Анастасия Карменова - 8осемь

• Название: 8осемь
• Автор: Анастасия Карменова
• Жанр: Современные любовные романы

Иногда бывает так, что мы не оправдываем ожидания других. И я одна из таких людей. Привет, я Макс. Да, это мужское имя. Я не оправдала ожидания родителей. Вместо мальчика появилась девочка, вернее две девочки. И мне повезло меньше. Они исполнили мечту, дав мне мужское имя. Спасибо им. Моя история скучная, как сказки моей бабушки на ночь. Кажется, все началось ровно миллион лет назад, хотя нет… Тогда еще были динозавры, но мне все равно, потому что он, тирекс моего глупого сердца. А я, ну, а что я? Мисс Nobody — это я. Тень своей тени, пыль баскетбольного паркета, одним словом — полная неудачница. Да, по закону жанра, такие как я, влюбляются в парней как мистер Эйти — короля трех очковых бросков, дабл-даблов, группы поддержки и всей школы… Или?

---

Спустя минуту не одной мысли не пришло в голову.

Через сто восемьдесят секунд по пустынному коридору раздались шаги.

— Вы хотите позвонить кому-нибудь?

— Нет, вы все равно позвоните.

Я вскочила со своей лавочки, это был голос Эйти. Через несколько секунд его посадили в соседнюю камеру.

Плюхнувшись обратно, я надула губы и отвернулась.

— Все равно удостоверение поддельное было, — в голосе Гордона была гордость. Я прикусила язык, предпочитая откусить его, чем еще когда-либо заговорить с ним.

— Даже спасибо не скажешь?

Я помотала головой.

— Это спасибо?

Черт, ну и идиот же он. Я повернула голову в его сторону. На бровь Эйти наложили два шва, левая щека поплыла от меткого удара Чака, именно так звали того психа в баре. Гордон не остался в долгу, теперь ему придется покрыть зубную страховку этого парня, так как он не досчитался двух зубов. Я снова отвернулась.

— Серьезно? Ты ничего не скажешь мне?

— Я с тобой не разговариваю.

Макс сипло рассмеялся.

— Разговариваешь!

Я жестом показала, что закрыла рот на замок и выкинула ключ.

— Не убедительно. Ты же знаешь, я не сдамся без боя, тебе придется говорить.

О, да! Без боя ты точно никогда не сдаешься!

Эйти передвинулся впритык к решетке, которая разделяла наши камеры. Это же надо так загреметь, что во всем участке только нас двое в камерах!

Я решила не говорить с ним, но не смотреть на парня я не могла, за эту ночь, кажется, совсем привыкла к его грустным глазам и улыбочкам, совершенно лживым, я же видела, что он по-прежнему что-то не договаривает. Макс оперся спиной об стену, вытягивая ноги далеко вперед.

— Прости. — Я промолчала, но заинтересовалась его монологом. — Я искренне прошу, Макс.

Я чувствовала себя последней дрянью, но все равно молчала, видя как ему тяжело…

— Я не хотел тебя подставить, но, кажется, я только и умею это делать. Наверно ты заслуживаешь друга лучше чем я. — Гордон выдохнул, прикрывая лицо рукой. Костяшки его длинных пальцев были сбиты из-за драки. Если он выбил сустав, то это может быть очень плохим событием в его карьере. Я сглотнула, не выпендривайся в баре, ничего бы не было. — Только идиот мог оставить тебя одну в этой куче таких же идиотов как я. Я просто злился, мне так хотелось поговорить с тобой, а ты… прогнала меня. Но я не держу зла долго, ты ведь пошла за мной, ты заботишься обо мне? — Макс посмотрел на меня, — знаю, что заботишься. Спасибо. Мне важно знать, что кто-то принимает меня таким эгоистом, но… я хочу стать другим, лучше. Открою тебе тайну, я притворяюсь.

Сердце сжалось в комок от его слов, а гордость связала язык в узел. Но ему так нужна была моя поддержка… сама того не замечая, я подвинулась так же впритык к решетке, молча смотря на парня.

— Можешь хотя бы улыбнуться? Я пойму что тебе не все равно? — с надеждой спросил он.

Скромная улыбка появилась на моем лице.

— Спасибо. — Эйти снова затих, потирая переносицу. — Знаешь, почему я притворяюсь?

Немой кивок головы стал сигналом, чтобы Гордон продолжал.

— Вся моя жизнь — притворство! — Макс сглотнул ком в горле, — с самого детства. Ты же поняла, что я из не простой семьи, а мне так хочется быть простым парнем и играть в баскетбол на корте у реки за домом… Мой отец возглавляет крупную инвестиционную фирму в городе, для него есть одна игра — биржевая. Все остальное не серьезно, пустая трата времени и сил. Представляешь?

Моя жизнь это баскетбол, я это баскетбол, а он считает все это пустотой? — Гордон встал и начал ходить по камере, продолжая говорить, ему это было необходимо. — Ты ведь представляешь, что такое для тебя музыка, я вижу это, ты живешь ей, а я живу игрой! Это невероятное ощущение, мяч в руках, глаза тысяч прикованы к твоим рукам и ты для них Бог и Дьявол одновременно, своим пасом, броском, я решаю, кем быть, героем или врагом… и меня хотят этого лишить. Сегодня утром за завтраком отец заявил, что этот сезон для меня последний. Ты бы сказала, что все в моих руках, но он… поставил ультиматум. Если я остаюсь, то наша команда лишится его финансовой поддержки и другие парни с мечтой разобьют свои надежды из-за меня!

Макс сел обратно.

— Что мне делать?! Я не могу подставить своих ребят. И я не могу без игры. Черт, я так устал от всего этого, каждый день отец твердит от Дартмуте и об экономическом факультете. Я стану тупым финансистом, буду просиживать штаны в офисе, чтобы получить компанию в будущем. И никто не спрашивает, хочу ли я этого…

— Ты будешь играть. — Уверенно сказала я. — И ты не подведешь свою команду!

Эйти моргнул от удивления и грустно улыбнулся.

— Спасибо что выслушала.

— Спасибо, что рассказал. — Я протянула ему руку через решетку, парень незамедлительно сжал мою ладонь. — Тебе не за что извиняться. Мы же друзья!

— Друзья, — довольно подхватил он.

— Осталось выбраться отсюда. — Я старалась не подавать вида, как расстроилась из-за его рассказа, поэтому решила быстро перевести тему. — Кто за тобой приедет?

— Не знаю, мое удостоверение личности ненастоящее, может быть, они найдут отца Джейка Швона…

— Мне не повезло, — печально ответила я, — моих родителей наверняка уже везут сюда.

— Все будет лучше, чем у меня, — Эйти отпустил мою руку, — кто-то идет.

Я привстала, вытягивая шею.

Это была женщина офицер.

— Джеймс, у тебя есть один звонок.

Она открыла дверь, выводя меня, я подмигнула Макса, широко улыбаясь, перед тем, как сгореть от стыда, звоня домой. Через минуту, я оказалась у телефона-автомата. Трубку подняли, сонный голос раздался на другом конце провода.

— Вы только не волнуйтесь… — начала я…

Part 4. Не такая, такая.

Прошло три часа пятьдесят три секунды с начала домашнего ареста, осложненного простудой.

До свободы осталось… лучше сразу сдохнуть! Я даже вспоминать не хочу о том, что было в полицейском участке, когда приехали мои родители. Мало того, что моя мама лезла драться на офицера полиции, который задержал меня, так она еще и грозилась подать в Европейский суд по правам человека, так как такая святая девочка (аминь) как я, не могла попасть в тюрьму. Папа заплатил громадный штраф и выслушал лекцию о том, как лучше воспитывать дочь, у которой с самого рождения иммунитет на внушение со стороны и затычки в ушах в виде вечных наушников. Штраф был таким круглым, прямо таки круглым в квадрате, все не видать мне новой машины…

Теперь я стою на одной социальной ступени с Моникой, глядя на меня родителям наверно становится стыдно.

Моя простуда плавно перетекала из бешеного кашля в дикое чихание, чих был таким сильным, что я боялась, как бы остатки мозга не вылетели через нос. Как звезда в постели, я растянулась, раскидывая ноги и руки в стороны, не сводя больного взгляда с потолка. Интересно, что там с Эйти? Теперь я тоже не люблю его отца, буду звать его Пипи, так как при первом столкновении с ним, я жутко хотела писать. Мистер Пипи, вы плохой отец!

Поморгав глазами, сгоняя слезинку из-за температуры, я перевернулась на живот, уставившись на монитор включенного компьютера, Скайп тоскливо молчал и не оповещал меня о приходе Макса.

В участке я махнула ему рукой, нехотя уходя…

Родители всю дорогу до дома причитали и чуть ли не плакали, удивляясь тому, куда делась их милая и прелестная дочурка. Ответ — потерялась в суровом мире Трентона. Сами виноваты, я, между прочим, не просилась в этот ненормальный город!

Доктор освободил меня от занятий, поэтому дома я совершенно одна, хотя учебный день скоро заканчивается и Моника припрется злорадствовать, она хотя бы в тюрьме не была в отличие от меня. Мой домашний арест немного отличается от жестоких карательных санкций недемократичных родителей. Предки сделали для меня одно единственное исключение, в качестве мотивации. Мне разрешили посещать одно место, которое я выберу. Выбор пал на музыкальный магазин на тридцать пятой улице, хоть так я не сойду с ума за неделю.

Покрутившись на кровати во всех направлениях я так и не нашла удобной точки для сна. Не смотря на болезнь, я твердо решила смотаться, хотя бы в магазин, распространю свои бациллы и захвачу мир! План во все на холодильнике четко врезался в мою память. Сползя с кровати, я нащупала на полу конверсы, стянула штаны со стула и одела мятую клетчатую рубашку, не забывая про куртку, я конечно псих, но жить еще пока хочу. Надо же мир захватить и узнать, в конце концов, что на самом деле хотят от меня эти трое.

Обмотавшись напоследок, шарфом вокруг шеи, как египетская мумия, не пропуская не дюйма открытой кожи, я вышла из дома. Несмотря на солнечный день, погода была отвратной. Ветер сдувал меня с ног, в придачу пытаясь сорвать с шеи шарф. А про шухер в копне моих волос я вообще молчу.

Пока я, преодолевая стихию, топала в магазин, мозг судорожно пытался вспомнить, зачем я собственно иду в этот магазин, если дома меня ждет доклад о Чезаре Борджиа. Если я его не сделаю, ведьма по мировой истории просто скончается от злости и меня прихлопнет. Но назад пути не было, так как до магазина осталось идти всего ничего. Завернув за угол, я вышла на пересечение нужных улиц, еще через пару метров нужная вывеска всплыла перед глазами. Решительно забыв про доклад, я открыла дверь и попала в свой мир. В этом мире много коробок с винилом, ветхие обложки которых собрали слой недельной пыли, где боксы дисков захватаны пальцами безликих любителей искусства, которое глушит печаль. Вздохнув полные легкие воздуха, я довольно улыбнулась, осмотрелась по сторонам, запоминая расположение стеллажей с именными указателями.