Валерия - И жизнь, и слезы, и любовь

• Название: И жизнь, и слезы, и любовь
• Автор: Валерия
• Издательство: Издательский Дом "Азбука-классика"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-91181-135-9

Автор этой книги — известнейшая российская певица Валерия.

Девочка из провинции, когда-то приехавшая покорять Москву, теперь — Звезда, чей талант завоевал сердца миллионов зрителей.

Несколько лет назад Валерия на самом пике своей карьеры оставила сцену и вернулась с детьми в родной город, где прошли ее детство и юность. Покинула Москву, чтобы больше не возвращаться. Что заставило ее так поступить? И почему она все-таки вернулась и по-прежнему радует нас своими песнями?

Впервые Валерия делится шокирующими и сенсационными подробностями своей семейной жизни. Нелегко читать про тот ад, через который суждено было пройти этой сильной, красивой и талантливой женщине.

Сегодня Валерия счастлива, но она не забывает о страшном прошлом, с которым у нее хватило сил порвать. Она говорит: «Я написала эту книгу для того, чтобы подарить надежду тем, кому сейчас плохо».

---

Мой батюшка — священник, которого я, придя к вере, сделала своим духовным отцом, — говорил мне:

— Ты же выходила замуж за него сознательно. Тебя никто не заставлял. Вот и неси свой крест, девочка. Ты сильнее; если тебя рядом не будет, он погибнет.

Вера

Когда я пришла к Церкви? Когда поняла: мне никто в мире помочь не может. Родители против Шуйского бессильны. У меня нет влиятельных знакомых. У меня нет друзей-мужчин. Нет братьев. Нет сильных людей: нет того, кто элементарно мог бы по-мужски ему врезать. У меня нет ни копейки денег. Я не могу вырваться. Я не могу сбежать. И куда? Что я буду делать? Он меня везде найдет. Он меня казнит. В моей борьбе мне нужна была моральная поддержка. Вера очень укрепила меня. Я и Шуйского пыталась приобщить к Церкви.

Моя мечта сбылась: Шуйский смог избавиться от алкогольной и наркотической зависимости. Только вот своего поведения он не изменил. Я опять стала жертвой иллюзии: бьют жен только алкоголики и наркоманы. Но я не отступила, а, наоборот, вступила в новый круг борьбы.

К батюшке, своему духовному отцу, я поначалу ходила сама, без Шуйского. Супруг к религии был абсолютно равнодушен. Я втайне от него постилась, потому что Шуйский не давал мне ни поститься, ни молиться. Я его уговаривала пойти со мной в храм. Мне казалось: это поможет мужу одуматься.

И вдруг он соглашается. Преподносилось все так: это моя блажь, которой он, по своей доброте душевной, потакает. Наверное, он понял: Церковь — замечательный рычаг воздействия на меня. С батюшкой он первый раз говорил в таком тоне: мол, почему я должен к вам ходить?

Потом крен сменился. Мы стали дружить с батюшкой (он был теперь духовным отцом и Шуйского тоже), помогать Церкви. Как только Шуйский стал поддерживать Церковь, батюшка изменил свое отношение к нашему супружеству. Я ни в коем случае не хочу обвинять священника: не имею на это права. Но как-то так получилось: если раньше, до прихода Шуйского к Церкви, мне давали благословение на развод, то теперь предлагали работать над отношениями с мужем…

В какой-то момент батюшка сказал: все ваши беды оттого, что вы не венчаны. И мы повенчались. Очень тихо, без всякой помпы, по-будничному. Формально инициатива исходила от меня. Это же мне батюшка сказал!

И вот мы едем и церковь на машине. Я читаю молитву. А муж бесится: делает вид, что не хочет венчаться, что я его насильно тяну в церковь и только мне нужен этот обряд. Я попросила его:

— Саш, пожалуйста, не надо так.

Он выхватывает у меня из рук молитвослов и вышвыривает его в окно.

Приехали.

Батюшка говорит:

— Венчание — это таинство. Это обоюдный духовный процесс. Это не лекарство, а повод для начала духовной работы обоих супругов.

Я надеялась на то, что после этого произойдет чудо.

Мы немножко отметили радостное событие: устроили маленькое чаепитие с батюшкой и матушкой.

На выходе из церкви Шуйский меня послал таким отборным матом! Я думаю: боже, как же можно?!.

Так началась наша жизнь в освященном браке. Я приняла решение венчаться во многом из-за детей: батюшка говорил, дети должны жить в освященном Церковью браке…

Предыдущий этап борьбы связан с работой психиатров, психотерапевтов и наркологов. Их у нас было несколько, и они тоже не смогли помочь. Не совсем так: с их помощью Шуйский избавился от химических зависимостей, но личность его они изменить не смогли. Впрочем, Церковь тоже не помогла ему.

Первый побег.

Я не оставляла попыток воздействовать на Шуйского. С ним еще как-то можно разговаривать, застав его в нормальном состоянии. Но во время приступов бешенства лучше было скрыться с глаз долой. Иначе несдобровать. Первый раз я убежала 7 ноября 1994 года.

Убежала к психиатру-наркологу, у которой Шуйский тогда наблюдался. Она жила в Москве, на Кутузовском проспекте.

Мизансцена выглядела так. Праздник. У врача гости. Накрыт стол. И тут являюсь я в полубезумном состоянии. Врач на меня взгляд бросила, оставила всю компанию и говорит:

— Проходите.

Мы с ней ушли в другую комнату и стали разговаривать.

Тогда у нас в Крёкшино жили мои родители. Я не боялась их оставить с Шуйским, потому что знала: как только я уйду, он затихнет. Врач мне сказала:

— Можно, конечно, прислать в Крёкшино наряд санитаров. И что они увидят? Перед их глазами предстанет милейший, обаятельный мужчина, который сидит дома и пьет чай с тортиком.

Оказалось, она и вправду знала, как все будет. Мама мне потом рассказала:

— Как только Шуйский понял, что тебя нет, он вмиг переменился, перестал буйствовать и заявил: «А что, чайку попьем?»

Тортик у нас имелся — праздник все-таки, 7 ноября.

Я попросила своих знакомых позвонить в Крёкшино, узнать, что там, — я волновалась за родителей и детей. Шуйский сам взял трубку — веселый такой, хороший. Источник раздражения исчез. Он пил-таки чай с тортом. Я еще раз убедилась: все эти «приступы» — не психическое расстройство, а результат распущенности на фоне определенных человеческих качеств.

Шуйский знал, как возвращать в лоно семьи меня, девочку, выросшую в ласке и любви. Пара нежных слов, рассказ о том, как он меня любит, как он исправится, какая у нас будет замечательная жизнь. Актерище, надо отдать ему должное, он гениальный. Еще и умен чрезвычайно: всегда знал, что мне сказать, чтоб я растаяла… (Шуйский — человек редкостного обаяния, жертвами этого обаяния не раз становились весьма неглупые и проницательные люди) И все. Я снова его. Потом можно денек-другой потерпеть, не измываться, устроить романтический ужин при свечах. А там — все по новой. Сколько раз я, взрослая женщина, бегала по этому кругу, как дрессированная лошадка по манежу цирка.

Ура! Я — директор компании!

Работа. Сцена. Она всегда, с самых молодых лет, с тех далеких дней, когда я была знаменитостью районного масштаба, была моей отдушиной.

Даже в самые ранние годы, когда, например, другие девочки пользовались большим успехом у противоположного пола, чем я, я мысленно говорила себе: зато у меня завтра репетиция. А на следующей неделе — выступление. Вам неведомо это счастье!

Помню счастливые ночи моей юности. Я в полусне ворочаюсь с боку на бок и сама спрашиваю себя: чему ты так радуешься? Как чему?! Завтра мне на запись в студию!

Все мои любови пришли ко мне через музыку.

Шуйский старался лишить меня и этой отрады: своим поведением теперь и во время записи альбомов держал меня в страхе.

Впрочем, радости от выступлений на сцене, удовольствия от всего, что связано с творческим процессом создания нового музыкального произведения, он также пытался меня лишить.

* * *

Очередной раз я попалась на удочку Шуйского, когда он сделал меня директором звукозаписывающей компании.

В один прекрасный день он вернулся домой и с порога объявил:

— Лера, я учреждаю новую звукозаписывающую компанию. И делаю тебе предложение стать ее директором!

Ого! Я — директор компании. О таком и мечтать не смела!

И вот я директор компании. Не какой-нибудь там учредитель-соучредитель и не какое-нибудь там подставное лицо, а самый настоящий, действующий директор компании с правом подписи и всеми вытекающими из этого последствиями.

Нет, мой муж не так уж и плох, шут возьми. Обижал-обижал, унижал-унижал. А теперь вот взял и одумался! Он понимает: гастролировать мне сейчас нелегко: на руках маленькие дети. Новые альбомы появляются не так часто, как хотелось бы… Что поделать? Такое уж время нелегкое.

Офисная работа — то, что мне сейчас нужно!

Я с энтузиазмом бросилась в этот новый для меня вид деятельности. Мне всегда интересно новое. Люди мне доверяли. У меня были друзья, с которыми я могла и хотела строить деловые отношения. Я сформировала замечательную команду.

Все как у взрослых. Встаю в семь утра, разбираюсь с детьми. В восемь — на рабочем месте. Прихожу самая первая — я же директор. К половине девятого все подтягиваются. Начинаем трудиться на полную катушку. Полный рабочий день. Мое ежедневное присутствие было необходимо: фирма организовывалась — дела, переговоры, заключение контрактов с артистами…

И вдруг я понимаю: он опять серьезно меня подставил и работать мне все равно не даст. Просто Шуйскому было удобно все организовать таким образом. Он сразу стал вмешиваться, давать указания: это делай так, а то делай эдак. И тогда мои друзья, с которыми я начинала дело, говорят:

— Лера, извини, но мы так работать не будем.

Для чего Шуйский создал новую фирму?

Компания «Рек-рекордс», соучредителями которой были Шуйский, Александр Горожанкин, Иван Демидов (известный телеведущий) и Андрей Л-в, была на грани развала. Шуйский очень быстро оценил ситуацию и стал потихоньку выводить все ценные активы — переписывать их на себя. Почуял, что пахнет жареным, и сразу взял под свое крылышко самое лучшее: популярного барда Олега Митяева, меня и кого-то еще. Всех нас он перевел в новую фирму. А все, что осталось, — разбитое корыто — торжественно передал в руки Андрею Л-ву.