Геннадий Яковлев - Сотрудник уголовного розыска

• Название: Сотрудник уголовного розыска
• Автор: Геннадий Яковлев
• Издательство: Краснодарское книжное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1968

Эта книга посвящена милиции и народным дружинникам — тем, кто стоит на ответственном посту, охраняя жизнь, здоровье, достоинство советских людей.

Герои сборника — люди, влюбленные в свое нелегкое дело. Ему они отдают все силы и знания, лучшие порывы души. Многих из них хорошо помнят в городах и станицах края, многие до сих пор в строю. Документальность — отличительная черта повестей и рассказов Г. П. Яковлева, журналиста, немало прослужившего в органах охраны общественного порядка. С большой теплотой и симпатией рассказывает он в этой книге о своих товарищах, об их боевых делах.

---

Хамза, как ему казалось, многое узнал в тюрьме, и больше всего — от Красавчика. Опытный вор, часто поглаживая очень рано облысевшую голову и по привычке хмуря черные брови, поучал его:

— Времена сейчас пошли не те: воровать надо умело. И обязательно работать на производстве. Иначе всегда будешь на подозрении милиции. Заметут. Вот я. Я часовой мастер и не стыжусь своей профессии.

Красавчик рассказывал о карманниках такие истории, от которых у Хамзы дух захватывало. Он знал воров Долговязого и Зуба. По его словам, они могли в любую минуту, на глазах у толпы, только прикурив у прохожего, лишить его кошелька, где бы он ни был спрятан.

Хамзе очень хотелось быть похожим на этих ловких, удачливых воров.

Красавчик перед самым своим освобождением пригласил Хамзу после «кутузки» приехать к нему. В городе у Леонида была отдельная двухкомнатная секция, в которой жила его престарелая мать.

Спустя год Хамза использовал приглашение. К этому времени Красавчик жил один. Мать оставила ему квартиру, уехав подальше от сына, в Новосибирск к дочери.

Красавчик довольно легко прописал Хамзу и устроил в сапожную мастерскую: Бергизову пригодилась полученная в колонии специальность сапожного мастера.

Жили они дружно. Хамза отдавал Красавчику зарплату и то, что он иногда добывал из чужих карманов. У Бергизова была ценная хозяйственная струнка: он держал квартиру в образцовом порядке, стирал, гладил, быстро научился варить вкусные обеды. Это, понятно, нравилось его шефу.

А сейчас Хамза шел по улице с очень плохим настроением. Красавчик научил его многим воровским приемам и хитростям. Бергизову казалось, что теперь он не попадется, и вот… «Хорошо еще, что взяли меня впустую, — размышлял Хамза, — а если бы с деньгами, то сдали бы в милицию — и конец».

Хамза открыл своим ключом дверь, снял у порога обувь и прошел на кухню. У стола, на котором стояла опорожненная бутылка коньяка, сидел Красавчик.

— А, наконец-то! — приветствовал он Хамзу. — Где ты пропадал? Я тебя целый час жду.

Молодое лицо Красавчика было красно и потно. Но Хамза никогда не видел своего товарища пьяным.

— Чуть не засыпался, — проговорил Хамза, устало присаживаясь к столу.

— Как?! Где? — встревожился Красавчик.

— Работал я честь честью в трамвае. Милиционеров никого: я их всех уже в лицо знаю. У одного фраера хороший кошель нащупал и взял бы, да тут какой-то рыжий с дружками меня сцапал. Я думал, милиция — оказалось, нет… Привел рыжий меня в комсомольский штаб. Ты знаешь, оказывается, комсомольцы организовали отряд. Специально карманников ловят… А начальник у них знаешь, кто?

И, не дождавшись ответа на вопрос, Хамза пояснил:

— Адвокат. По фамилии Тихомиров. Высокий такой парень.

— О чем они тебя спрашивали? — нахмурил большой лоб Красавчик.

— Да ни о чем. Рыжий рассказывал Тихомирову, как они меня «пасли». Оказывается, точно проследили. А потом… — Хамза надолго замолчал, катая ладонью хлебный шарик на столе. Красавчик не выдержал паузу.

— Ну что?

— Потом один из них, тот, рыжий, что сцапал, как двинет мне в челюсть кулаком. Я и с ног долой… Теперь мое дело труба. Милиция уже задерживала, теперь эти. Затихнуть надо — заметут.

Красавчик достал из-под стола неначатую бутылку «Московской», налил в граненые стаканы. Выпили. С хрустом закусили соленым огурцом.

— Та-ак, — протянул задумчиво Красавчик. — Та-ак… Неси чистую бумагу и ручку.

Хамза, не спрашивая, поспешно поднялся.

Почерк у Красавчика был крупный, четкий. Хамза, не понимая, что хочет его друг, внимательно следил за буквами, выходящими из-под пера.

«Начальнику районного отдела милиции от гражданина Бергизова Хамзы».

— Постой, ты чего это, Леонид? — испугался Хамза, кося узкими черными глазами.

— Заявление. Комсомольцы тебя избили — пусть отвечают.

— А стоит ли? Ведь они меня за дело в штаб притащили.

— Пусть докажут. Они же взяли тебя не с поличным. По подозрению. А за этот удар поплатятся.

Красавчик не говорил Хамзе, что он уже несколько раз слышал об отряде. Сегодня действия отряда вызвали беспокойство: он боялся, что Хамза струсит, перестанет воровать. Тогда придется рисковать самому.

Красавчик написал заявление, дал подписать Бергизову и процедил сквозь зубы:

— А комсомольцев, отряд ихний, разгонят. Даю тебе башку на отсечение.

Хамза знал: Красавчик слов на ветер не бросает.

Молодожены

Андрей сидел у шефа комсомольского отряда, первого секретаря райкома комсомола Володи Мичурова. Володя служил раньше на флоте. Любовь к морю, ко всему флотскому сохранилась у него и после демобилизации. Краешек тельняшки даже в июльскую жару всегда виднелся у Мичурова. Широкий в кости, внешне медлительный, он обладал неистощимой энергией. При всей своей занятости Володя уделял немало внимания отрядным делам, помогал Тихомирову. Вот и опять он вызвал Андрея по делам отряда. Однако поговорить они не успели. За дверями послышался сердитый девичий голос. Дверь со стуком раскрылась, и через нее протиснулась рослая толстая девушка, а за ней невысокий кудрявый парень.

— Наша фамилия Крякуши. Мы по вопросу жилплощади, — деловито заговорила девушка. — Вот наше свидетельство о браке. Мы вчера зарегистрировались. Конечно, можно было подождать, но нельзя же упускать такой счастливый случай. Я имею в виду, что молодоженам вы предоставляете квартиры. Просим записать нас на получение жилплощади в вашем «Доме молодоженов». Причем в первую очередь. Мой муж сердечник. Посмотрите, какой он вялый и бледный. Крякуша, чего ты молчишь! — прикрикнула она на супруга.

И штатный, и внештатный секретари райкома уже устали от подобных разговоров с посетителями. А дело было вот в чем.

По инициативе оперативного отряда на деньги, заработанные во время уборки урожая комсомольцами района, началось строительство «Дома молодоженов», который в шутку назвали «Медовым домом». В краевой молодежной газете в первые же дни стройки появилась статья, в которой бойкий журналист писал:

«Красавец дом, самый прекрасный, из стекла и цветного кирпича, с магазином полуфабрикатов внизу. Квартиры будут обставлены мебелью! Дом с клубом! Молодые супруги будут жить в нем бесплатно до тех пор, пока не получат квартиру в порядке очереди».

После этой статьи в Ленинский райком комсомола повалила молодежь. Мичуров сначала пытался объяснить посетителям, что дом еще только начал строиться и что вселять в него будут особо отличившихся комсомольцев и остро нуждающихся, но поток желающих не убавился. Тогда Володя начал закрываться от молодоженов. В райкоме на дверях кабинетов появились таблички:

«По вопросам, касающимся «Дома молодоженов», принимает внештатный секретарь райкома комсомола А. Тихомиров».

Но эти таблички мало кого смущали. Вот и сейчас Крякуши терпеливо ждали.

— Может быть, мы как-нибудь перебьемся, Тася? — робко сказал муж.

— Толя! — Тася так посмотрела на него своими красивыми глазами, что муж сразу притих.

— Очень хорошо, — качнул головой Мичуров. — Замечательно, что вы, так сказать, пришли вовремя.

Тихомиров посмотрел на Мичурова удивленно: «Что он, спятил?»

— Вот взгляните, — Володя извлек голубую папку, сто раз просмотренную комсомольцами отряда и сто раз вызывавшую споры. — Крыша этого дома будет из пластических материалов. В каждой квартире кухня. Обязательно балкон. Коридор светлый, широкий. Вот здесь, — ткнул Мичуров в чертеж пальцем, — будет общий зал отдыха. В каждой квартире холодильник. Телефон.

Мичуров рассказывал воодушевленно, и Тася торжественно поглядывала на своего супруга. «Что я тебе говорила!» — прыгало в ее глазах. А Толя вдруг загорячился:

— Неважно, буду ли я жить в этом доме, но вообще молодые супруги — так? Надо, чтобы жилье было прекрасным. У меня — замечания. Вход в кухню надо сделать не из комнаты, как у вас, а из прихожей. Теперь балконы. Это же решетки! Тюремные решетки! Нужен рисунок.

Толя схватил листок бумаги. Карандаш он извлек из кармана Мичурова и набросал красивый рисунок балкона.

— Вот так будет хорошо.

На этом же листе несколькими точными движениями карандаша Крякуша нарисовал профиль Мичурова и волевое лицо Тихомирова. Потом глянул на лицо жены, улыбнулся краешком пухлых губ и увековечил ее физиономию.

— Здорово! — вырвалось у Андрея. — Вы художник?

— Нет, архитектор. Начинающий… Тася, ты пойди домой или в магазин, — повернулся он к жене. — Мы, мужчины, одни легче договоримся.

— Извините, ребята, — смущенно заговорил Толя, как только удалилась жена. — Прочитала она в газете о вашем доме и потащила меня сюда. Но вы не думайте, она хорошая. И, конечно, мы зарегистрировались совсем не потому, что прочитали о «Доме молодоженов»… Просто мы давно дружили. К тому времени, как вы дом построите, мы будем «староженами». Так что нам и давать квартиру не придется.