– Говорят, лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Норденк – готовый пример. И с Магистром, кто бы он ни был, нам лучше не ссориться.

– Будем держать это в уме… Бренда, ты дорога мне. Я ценю твою отвагу и решимость. Дело, что я собираюсь поручить тебе, будет много опаснее. Бери нужных тебе людей, отправляйся в Норденк. И доставь нам ее живой.

Бренда кивнула, коротко рассмеявшись. Пальцы ее сжали шелк подушки, словно сомкнувшись на чьем-то горле.

Госпожа Э. Вэлли, молодая художница из Ганы, около двух пополудни вышла из гостиницы «Ллулу», где остановилась два дня назад. Руки в карманах распахнутого плаща, быстрая походка. Один из постояльцев, куривших на пороге, сказал другому:

– Ничего дамочка. Штаны, сапоги, стрижена под мальчишку, отсталого в умственном развитии…

– Они там, в Гане, все с приветом. Я ей предложил, когда в коридоре столкнулись, ну там, здрасьте и все такое и потом… В шутку, конечно. Так она мне ответила, знаешь, что?

– Послала?

– Еще лучше. Я говорит, согласна. Деньги вперед, будьте любезны – тысячу реалов.

– Обломала. У нормального человека и двухсот зараз в кармане не сыщется. А дальше?

– Не понимаете вы, говорю, настоящей бескорыстной любви… Фыркнула только, да пошла себе мимо… А на другое утро опять сталкиваюсь с ней, вот незадача. Так она поздоровалась, приветливо, как ни в чем не бывало.

– Я ж и толкую – странные они у себя в Гане. С жиру бесятся, видать…

Наоми, естественно, ничего из этих слов не услышала. День был ясный, но очень прохладный. Несильный ветер резко пах металлической гарью. Мало зелени, каменные заборы вокруг трех-четырех этажных домов убогой архитектуры. Ни стиксов, ни лошадей на улицах. Да и какой стикс вынесет эту вонь, доносящуюся из промышленных кварталов. Наоми пустилась бегом, завидев приближающийся к остановке паровой трамвайчик, и успела как раз вовремя. Нашла свободное место и плюхнулась на жесткую деревянную лавку. Не желая встречаться с любопытными взглядами пассажиров, уставилась в окно, закрытое грязным стеклом. Норденк. Столица Магистрата.