Вячеслав Железнов - Р.А.Ц.

• Название: Р.А.Ц.
• Автор: Вячеслав Железнов
• Жанр: Боевая фантастика

Действие происходит в недалеком будущем альтернативной реальности. Человечество после Войны — аналога Второй Мировой, смогло объединиться в Империю, хотя и весьма дорогой ценой. Единение сняло многие проблемы и значительно облегчило развитие цивилизации, идущей схожим с нашим технологическим путем. Однако изувеченная Земля сурова со своими детьми, и жизнь на ней нелегка. Изобретение Перехода раскрыло новые горизонты, подарило семь подходящих для колонизации миров, и началась стремительная экспансия человечества. Древо Миров ракрывало все новые ветви, однако было довольно быстро выяснено, что Земля находится почти на самом краю куста технологических миров. Далее шел Барьер перегиба констант, где менялись самые основы мироздания, потому освоение этого направления столкнулось с практически непреодолимыми трудностями. Военная доктрина претерпела значительные изменения. Во главу угла была поставлена жизнь солдата, поэтому постепенно была принята концепция "ползучей обороны" — целые укрепленные районы, по брови зарывшиеся в землю и бетон, перемещаются туда, где их присутствие необходимо, при помощи гигантских Установок Перехода. Укрепрайоны служат не только инструментом войны, но также дают человечеству шансы на выживание даже после самых больших катастроф — накопленные в них ресурсы и информация позволят уцелевшим людям начать все сначала. В одном из рейдов к Барьеру перегиба люди сталкиваются с цивилизацией биологической направленности, которая сразу начинает агрессивные действия — над ней также довлеет жестокая необходимость в экспансии, обусловленная внутренними причинами. Выбор направления ограничен могущественными соседями, и потому к освоению планируются забарьерные миры, уже присмотренные для себя людьми. Цивилизация действительно сильна — количество освоенных ею миров превышает полторы тысячи. Два командира земных войск, генерал Горчаков и полковник Горченко, начинают борьбу с многократно превосходящим по силам врагом. Внешний вид доминирующей расы врага весьма схож с обликом персонажей земного фольклора, эльфами. Как и фольклорные, забарьерные эльфы в полной мере — и с полным на то основанием — обладают их негативными качествами: высокомерием, презрением к "низшим расам", озабоченностью чистотой крови. В дальнейшем выясняется, что фундаментальные физические законы в мирах этой цивилизации разрешают существование иного способа воздействия на реальность — магии. Масштаб конфликта постепенно увеличивается, в него вовлекаются новые и новые силы, с обеих сторон используются страшные разрушительные виды оружия. Танки и пушки встречаются с модифицированными тварями и артефактами, ядерным и термоядерным боеприпасам с превосходящим порой успехом соответствуют поистине Великие заклятия эльфийских магов. В результате случайности при противостоянии магии и технологии возникает новое разумное существо, сочетающее в себе и то и другое. Оно начинает долгий путь к пониманию самого себя, но вокруг грохочет набирающая обороты война, и сделать это не так-то просто. В первую очередь оно должно победить и обуздать собственную Силу, опасную и черную Силу некромагии. Но чью сторону оно примет в этой войне? Встреча с человеческой девушкой и возникшее сильное чувство определяют сложный выбор. Людям исподволь помогает сильный союзник, Дракон-шумилианин, тем не менее, ставящий перед собой собственные цели и имеющий на человечество определенные виды. Эльфы, в свою очередь, имеют возможность напрямую обращаться за помощью к таинственным Урр-Казад, Держателям магических доменов Древа Миров. И никому из сошедшихся в схватке противников невдомек, что все происходящее является ничтожной частью грандиозного Замысла, должного привести к возникновению недостающей детали Вселенной.

---

— Почему я?

— Потому что ты будешь следующим Императором. Сиди! Я уже… окостеневаю. Гибкости нет былой. Да сам видишь, нельзя столько жить. Усатый поступил честно — застрелился, когда воспитал себе преемника. Ну а я уйду розы разводить. Или капусту? Чем там Диоклетиан занимался. Нынешний кризис — твой.

— Кризис? Война на истребление с тысячекратно превосходящим противником — это кризис?

Император грустно усмехнулся:

— Ты будешь достойным, если шею не сломишь. Другой воскликнул бы 'Мой?' А война… Дело ведь не только в танках и пушках. В глубинах человечества таятся такие силы, что будить их стоит лишь у самой черты. К тому же, как ты теперь знаешь, у нас есть союзник, который идеально подходит для жестких решений. Как думаешь, почему он именно здесь, на краю миров? Их родной континуум отделяет от нашего стремящееся к бесконечности число, десять в восьмисотой степени.

— Видимо, он там не главный.

— Да. Знатный Предок — так они его называют, — страдает некоторым идеализмом и верой в хорошее. А люди пока не такие. Пока. У нас будет два выхода. Если будет реализован медленный солидарный сценарий, то лет через триста нужда в государстве как таковом отпадет, а если быстрый технологический — мы еще раньше ухнем в сингулярность.

34

Он приходил в себя медленно, сознание с неохотой отпускала вязкая тьма, полная бесплотных шепчущих голосов. В этой тьме было все. Кипение ненависти и жажда жизни, все тайны вселенной и божественная любовь, смысл бытия и замысел Творца. Но звенящие истины бледнели, забывались, истаивали в разуме с каждой секундой, пока он всплывал из этого предвечного океана.

Наконец он рухнул обратно в свое тело. В свое ли? Он попытался повернуть голову, это удалось неожиданно легко. Раньше все было не так. А как? Кто он? Пустота в памяти, лишь свистящий ветер шевелит валуны каких-то отрывочных воспоминаний. Он с интересом осмотрел себя, свое тело. Функциональность, возведенная в предел, в абсолют. Каждая мельчайшая деталь служила одной-единственной цели. Убивать. Пожалуй, он даже был на свой лад красив, как красив, например, идеально отточенный и сбалансированный нож. Полную тишину нарушил вдруг слабый звук, идущий откуда-то снизу. Снова этот молниеносный наклон головы. А-а, это когти на пальцах вонзились в металл пола. Он задумчиво повертел кистью перед глазами, выпустил и втянул обратно когти. Звук был довольно тихий, его заглушило бы даже собственное дыхание. Что? Да, он помнит, что раньше дышал. Теперь такой потребности почему-то не возникало.

Люди в халатах с интересом смотрели на экраны, как кошмарная тварь изучает окружающее. После того, как она вырвалась из бака, ее поместили сюда, в перегрузочное отделение одного из реакторных комплексов. Гигантский металлический стакан тридцатиметровой глубины, кран-балка сверху, пол — толстая стальная плита, под которой несколько метров бетона. Сбоку солидная дверь шлюза, сейчас наглухо заваренная с обеих сторон. Сверху на стакан также срочно наварили сетку из арматуры-шестидесятки, но те, кто видел запись произошедшего, слабо верили в ее действенность. Вот тварь легко вскочила на ноги, обошла все отделение кругом и вновь уселась в позе лотоса точно в середине отделения. Свела ладони вместе, замерла.

Ожидание тянулось и тянулось, пульсируя, как больной зуб. Дело клонилось к ночи, и большинство людей разошлись спать по тут же расставленным раскладушкам, оставив двоих живых наблюдателей и несколько тонн аппаратуры. Особого толка от нее не было, все, что могло быть измерено, измерили еще в госпитале, а внутреннее строение твари изучению не поддавалось. Ни рентген, ни УЗИ, ни МРТ не дали ясной картины. Дышать она не дышала, тепла не излучала, и за счет чего существовала — оставалось непонятным.

Зазвенел зуммер датчика движения. Все тут же проснулись. Тварь встала, подошла к стене и ткнула в нее рукой с выпущенными когтями. Рука отскочила, что вызвало облегченный вздох у всех присутствующих. Им было невдомек, что в это время происходило у твари внутри.

А она думала. Думала все время с того момента как очнулась. Где-то глубоко внутри вила гнездо жестокая и страшная, черная сила, утаптываясь и укладываясь подобно исполинской кошке, и было ясно, что как только она освоится, то займется тем что снаружи. И первым делом подчинит, растворит сознание телесной оболочки, достигнув ужасного, совершенного единства не-жизни. Это было так же точно, как то, что Хайра восходит на энн-ма, а заходит на вир-ма. Что? Впрочем, неважно. Главное сейчас — сохранить себя. Для этого нужно атаковать, и атаковать прямо сейчас, пока Сила толком не освоилась в нем.

Он сел, принял позу Погружение-в-глубь и, собрав воедино всю свою волю, обрушился вовнутрь. Не описать словами эту битву! Ни в одном явленном языке, даже языке коммари, созданном специально для отражения процессов Логоса-Универсума, не было таких понятий и определений. Вспухали и лопались пузыри смыслов, тонкой мошкой вились потоки теней внимания, фрактальным кружевом резали темные воды намерений проявленные стремления. Вставали к отсутствующему небосводу опрокинутые фонтаны, летели вспышки медленного света и молниеносной тьмы, били во все стороны сразу заряды инфракрасной ярости.

Как бы там ни было, он постепенно понял, что проигрывает эту схватку. Внезапность дала ему вначале некоторое преимущество, но потом Сила опомнилась. Хюбрис неодолимо завладевал пространством воли, один за одним отрезая все пути. И когда от него оставался лишь маленький клочок, колеблемый порывами титанической Силы как баннер под ураганным ветром, слепящая молния озарения пронзила вселенную снизу доверху. Он разом отступил со всех своих позиций, кроме одной, где воля его стала тверже нитрида углерода. Гулким колоколом колыхнуло тьму сражения дико и радостно звучащее слово:

— Пратьяхара!

Это была та самая точка опоры, которую мечтал иметь Архимед. Он разом вывернул все виртуальное пространство наизнанку, сила в единый миг перестала быть определяющим фактором и явилась лишь ничтожной частью потока восприятия внутренних объектов, взнузданного единственной имеющей значение сущностью — его волей.

Возврат в себя был похож на удар. Казалось, сам Отец дал ему дружеского пинка, от которого он пробил все сорок небес и рухнул бескрылым ангелом на землю. Он встал, шатаясь, подошел к стене и попытался воткнуть в нее когти. Не удалось. Как ни странно, это означало полную победу. Теперь он мог управлять своей — да, уже своей Силой, по желанию выплескивая ее наружу или сдерживая внутри. Теперь прикосновение когтей не обязательно вело к немедленной смерти. При этом он чувствовал — захоти он, и металл стен станет пластилином под ладонью, подъем и прорыв смехотворной решетки не займет и десяти секунд. Но… Люди смотрели на него через свои удаленные глаза — камеры и сенсоры, боясь пока встретиться лицом к лицу, и он чувствовал странное родство с ними, как будто бы в его жилах текла та же кровь.

Кровь! — Нет!!! Он легко утихомирил взрыкнувшего внутри зверя, который теперь был полностью ему покорен. Эта кровь отныне и присно была не для него. Теперь следовало говорить. Он был уверен, что найдет общий язык с людьми.

— Эй, там, попить дайте.

35

Когда вернулся израненый гонец, Совет Ветви собрался незамедлительно. Вести, доставленные гонцом, были так важны, что не пожалели направленных порталов, которыми выдернули нескольких его членов из отдаленных владений Ветви. Ликур Гхарг Риннэоль был мертв. В доказательство был доставлен кусочек его мозга, единственный орган, замену которому не могли вырастить Познавшие Жизнь. Силы постоянной готовности были на девяносто процентов уничтожены, остались лишь те, кто не был задействован в походе. Сходным образом пострадала военная мощь пяти соседних Ветвей. И если численность мяса практически удваивалась за месяц, то вот запасы артефактов, иссушенные магические потоки, а главное — опытные командиры не могли быть восстановлены столь же легко.

Это было то, что прозвучало вслух. Но кое-что незримым полем пронизывало весь Совет, заставляло подрагивать полуприкрытые веки и сгущалось в напряжении по углам большого зала. Кто займет освободившееся место? Вертелись мысли в головах, сколачивались призрачные альянсы и протягивались столь же призрачные цепочки влияния. Срочно вытаскивался на поверхность весь накопленный компромат, мчались кодовые сигналы в родовые поместья. Готовность! Тревога! Сбор!

Но эльфы кое-чем отличались от людей. Долгие столетия жизни предостерегали от необдуманных поступков, блестящие перспективы не заслоняли опасностей грядущего. Юноши с холодными глазами старцев пришли в ужас от доставленной гонцом информации.