Юрий Перов - Прекрасная толстушка. Книга 2

• Название: Прекрасная толстушка. Книга 2
• Автор: Юрий Перов
• Издательство: Столица-Принт
• Жанр: Эротика
• Год: 2005
• ISBN: 5-98132-063-X

Двадцать восемь захватывающих, искренних любовных историй восхитительной женщины, красота которой, словно магнит, притягивает мужчин. Среди ее поклонников — зловещий Берия и «вор в законе», знаменитый футболист и известный тенор, космонавт и скульптор с мировым именем…

Образы героев книги воссозданы известными российскими актерами в сериале «Желанная», снятом по этому роману и с успехом прошедшем на телеэкранах.

---

— Вы меня спасли, как Печорин княжну Мэри от пьяного капитана, — улыбнулась я.

— Это была моя любимая книга в детстве, — сказал Космонавт. — А вас, случайно, зовут не Мэри? — спросил он, с беспокойством поглядывая на танцующую супругу, которую хитрован Костя постоянно разворачивал спиной к нам.

— Именно так меня и зовут…

— Значит, это судьба… Мы обязательно должны снова увидеться. Когда, где? Вам можно позвонить? Скажите ваш номер, и я запомню его на всю жизнь. Говорите же, говорите, пока танец не кончился…

— Этот танец не скоро кончится, — улыбнулась я. Костя предупредил, что ребята будут играть минут двадцать нон стоп, танец за танцем без передышки.

— Так когда мы встретимся?

— Хотите сейчас?

— То есть?

— Прямо сейчас. Здесь.

— Не понимаю… Что вы имеете в виду? — смутился Космонавт. Я его понимаю — должно быть, я выглядела сумасшедшей…

— Ни о чем не спрашивайте. Только «да» или «нет»? Он украдкой посмотрел на спину своей жены и, облизав губы, сказал:

— Да.

— Я сейчас выйду в ту дверь, — сказала я, показывая ему на неприметную дверь, — а вы через пару минут идите туда же. За дверью я буду вас ждать.

— Да, но… — Он снова посмотрел на супругу.

— Никто и не заметит… — усмехнулась я. — В крайнем случае скажете, что вам стало плохо и вы выходили в туалет…

6

В коридоре он было набросился на меня с торопливыми, жадными поцелуями, но я прошептала:

— Не здесь… Пойдемте!

Вот тут-то он по-настоящему удивился и даже слегка испугался. Он понял, что дело гораздо серьезнее, чем то, на которое он сгоряча согласился.

— Куда? — не удержался от вопроса он.

— В космос… — улыбнулась я. — Ну что, поехали?

Отступать ему было некуда.

По дороге мы, к счастью, никого не встретили. Когда я открыла комнатку ключом, в глазах его снова мелькнул страх. Думаю, что перед настоящим полетом в космос он боялся меньше. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Но когда я заперла за нами дверь, первый поцелуй мне пришлось сделать самой. И тут он словно с цепи сорвался.

Все было молча, быстро, яростно и восхитительно…

Прежде чем выпустить его из комнаты, я поправила ему галстук, пригладила взъерошенные волосы и сказала ласково: — Храбрый, сладкий ежик…

— Почему сладкий? — спросил он.

— Потому что с елки. Сверху блестящий, а внутри шоколадный…

— Забавно, — сказал он.

Он выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и вышел из комнаты, забыв взять у меня телефон. А я ему не напомнила…

С тех пор я его видела только в киножурналах и по телевизору.

Смешно было бы думать, что это он написал то загадочное письмо, Какие сегодня у космонавтов дома, яхты? Их звездное время прошло. Мне думается, что это несправедливо.

Но кто сказал, что Россия — родина справедливости?

Двадцать Седьмой (1964 г.)

Двадцать седьмым был Костя. Он так долго в шутку на поминал мне, что я ему должна разок, что когда однажды после концерта и дружеской пирушки мы оказались у меня дома, все и состоялось.

И как бы мы с ним ни храбрились, и ему и мне пришлось преодолевать некоторую неловкость. Все-таки нельзя это делать с друзьями, которых слишком хорошо знаешь.

Костю я сладким ежиком называла еще задолго до этой ночи. Но оттуда, где он вот уже несколько печальных лет, письма не доходят, даже если кому-то и вздумается порадовать друга весточкой…

Двадцать Восьмой (1964 г.)

1

Я даже толком не помнила, кто из ребят привел его ко мне на день рождения. То ли это были лабухи, то ли медики, то ли мои девочки-переводчицы. Или он работал вместе с Танькиным Юриком. Помню точно, что гитару принес не он, потому что кто-то радостно завопил: «A вот и гитара. Кто заказывал гитару?» К этому времени он уже был.

Он был в светло-сером тонком пуловере, надетом прямо на голое тело. Это было ужасно модно после фильма «Девушка из банка». Там так ходил Збигнев Цыбульский. Больше ничего в нем выдающегося не было, пока он не запел… До этого я даже не помнила, как его зовут.

Народу набежало человек тридцать. Наш фамильный круглый стол, приобретенный еще дедушкой, по мере пребывания незапланированных гостей пришлось два раза расставлять, и он удлинился на все шесть секций, которые мирно пылились за буфетом последние двадцать лет.

В то время было принято ходить в гости без приглашения и тащить за собой большую компанию. Люди не особенно озадачивались подарками, и пластинка за 1 рубль 45 копеек или книга считались хорошим подарком. Но и гости, в свою очередь, не очень-то переживали, если на столе не было икры и рябчиков с брусничным вареньем…

Незнакомых в этот раз было трое — две девушки и один мужчина. Девушек, понятно, привели заядлые холостяки Костя и Андрюшка Резвицкий, а вот кто привел этого незнакомца, я как-то пропустила. Получилось так, что одновременно ввалилась огромная толпа гостей, среди которой и был он. Он, естественно, вручил мне какие-то цветы, коробку конфет, как-то назвался, но его имени я не за помнила.

Я почему-то подумала, что он пришел с Лекочкой. Как вы понимаете, это характеризовало его определенным образом. Но свитерок на голое, загорелое тело я отметила и тут же забыла о незнакомце… Попробуйте принять дома тридцать человек. Хорошо, что Татьяна и Надежда Ивановна помогали мне готовить и накрывать.

Мы накупили на Палашевском рынке свежих огурцов, помидоров, редиски, много листового салата, свежей зелени. И все это лежало грудами на широких блюдах и подносах.

Тетя Клава, Танькина мама, приготовила свою коронную треску под маринадом. От студня я категорически отказалась. Было много сыра, в том числе армянский с травками, рокфор, швейцарский. Вместо хлеба я в магазине «Армения» купила тонкого лаваша и, разумеется, бастурмы, которую так хорошо заворачивать вместе с зеленью в этот самый лаваш.

Девчонки приготовили салат оливье, помогли нарезать окорок, колбасу, разделали дунайскую селедочку. Конечно же, не обошлось без маленькой, величиной с грецкий орех, молодой картошки со сливочным маслом, укропом и чесноком, поданной горкой в специальной глиняной обливной миске. На горячее у нас жарились с самого утра две бараньи ноги, нашпигованные чесноком, морковью и зеленой петрушкой. В общем, стол был неплохой. А главное, что все тридцать человек вместо пятнадцати, которых я ожидала, были сыты и пьяны.

Когда пошла обычная застольная чересполосица, полови на гостей вышла на лестничную клетку курить, а другая половина, расчистив от стульев площадку, начала твистовать под радиолу. Потом все опять уселись и принялись выпивать и закусывать. Потом Костя с Игорем начали хулиганить на пианино, то есть составлять самые немыслимые композиции из известных мелодий, например, из «Лунной сонаты» переходить в похоронный марш, из похоронного марша — в самый развязный канкан, потом в сороковую симфонию Моцарта, а из нее в «Мурку»… Или они играли сразу две вещи, одновременно. Например, Костя играл на левой стороне клавиатуры отрывок из «Маленькой ночной серенады» Моцарта, а Игорек справа смешно подчирикивал бессмертным «Чижиком — Пыжиком»…

Я обожаю подобное озорство. Но когда ребята вдруг перешли на «Подмосковные вечера» в сочетании с 6-й симфонией Бетховена, то публика сломалась и запела хором: «Не слышны в саду даже шорохи…»

После этого запели «Если я заболею», потом «Последний троллейбус» Окуджавы, потом его же «Ваньку Морозова», потом натуральную, без всякого хулиганства «Мурку» и как-то сразу, без перехода, «Геолога». Костя виртуозно подыгрывал. Незнакомец в свитере пел вместе со всеми, но, как я ни прислушивалась, отличить его голос от всех остальных я не могла.

Он, наверное, геолог, почему-то решила я. Улучшив момент, я спросила у Лекочки.

— А как зовут этого мужика в свитере?

— Не знаю, — пожал плечами Лека.

— Разве не ты его привел?

— Да ты что? — обиженно сказал Лека. — Он же законченный натурал — это за версту видно.

— Извини, — сказала я и больше ни у кого не спрашивала. Мне пришло в голову, что этого человека привели специально для меня, так как у меня в тот вечер кавалера не было. Если не считать, конечно, Костю, который пришел с девушкой и с которым мы по молчаливому договору не вспоминали наш грешок. Как-то так получилось, что в то лето у меня никого не было. Наверное, после Виктора я остерегалась мужчин, особенно положительных.

Я невольно начала наблюдать за незнакомцем и отметила про себя, что он посматривает в мою сторону более чем заинтересованно. Впрочем, когда мы встречались взглядами, он почему-то тут же отводил глаза и никаких шагов для развития нашего знакомства не предпринимал.

Потом кто-то из медиков вспомнил о гитаре, и все за пели туристкие и студенческие песни. Потом незнакомец в свитере попросил гитару, слегка подстроив, дождался относительной тишины и заиграл. После первых же изящных переборов разговоры за столом окончательно смолкли, и он запел…