Уинстон Грэхем - Корделия

• Название: Корделия
• Автор: Уинстон Грэхем
• Издательство: Арт Дизайн
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-85369-003-5

Трогательная история любви девушки, наделенной замечательной красотой и независимым характером, чья способность любить и радоваться жизни осталась невостребованной в Англии Викторианской эпохи. …Став второй женой Брука Фергюсона из Гроув-холла, Корделия быстро освоилась со своими обязанностями: успешно вести хозяйство, заботиться о муже и слушаться свекра. Этот странный брак мог бы тянуться неопределенное время, если бы в жизнь девушки не вошел Стивен Кроссли. И хотя Корделия признавала строгую мораль своего времени, она нашла в себе мужество ответить на любовь Стивена и бесстрашно встретить последствия… Написанный в лучших традициях жанра роман увлекателен, остроумен, отличается изяществом стиля и точностью временных и психологических характеристик.

---

Когда она вошла в спальню, Брук был слишком озабочен своим состоянием, чтобы заметить перемену в настроении жены. Она снова принялась читать вслух, и это принесло ей некоторое успокоение. У Маргарет была неуравновешенная психика. А вот она – здоровая молодая женщина, – хотя и разделяет некоторые оценки и чувства Маргарет, но не до такой же степени.

Вечером Корделия особенно тщательно выбирала, что надеть, и трижды сменила прическу. Наконец она остановила свой выбор на бледно-розовом бархатном платье.

Хорошо, что у нее есть своя гардеробная, где можно укрыться от глаз мужа. Когда она вернулась в спальню, Брук что-то писал. Корделия села рядом на кровать и поцеловала его в лоб.

– Жалко, что ты не можешь поехать на концерт. – Она наклонилась и прочла написанное:

Уныние сказало: "Стань

Невестою моей!"

Но я ответила: "Отстань

И повторять не смей!

Любовь Уныния темна,

Как смертный мой конец.

И дик, и страшен для меня

Терновый твой венец!"

– Мне нравится, – похвалила она.

– Правда? Мне, как будто, тоже. Как ты думаешь, Делия, здесь нужно что-нибудь добавить?

– Нет. По-моему, это вполне законченное произведение.

– Как правило, стихотворение состоит из трех строф.

– Почему бы не сделать исключение?

Он погрыз карандаш.

– Пожалуй, ты права. Передай Кроссли – мне очень жаль, что я не могу поехать с вами. Объясни ему как следует, чтобы не думал, будто это из-за спиритического сеанса.

– Конечно, Брук. Я уверена, он поймет.

Как и следовало ожидать, дядя Прайди и не подумал переодеться – в отличие от брата, он не заводил целого гардероба. В первых рядах партера его повседневный, нечищенный сюртук привлечет всеобщее внимание.

Едва Корделия спустилась вниз, как раздался звонок и доложили о Стивене Кроссли.

Он вошел, пряча бьющую через край энергию, стараясь не делать резких движений головой или плечами, хоть в какой-то степени приноровиться к тягучему ритму этого дома и его обитателей. Но при виде Корделии его живые карие глаза радостно вспыхнули, а когда она извинилась за недомогание Брука и вынужденный отъезд мистера Фергюсона, он не поверил своим ушам.

– С нами поедет дядя Прайди, – поспешила добавить Корделия.

Старик уже спускался по лестнице.

– Благодарю вас, – Стивен отвесил в сторону Прайди небольшой поклон. – Благодарю вас обоих.

По дороге старик завел разговор о своей книге, которую собирался назвать "Наследственные и благоприобретенные навыки поведения у мышей". Корделия ни разу не слышала, чтобы дядя Прайди о ней рассказывал, даже не была уверена, что такая книга существует в природе. Стивен, охотно поддерживая разговор, в то же время не отрывал глаз от Корделии.

У парадного подъезда "Джентльмен Концерт-Холла" сгрудились экипажи. Воодушевленный горячим приемом в Америке, Блаватский должен был исполнить двадцать четыре прелюдии и девять скерцо. Чтобы за столь короткий срок достать билеты на этот концерт, Стивену пришлось нажать на все рычаги, пустить в ход все мыслимые связи.

Когда они уселись и дядя Прайди начал с кислым видом листать программку с приложенными нотами, Стивен наклонился к Корделии.

– Я весь уик-энд не находил себе места.

– О?

– Знакомо ли вам это чувство вины и стыда, когда вы понимаете, что обидели того, чье доброе отношение для вас дороже всего на свете?

– О!

– По-видимому, мой визит в пятницу был истолкован превратно. Или я чем-то задел ваши чувства. Когда я уходил, мне хотелось плакать.

– О! – как ни странно, Корделия была счастлива. – Нет, уверяю вас… ничего такого…

– Вы не представляете, как я рад это слышать! Весь вечер в пятницу я ломал себе голову, метался, точно зверь в клетке. Все пытался понять причину. Неужели вас обидели слова Густава?

– Забудьте об этом.

– Вы так добры! Но все-таки… что-то было?

– Нет. Я рада, мистер Кроссли, что мы приехали на этот концерт. Покажите мне, где сидят музыкальные критики. Вы с ними знакомы?

– Окажите мне честь называть меня Стивеном.

– Но мы только трижды встречались!

– Трижды? А я думал, всего один раз.

– Как это?

– С тех пор, как мы впервые посмотрели друг другу в глаза, для меня остановилось время.

– Но прошло уже две недели.

– У вас хорошая память на цифры. Нет, правда, вы не могли бы звать меня Стивеном – просто чтобы привыкнуть к звукам этого имени? Некоторые считают, что его трудно выговорить.

– Ни за что бы не подумала.

Дядя Прайди положил ей на колени программку.

– Я бы лучше написал аннотацию. Смесь воды с молоком. Вяло. Способно отвратить от всякой музыки.

Корделия улыбнулась: жизнь больше не казалась ей невероятно сложной, как в последние несколько месяцев. Стивен заговорил с дядей Прайди.

– Вы часто ездите на концерты?

– За четырнадцать лет пропустил только два. Недурно для старика. Возьмите конфетку, – он протянул Корделии кулек.

– Вы ездите один? – не унимался Стивен.

– Естественно. Чтобы слушать музыку, вовсе не обязательно обладать четырьмя ушами.

– А почему я вас ни разу не видел?

– Обычно я сажусь подальше. Мне не по карману бархатное кресло. Да и публика в партере слишком фривольная.

Корделия оглядела несколько рядов партера. Солидные торговцы с женами. Чугунноголовые банкиры. Богатые евреи и немцы. Бородатые врачи. Городские советники и священнослужители. Сливки общества. Воплощение респектабельности и здравомыслия. Она украдкой бросила взгляд на Стивена Кроссли и в первый раз отметила красивую форму его головы, длинные, сильные руки.

Публика встретила Блаватского громом аплодисментов. Великий музыкант поклонился и сел за рояль. Пока он устраивался поудобнее, Корделия обратилась к молодому человеку.

– А вы не хотите посмотреть программку… Стивен?

* * *

На дядю Прайди нельзя положиться – Брук всегда это говорил. Обычно он вел себя вполне благовоспитанно, но время от времени все, что было в нем эксцентричного, вырывалось наружу.

Под конец его поведение стало просто невыносимым. Выходя из зала, он выхватил взглядом в толпе старого приятеля по фамилии Корнелиус – тот играл в их оркестре на гобое – и, пробормотав несколько невнятных слов извинения, рванул к нему. Потом узрел еще кучку самодовольных старцев и пустился с ними в обсуждение достоинств Верди и Мейербера. Стивен с Корделией несколько минут ждали его в карете. Наконец он просунул голову в окошко и заявил, что договорился пойти с Корнелиусом в клуб, а поэтому не мог бы Стивен отвезти домой его племянницу?

Стивен прочистил горло.

– Ну конечно же, отвезу. А потом? Прислать за вами карету в клуб?

– Не стоит. Я прекрасно доберусь на своих двоих. Здесь всего-то пара миль. Я всегда возвращаюсь с концертов пешком.

Прежде чем отъехать, Стивен вышел из кареты и что-то шепнул кучеру. Затем проводил взглядом тысячу раз благословенного дядю Прайди. И только после этого вновь занял свое место в экипаже.

Сидя в полутьме кареты, Корделия думала о том, что могло заставить дядю Прайди пренебречь элементарными приличиями. Стивен сел рядом с ней. Карета плавно тронулась с места, Мимо проплывали огни Питер-стрит.

С минуту Корделия смотрела в окно – на струящуюся толпу, омнибусы, старую, закутанную в шаль торговку горячим картофелем на углу…

– Может, сначала поужинаете со мной? – предложил Стивен.

– Ох, нет… Какой замечательный пианист! Я вся полна музыкой.

– Я заказал столик у "Коттема". Без этого вечер будет незавершенным.

– Я получила огромное удовольствие. Большое спасибо.

– Это очень тихое место.

– …Лучше не стоит, мистер Кроссли.

– Стивен, – поправил он.

– Лучше не надо… Стивен.

Он выглянул в окно и что-то сказал кучеру. Они завернули за угол и некоторое время ехали молча. Из трактира с песнями и криками вывалилось несколько пьяных.

– Вы, должно быть, думаете, что нам не следует бывать наедине? – произнес Стивен. – Но раз уж так случилось, я благодарен судьбе. Завтра я уезжаю и, может быть, вернусь только через несколько месяцев.

– Мне очень жаль.

– Хочу надеяться, что вы говорите это не только из вежливости.

Она смешалась.

– Корделия, – проникновенно заговорил он. – Вы позволите звать вас Корделией?

– Да… если вам так хочется.

– Корделия… Корделия… Корделия…

С каждым повторением ее имени близость между ними становилась все более тесной.

– Корделия…

– Да?

– Вам известно, как я к вам отношусь?

– Ну… Наверное, я вам нравлюсь.

– Не то! Это звучит так невыразительно, так банально! Жизнью клянусь!

– Мне очень жаль…

– Я люблю вас! – выпалил он. – И вы это знаете.

У нее бешено забилось сердце.

– Нет. Откуда? Что могло навести меня на такую мысль?

– Божья милость и все, что я сказал и сделал, каждый мой взгляд! Ах, я не должен был спешить с признанием!