СССР 2061 - СССР-2061

• Название: СССР-2061
• Автор: СССР 2061
• Жанр: Альтернативная история

Рассказы-финалисты конкурса рассказа "СССР-2061".

В 2061 году Советский Союз завершил первую стадию терраформирования Марса. Понемногу обживается Пояс астероидов. Активных боевых действий в 2061-м СССР не ведёт ни на Земле, ни в космосе. Предшествующие годы нами не детализованы: для нас с нашими читателями не слишком важно, существовал ли Союз непрерывно с 1922 года, или был воссоздан в каком-нибудь условном 2022. Не так важно, идёт ли действие на марсианской базе или дома на Земле. Важно другое: будущее должно быть таким, чтобы до него хотелось дожить.

Старые проблемы нашей страны вроде бюрократизма или неверия в свои силы, в основном, преодолены. На смену им, впрочем, пришло много новых вызовов. Внешних и внутренних, земных и космических, подчас — поистине титанического масштаба.

2061-й год — это не тюнинг 1961-го. Это даже не апгрейд современности. Это тяжёлое, но чертовски интересное время. А Советский Союз 2061-го — это не просто СССР образца 1961-го с ЯРДами и нейропроцессорами. Это уже совсем другая страна, красивая и притягательная. Она — ваша.

---

   - Папа, они несчастливые.

   - В смысле несчастливые?

   - Ни одно желание не исполнится. Смотри, как их много - а ни одно не исполнится.

   Папа задумался, а потом подошел к букету и стал внимательно рассматривать его. Рассматривал долго-долго, потом даже взял у мамы карандаш и бумажку и стал лепестки считать.

   А потом стал куда-то звонить. Я хотела сесть к папе на колени, а мама сказала - "Тсссссс, папа сейчас с Марсом будет разговаривать".

   - Матвей, - сказал папа кому-то. - Матвей, пошли кого-нибудь в пятую оранжерею посчитать лепестки у ромашек.

   - Посчитать что? У кого? - голос у кого-то был хриплый-хриплый. Или это просто помехи, такое бывает, когда звонишь далеко-далеко, в Антарктиду или под море.

   - Лепестки у ромашек, - ответил папа.

   - Павел Сергеевич... вы что?

   - Матвей, пошли кого-нибудь, пожалуйста.

   Потом на том конце - на Марсе, значит - долго молчали, и наконец ответили:

   - Павел Сергеевич, значит так...Всего десять тысяч четыреста шестнадцать корзинок и...

   - Среди них нет нечетных, - задумчиво перебил папа.

   - Нет, - ответили ему.

   В следующий свой приезд папа привез мне еловую веточку с шишкой и улитку. С веточкой и шишкой все было правильно, а вот если пустить улитку ползти по руке, то потом рука будет пахнуть как будто зубной пастой вымазали.

   Оказывается, у папы в лаборатории улитки никогда по рукам не ползали - только по специальному стеклу. И лепестки там не считали. Там вообще не знают ничего, что дети знают. Точнее нет, когда-то они же тоже были детьми и знали - а вот теперь забыли.

   И папа попросил меня помочь ему. Ему нужно было, чтобы я делала тут все то же, что и на Земле делаю - играла, рассматривала, ловила. Главное - чтобы цветы не срывала. А я и не срываю, мне и так все хорошо видно и удобно.

   А потом я папе говорю, если что-то где-то совсем не так, как на Земле. Вот как сейчас, с божьей коровкой. Я папе уже помогла с дождевым червяком - папин червяк, когда его трогаешь пальцем, не извивается, а становится прямой, как палка. А так делают совсем-совсем другие гусеницы! И с анютиными глазками помогла, и с львиным зевом, и с...много с чем, всего уже и не вспомню.

   А потом папа о чем-то поговорил с людьми на Земле - и прилетел дядя Андрей с друзьями. Они сначала очень гордились, что помогают на Марсе, а потом увидели меня - и перестали гордиться. Хотя может быть они только тут так, а перед друзьями с Земли продолжают хвастаться. Ну и ладно. Мама говорит, что мальчишки всегда такие, это у них игра такая. Ну и пусть, мне не жалко.

   Ну вот, а теперь мне пора идти. Надо будет еще книжку почитать, про рыцарей. Надо же к школе готовиться. А школа - это серьезнее, чем папины коровки и ромашки.

   На пороге оранжереи я оглянулась и помахала рукой:

   - Пока, динозавтр.

   Мне кажется, он тоже пытается мне помахать - но лапки у него слишком маленькие. Поэтому он просто стоит и смотрит мне вслед.

   Я спрашивала у папы, все ли правильно с динозавтром. А папа ответил, что никто не знает - потому что никто никогда живых динозавтров не видел. Они все умерли еще до того, как человек появился. Я спрашивала - как это, Земля и без человека. А папа рассказал, что давным-давно и Земля была другая, и жили там другие существа. И сказал, что раньше думали, что на Марсе кто-то живет. Того же Марсианского Свинкса в пример приводили, якобы большой-большой памятник. А еще раньше, давным-давно, правда, когда уже динозавтров не было, думали, что на Марсе вообще кто-то вроде людей есть.

   Папа сказал, что они до сих пор не знают, была ли на Марсе жизнь. Одни говорят, что была - другие что нет. А кто прав - тем более непонятно.

   А динозавтра жалко. Я иногда представляю, как это оно - когда ты один остался. Или когда родился - и уже один. Я бы хотела прийти к нему, погладить по шкуре - мне кажется, что она у него мягкая-мягкая...и теплая. У него такие добрые глаза, что шкура обязательно должна быть мягкой и теплой.

   Но папа говорит, что завтра.

   Эх, завтра-завтра...пока, динозавтр.

   Папа говорит, что если что, я могу заходить в его кабинет и оставлять то, что нашла. Он часто в лаборатории, но мне туда нельзя - потому что там все в белых халатах, а мне халат сшить не успели. Только костюм для улицы сделали. Ну и ладно. Видела я эту лабораторию через дверь, ничего интересного. Дяди в белых халатах, много всего стеклянного и всякого синенького много.

   Поэтому я сразу пробежала в папин кабинет и положила ему на стол пакетик с божьей коровкой.

   А потом...

   А потом на окно села бабочка.

   Понимаете, бабочка!

   С той стороны!

   Сначала я испугалась, что это я как-то случайно выпустила бабочку. Ведь мало ли что! А потом подумала и поняла - нет, это не я. Ведь у папы нет бабочек. Он с ними не работает почему-то. Точнее, он объяснял, почему, но я забыла.

   Это была настоящая марсианская бабочка, вы понимаете?

   Всамделишная марсианская бабочка!

   Значит, на Марсе есть жизнь!

   И я об этом узнала первая! Узнала по-настоящему и совершенно точно!

   Бабочка сидела на окне и делала крыльями вот так, как, знаете, всегда делают бабочки - расправляют и снова складывают, словно куда-то медленно летят. Я подошла к окну поближе. Бабочка не улетала. Я сначала хотела постучать по стеклу, а потом вдруг передумала.

   Вот смотрите.

   Если я сейчас постучу, то бабочка испугается и улетит, так? Так. А как я тогда потом докажу, что я видела именно бабочку? Что я ее не придумала? Вот. Никак.

   Я осторожно отошла от окна. Бабочка продолжала шевелить крылышками, но делала это все медленнее и медленнее, словно вот-вот заснет.

   Можно было, конечно, позвать взрослых, например, папу - но пока они спросят, зачем, пока поверят, пока придут.. бабочка и улететь может. И они мне тогда не поверят и обидятся, что я их просто так вызвала. Еще подумают, что мне скучно и я так с ними поиграть захотела.

   Нет.

   Мне надо самой поймать бабочку и показать ее им. Тогда мне и верить не надо будет - вот же она, всамделишная марсианская бабочка. А если она улетит...что ж.. тогда об этом буду знать только я. Но зато никто не будет мне не верить и смеяться.

   Я быстро-быстро сбегала в свою комнату и надела костюм для улицы. Вообще папа строго-настрого запретил мне выходить одной, сказал, что нам тогда сильно от мамы попадет. Но, думаю, что когда мама узнает про бабочку, она ругаться не будет.

   Главное было - не встретить никого по дороге. А то обязательно бы стали спрашивать - куда я иду, да еще в таком костюме. А потом взяли бы за руку и привели к папе. И никакой бабочки, вот.

   Но никого не было. Это и понятно - все или в лаборатории или на улице работают, по коридорам никто ходить не любит. Потому что коридоры скучные. Ни окон, ни интересных кнопочек, только несколько лампочек и все.

   Для того, чтобы выйти на улицу, нужно нажать три кнопочки и потянуть за рычаг. Папа смеется, что это специально для того, чтобы маленькие девочки одни не гуляли - но он-то не знает, что можно не тянуть, а просто вот так вот упереться и повиснуть. И тогда дверь откроется. Но, честно говоря, я сама об этом только что узнала.

   И знаете, что?

   Бабочка ждала меня у выхода на улицу!

   И это была именно так самая бабочка, которая сидела на окне! Что я, бабочек не могу различить, что ли?

   Она сидела на красном песке - это не настоящий песок, больше похоже на пыль, как из прадедушкиного старого ковра, но тут все называют это "песок" - и продолжала складывать и расправлять крылышки.

   А потом вдруг взяла и взлетела.

   Пролетела немного и снова села.

   Я сделала несколько шагов к ней.

   Она сделала вид, что меня не видит.

   Но как только мне оставалось до нее еще один шаг, она - оп! - и взлетела.

   Да, я поняла! Бабочка со мной играет! Она играет в догонялки! Ну что ж... во дворе я лучше всех играла в них. Никто от меня не уходил. А уж тем более - какая-то бабочка.

   Мы играли с бабочкой долго. И вы не подумайте, я смотрела, куда она летит. Если бы она улетела далеко от купола, я бы никуда не побежала за ней. Я же все-таки понимаю, когда совсем-совсем что-то не надо делать.

   А потом мы забежали за маленький холмик и вдруг...

   ... самое больное - когда ударяешься локтем, знаете, когда такие мурашки еще потом по нему бегают? - и еще когда подворачиваешь ногу.

   Честно-честно, я аккуратно бежала. Не смотрела, конечно, под ноги - как туда смотреть, когда перед тобой настоящая марсианская бабочка? - но ставила их очень аккуратно.

   И вдруг бах - и в ноге очень-очень больно, и я лежу на земле, то есть на марсе... лежу, в общем. Хорошо, что тут падать не так жестко, как дома - папа рассказывал, что это потому что тут что-то с силой и тяжестью другое. Но в ноге больно, как и везде. Очень-очень.