Михаил Ахманов - Посланник небес. Далекий Сайкат

• Название: Посланник небес. Далекий Сайкат
• Автор: Михаил Ахманов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-63518-4

Первые два романа пенталогии об Иваре Тревельяне.

Содержание:

Посланник небес

Далекий Сайкат

---

– Не первое «о», которое я слышу на этом месте, – раздался иронический голос за его спиной. – Не бывал прежде в Мад Эборне, рапсод?

Тревельян обернулся и отвесил поклон нобилю лет тридцати, в персиковом наряде, расшитом золотыми кружками и подпоясанном длинным шелковым кушаком. Глаза у щеголя были темными и хитроватыми, конституция – изящной, но слишком субтильной, бакенбарды – жидкими, зато невероятной длины, до самого пояса. Глядел он вроде бы доброжелательно, но с заметным оттенком превосходства.

– Разделяю твое дыхание, – пробормотал Тревельян. – Да, мой господин, я не бывал в Мад Эборне, не бывал в Фейнланде, и я восхищен.

– Северянин?

– Хмм.. да, родом из Дневной Провинции. Но сейчас возвращаюсь с юга.

– С юга? Ты уверен? – Хитроглазый приподнял бровь. – Южнее Фейнланда ничего нет.

– Кое-что есть, благородный. Степь, реки, джунгли, люди и прорва всякого хищного зверья.

Брови щеголя взлетели еще выше.

– Клянусь духами бездны! Так ты – тот самый бродяга-рапсод, о котором сообщили из Мад Торваля! Тот, что сбежал от безволосых! Как тебя?.. Тен-Урхи?.. Оч-чень, оч-чень интересно! Надо рассказать Ках-Дагу и Пия-Гези… пожалуй, еще Тирина-Лу…

Он рванулся к площади. Тревельян, однако, успел ухватить его за кушак – почтительно, но крепко.

– Прости, мой господин. Не подскажешь ли, где обитель нашего Братства?

– Шагай вон через тот мост со столбами, где птицы ках, и попадешь к каналу Благоухания – там на углу бани с цирюльней. Мимо бань иди до кабака «Ржавый меч», где треугольная площадь и канал раздваивается. Если хочешь к веселым девочкам, распусти завязки кошеля и сверни налево, а если все-таки в обитель, то направо, вдоль канала Ближней Звезды, потом опять направо, к побережью. Там и найдешь свою обитель – за оградой большое медное дерево растет. А не хочешь плутать, лодку найми, если на юге не порастратился. – С этими словами щеголь исчез в толпе, бормоча под нос: – Падма-Хор… ему тоже надо сказать… непременно…

«Хлюст, – приговорил командор. – А городок ничего… Видел старые фильмы о Венеции? Вот такой она и была, пока не ушла под воду».

«Ее подняли и восстановили двести лет назад», – сообщил Тревельян, направляясь к мосту с бронзовыми птицами ках. Похожие на павлинов птицы, гордо топорща хвосты, сидели на мраморных колоннах.

«Подняли, надо же! – удивился Советник. – А затонула она в мое время, с концами затонула, и многие об этом сокрушались. Итальянцы, те прямо рыдали. Все! Ну, может быть, через одного».

Тревельян взошел на мост. Его перебросили к узкой мостовой (четыре шага поперек), что тянулась между домами и каналом. Канал был меньше центрального, и дома тут стояли не такие роскошные, но тоже весьма живописные.

«Что сокрушаться и рыдать, – заметил он, перебираясь на другую сторону. – Спасли бы Венецию сами. Техника у вас была. И техника, и нужная технология».

Угловое строение походило на баню – сквозь двойную шеренгу колонн просматривался сад с фонтанами и водоемом, в котором возлежали солидные мужи в белых простынках. Полунагие девушки разносили фрукты и вино.

«Технология у нас была, – командор испустил ментальный вздох, – да не было денег. Ни шиша!»

«Это еще почему?» – спросил Тревельян, минуя баню и цирюльню. Вода плескалась у самых его ног, покачивая лодки с ожидавшими в них слугами и гребцами.

«Воевали мы, – напомнил командор. – Как раз с дроми схватились, с крысиным отродьем! Так что дилемма была такая: или Венеция, или шесть боевых крейсеров».

Тревельян зашагал по узкой дорожке, выложенной желтыми и зелеными плитками. Над ним нависали балконы, за оградами шелестели деревья, бросая тень на мостовую, рядом плыли лодки, подгоняемые неторопливыми взмахами весел. Здесь их оказалось не так много, как в центральном канале, но пешеходов он не видел вообще. Очевидно, лодки в Мад Эборне были самым привычным транспортом.

«А вот и меч», – молвил командор, когда на глаза Тревельяну попалась входная арка кабачка с висевшим над ней оружием. Меч был в самом деле ржавый, но очень основательный, в человеческий рост и шириной с ладонь. Канал в этом месте раздваивался, образуя треугольную площадь, к которой с обеих берегов вели два мостика. Поглядев налево, Тревельян увидел неширокую водную магистраль, затененную похожими на ивы деревьями, и маленькие домики, скорее даже павильоны, щедро увитые зеленью; между ними змеились дорожки, кое-где поблескивали струи фонтанов, но никакого движения не замечалось. Час был ранний, и, вероятно, в местном квартале веселых девиц еще отдыхали после напряженной ночи. Канал, уходивший направо, казался пошире, но тоже выглядел пустынным – тут, едва не задевая веслами о берег, плыла единственная лодка с пологом на четырех столбиках, прикрывавшим от солнца корму.

Как советовал щеголь в персиковом наряде, Тревельян повернул в правую сторону. Дорожка сделалась поуже, а у другого берега ее не было совсем. Дома и парадные лестницы исчезли; к этому каналу выходили задние дворы усадеб, обнесенные каменными стенами трехметровой высоты. Иногда в них попадались плотно закрытые дверцы и калитки, бронзовые или обитые железом, небольшие и, вероятно, очень прочные; их вид намекал, что хозяева пользуются этими входами-выходами для тайных дел, когда желают удалиться незаметно или попасть домой, не привлекая лишнего внимания.

«Здесь мы должны повернуть», – напомнил командор.

«Да, – кивнул Тревельян. – Чувствуешь? Уже пахнет морем».

Грей на его плече завозился, потом опять затих, обхватив шею хвостом. Они поравнялись с лодкой. Ее украшала резная головка дауда с оскаленными клыками, полог из легкой полупрозрачной ткани свешивался почти до бортов, и в глубине виднелись две фигурки. Шестеро мускулистых гребцов гнали ее вперед неторопливыми взмахами весел.

Полог раздвинулся.

– Рапсод! Смотри, Тургу-Даш, рапсод! Ка-акой хорошенький!

Голос был молодой и звонкий. Оглянувшись, Тревельян увидел, что на него смотрит девушка неземной красоты: брови вразлет, губы как розы, глаза сияют изумрудами, густые темно-каштановые волосы уложены в сложную прическу. Пигментные пятна почти незаметны – значит, ей было лет семнадцать-восемнадцать.

– Ка-акой зверек! Хочу! – сказала зеленоглазая, по-прежнему глядя на Тревельяна. Он, вероятно, заинтересовал юную леди больше, чем Грей.

Полог раздвинулся шире, и рядом с девичьим личиком появилась физиономия старца в седых бакенбардах.

– Разделяю твое дыхание, рапсод, – произнес старик.

– И я твое, почтенный.

– Не продашь ли шерра? Моя госпожа очень хорошо заплатит.

– Бесполезно. Если возраст наделил тебя мудростью, ты должен знать, что шерр сам выбирает хозяина. Его нельзя ни продать, ни ку…

Взмах изящной ручки и раздраженный голосок прервали его:

– Ты глупец, Тургу-Даш! Я не зверька хочу, а рапсода!

– Но моя госпожа!..

– Хочу!

– Моя цена… – начал было Тревельян, но не успел закончить – зеленоглазая снова махнула рукой, на этот раз гребцам:

– Теки и Дрза! Сюда его! Ко мне!

Двое дюжих парней бросили весла, выскочили на дорожку и аккуратно подхватили Тревельяна, один под коленки, другой за плечи. Грей возмущенно заверещал.

– Эй, пацы лохматые! Вы что!..

– С госпожой не спорят, – сказал Теки или, быть может, Дрза.

– Госпоже повинуются, – добавил Дрза или, быть может, Теки.

В мгновение ока они перенесли Тревельяна в лодку и сунули на заднюю скамью, рядом с седовласым Тургу-Дашем. «Снова тебя похитили, сынок, – благодушно заметил командор. – А девчонка-то ничего! Птичка зеленоглазая… Покрасивей и помоложе той, которую ты оставил в Этланде».

Весла опустились, плеснула вода, лодка неторопливо поплыла мимо глухих каменных стен. Девушка, поблескивая глазками, рассматривала Тревельяна.

– Ты не находишь, Тургу-Даш, что вблизи он еще лучше? А зверек просто оча-аровательный! – Она протянула руку к Грею и тут же вскрикнула: – Ой!

Шерр панибратства не любил и цапнул ее за палец.

– О боги! Твоя драгоценная кровь! – в панике простонал Тургу-Даш.

– Ерунда. – Зеленоглазая сунула палец в рот и невнятно пробормотала: – Я восьму их опоих. Этого хо-ошенького апсода и его хо-ошенького зве-ака.

– Мы еще не условились о цене, – сказал Тревельян, внимая ментальным слухом хихиканью командора. – Последний раз за меня давали шестьсот золотых, но я уверен, что стою дороже.

Девушка вытащила палец из рта, прищурилась, осмотрела его и сказала:

– Тургу-Даш! Объясни этому кра-асивому рапсоду, какое счастье ему выпало.

– Слушаюсь, моя госпожа. – Старик повернулся к Тревельяну и сообщил: – Перед тобой, певец, Лиана-Шихи. Склони голову, сделай знак почтения и назови свое имя.

– Тен-Урхи. Боюсь, я ничего не слышал о твоей госпоже. Может быть, она коллекционирует рапсодов?