СССР 2061 - СССР-2061

• Название: СССР-2061
• Автор: СССР 2061
• Жанр: Альтернативная история

Рассказы-финалисты конкурса рассказа "СССР-2061".

В 2061 году Советский Союз завершил первую стадию терраформирования Марса. Понемногу обживается Пояс астероидов. Активных боевых действий в 2061-м СССР не ведёт ни на Земле, ни в космосе. Предшествующие годы нами не детализованы: для нас с нашими читателями не слишком важно, существовал ли Союз непрерывно с 1922 года, или был воссоздан в каком-нибудь условном 2022. Не так важно, идёт ли действие на марсианской базе или дома на Земле. Важно другое: будущее должно быть таким, чтобы до него хотелось дожить.

Старые проблемы нашей страны вроде бюрократизма или неверия в свои силы, в основном, преодолены. На смену им, впрочем, пришло много новых вызовов. Внешних и внутренних, земных и космических, подчас — поистине титанического масштаба.

2061-й год — это не тюнинг 1961-го. Это даже не апгрейд современности. Это тяжёлое, но чертовски интересное время. А Советский Союз 2061-го — это не просто СССР образца 1961-го с ЯРДами и нейропроцессорами. Это уже совсем другая страна, красивая и притягательная. Она — ваша.

---

   В других каютах тоже оказалось пусто. Антон вспомнил, что сегодня в кинозале показывали старую комедию, и все должны были быть там. Кинозал - на второй палубе. Он пойдет туда, но сначала - на мостик.

   Мостик был открыт. Антон вошел. Капитан лежал на полу, раскинув руки, взгляд светлых глаз устремлен в пустоту. Поперек него, лицом вниз - Верочка. Штурман и первый пилот - на пультах управления. Голова пилота - в запекшейся крови. Второго пилота здесь нет.

   Антона вырвало.

   Придя в себя, он первым делом перевернул Верочку, для порядка пощупал пульс, хотя было видно - мертва. Остальные - тоже. На ее теле нет видимых повреждений. Антон сложил ее руки на груди и ладонью попытался закрыть ей глаза. Один глаз так и остался полуоткрытым и, казалось, следил за ним. Рот девушки кривится в непонятной ухмылке, смерть обезобразила ее.

   Антон сделал для капитана то же, что и для Верочки. Позже, когда он найдет остальных, надо будет отнести четверых погибших к шлюзу, упаковать в прозрачный пластик, прочитать короткую речь и отправить за борт, к звездам. Так принято хоронить в космосе. Антон никогда раньше не понимал, насколько это правильно - и по отношению к мертвым, и по отношению к живым.

   Он заставил себя взглянуть на приборы. Кое-что он в них понимал, не зря учился в академии несколько лет. И вот теперь стало по-настоящему страшно.

   Вторая палуба, где находился кинозал, была полностью разгерметизирована. Жизнеобеспечение первой палубы еще держится, но скоро откажет. Воздуха хватит на некоторое время, но где-то есть утечка. Исправить всё одному - нереально.

   Так. Спокойно. Не может быть, чтоб только он один остался. Надо найти выживших. Не могли все тридцать пять человек пойти смотреть этот проклятый фильм. Где второй пилот, в конце концов? Он же приказал ему идти в каюту. Сначала надо найти людей, а потом мы решим, что делать дальше.

   Антон носился по коридорам, врывался во все каюты - все двери открывались легко. Никого. Он остался один. Когда он понял это, он сел посреди коридора и заплакал.

   Истерика продолжалась недолго. Паника прошла. Антон снова направился на мостик. Он хотел жить. Он знал, что на мостике всегда есть скафандры. Он не сможет отремонтировать корабль, не сможет препятствовать полной разгерметизации (где-то пробоина, не иначе), но может направить подачу воздуха в одно маленькое замкнутое помещение, вроде склада - на каюту, пожалуй, не хватит. Рисковать он не хотел.

   Он столкнул с кресла навигатора, стараясь не смотреть тому в лицо, и проверил курс. Не было никакого курса - корабль дрейфовал. Антон отчаянно выругался. Он абсолютно ничего не знал о навигации. Залез в корабельную базу данных, просмотрел все, что там есть. Это было очень важно - проложить курс так, чтобы "Перун" сам, без пилота, добрался до Марса и потом сам сел. Это невозможно.

   Антон сделал, как смог. Время истекало.

   Антон влез в скафандр, хотя воздух в помещениях еще был. Он нашел не то склад, не то сортир, крохотный, но подойдет. Перетаскал туда из камбуза канистры с водой и провизию, с запасом, чтоб хватило месяца на четыре. Принес одеяла и матрас из своей каюты и карманный фонарик с вечной батарейкой. И, наконец, занялся тем, что умел лучше всего - системами жизнеобеспечения.

   Освещение отказало полностью - придется обойтись без него. Гравитация, слава богу, осталась. Замкнул на отсек цепи подачи воздуха. Загерметизировал помещение. Поставил блокировку на три месяца с невозможностью открытия помещения изнутри, так как знал, что не выдержит и попытается выйти, причем про скафандр может забыть.

   И наконец, заперся внутри.

   Фонарик сломался через неделю.

   ***

   Я просыпаюсь от грохота. Пол подо мной подпрыгивает, а потом я падаю. Сбиваю телом банки и канистры, натыкаюсь на что-то человекоподобное и холодное и начинаю орать. Мир вращается вокруг меня, его стены бьют меня в спину, в живот, в голову. Мир меркнет.

   Открываю глаза. Вокруг - родная, привычная, уютная темнота. Затылок налит свинцом. Прикасаюсь в голове - мокрая. Пальцы липкие. Облизываю - кровь.

   Шаги. Я уже слышал шаги. Это за мной идут Верочка и капитан. Теперь-то точно достанут. Да ладно, оно и к лучшему. Хоть не один буду.

   Двери моего отсека распахиваются. На пороге - двое людей в скафандрах, из лбов бьют мощные световые лучи. Вою от боли - свет резанул по глазам. В следующий момент задыхаюсь. Значит, все-таки удушье...

   Мир меркнет.

   На моем лице - кислородная маска. Я лежу на чем-то твердом, и оно катится по ровной поверхности. Открываю глаза - взгляд сначала никак не может сфокусироваться. Потом вижу два луча над собой. Вытягиваю вверх руку: над лицом - прозрачный нанопластик. Не могу понять, где я.

   Через время - я совсем теперь не могу его измерять - каталка выезжает в свет. Закрываю глаза руками, очень уж больно опять, решаюсь чуть раздвинуть пальцы. А потом открываю глаза так широко, как только могу, чтобы не упустить, запомнить, впитать в себя то, что вижу.

   Глазам по-прежнему больно, но это такая мелочь...

   Надо мной - розовое небо.

                                                           60

                                            56

Incognito 270: Трояк

Квартира утопала в полутьме. Девичий голос плыл на фоне тягучего, пробирающего до костей с оттяжкой барабанного ритма. Музыка изливалась из колонок стереосистемы, которая будто неведомый инопланетный головоногий опутала комнату, распластав по углам комнаты колонки с саббуферами. Управляющий компьютер светил с голографического экрана немыслимой визуализацией частот, заливавшей комнату голубоватым светом. Ребята кучковались на сдвинутых диванах, которые были придвинуты к невысокому столику, на котором тесно гнездились блюда и бутылки. Все разом, и парни и девчонки, повернули лица к нам, кроме одной парочки, что склонившись друг к другу и почти сплетясь волосами о чем-то куковали в самом дальнему углу комнаты.

- Привет народ! - Задорно сказала Ксана.

- Ксанчик! - Радостно пискнул курносая девица из-за стола.

- Какие люди... - протянул симпатичный блондинистый парень, и развел руки - не то в радостном удивлении, не то в неосуществимой попытке дотянуться обнять Ксану через всю комнату.

- Знакомьтесь, - это Дима, - Ксана элегантно показала на меня рукой, повернувшись ко мне заговорщески подмигнула.

- Привет, - кивнул я обводя их взглядом.

- Ксанкин друг, - наш друг! - Провозгласила пухленькая девица, волосы у которой в короткой прическе вились колечками, как у барашка.

- Садись, Димон. - По-свойски махнул мне рукой коротко стриженный подкачанный парень, и повернулся к компании - ну-ка, двиньтесь ребята.

Ребята двинулись, освободив место для меня и Ксанки, и я приземлился на диван. Ксанка села первая, и пока умещала себя на диван, так вертела задницей, обтянутой короткой тесной юбкой, что любо-дорого глядеть... Я однако, собрав в кулак всю имеющуюся в душе пуританскую строгость, отвел взгляд от места где у Ксаны кончалась спина и начинались ноги, уселся, попал взглядом в вырез кофточки пухленькой напротив, и опять отвел взгляд. На тактических занятиях по бою в здании, я уже понял, что система не только показывает общий план, куда ты смотришь, но и считывает по положению зрачков точное направление фокусировки глаз. Мне ведь потом подробно продемонстрировали, на экране, куда смотрел я, "нарезая угол", и куда смотрел мой ствол. Инструктор тогда долго нудно песочил за неправильное распределение внимания... Здесь, в данной ситуации, моя задача конечно была другой, и вряд ли будут разбирать куда я пялился, но мало ли... Машка Пенькова, ведь потом заест, и будет не меньше пол года злословить, ехидна. А язык у неё - ой-ой! - лучше под него и не попадать. И особенно конечно если Таня увидит, вот это будет самое-самое ужасное. Таньку я твердо решил пригласить на балу, на танец. А как же это сделать, если выяснится, что я тону взглядом в чужих "буферах"? Что она тогда обо мне подумает? И вообще, надо собраться. Я же здесь вроде как на задании. Совсем как полковник Исаев в тылу у германских нацистов, или Прохор Шульга засланный в американский "пентагон"... Так что и вести себя надо как самому настоящему разведчику. Пока я так рассуждал, пухлая наклонилась к столу, и глаза мои снова скользнули ей в вырез. Тьфу! Чтож за глаза у меня такие, самонаводящиеся?.. Так, смотреть только на лица, или ниже на стол, минуя провокационные промежуточные уровни.

Стол был шведским, без персональных тарелок. Я окинул взглядом большие блюда с аппетитными маленькими бутербродами, всякими конопе-конопушками, задержался взглядом на бутылке столичного ситро, и сглотнул... Эх, смел бы я с этого столика сейчас... съесть чего-нибудь у недругов - святое дело! Жаль, что нельзя... Ничего, Дим-Димыч, терпи. Будет и на нашей улице завтрак...