Мишель Цинк - Хранительница врат

• Название: Хранительница врат
• Автор: Мишель Цинк
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069282-8, 978-5-271-30860-4, 978-5-4215-1361-2

Продолжение первой книги трилогии — «Пророчество о сестрах».

«Без ключей произойдет что-то ужасное! Значит, я должна найти их. И я должна найти их раньше моей сестры!»

Лия пытается найти необходимые ключи, без которых не разгадать Пророчество и не спасти мир от Зверя — Сатаны.

Элис, ее сестра-близнец, тоже охотится за ними, но только для того, чтобы пустить Сатану в наш мир.

Миссии девушек опасны: одна жертвует жизнью ради добра, другая — ради зла.

---

Луиза и Соня не оглядываются, а продолжают подгонять коней с упорством одержимых. Глядя им в спины, я перебираю в уме до боли короткий список возможностей для спасения, как вдруг слышу безошибочно узнаваемый звук текущей воды. Тропа впереди светлеет — сперва совсем чуть-чуть, а потом резко. Река близко!

— Только не останавливайся! Пожалуйста, не останавливайся! — шепчу я на ухо Сардженту. Перед такой рекой, как описывал Эдмунд, любой конь замрет, а мы сейчас не можем позволить себе промедления.

Мы вырываемся на прогалину, и я вижу — словно зеленые самоцветы сверкают в лучах догорающего солнца. В ту самую минуту, как мы устремляемся к воде, гончие почти настигают нас, они уже так близко, что я чую их запах, странную смесь шерсти, пота и гниения.

Скакун Эдмунда вбегает в реку, даже не замедлив шаг. Следом за ним — и конь Луизы. Однако Сонина лошадь скачет все медленнее и вот уже останавливается в нескольких шагах от края реки. Соня понукает ее, умоляет, точно та в силах понять ее слова, но толку нет — серая кобылка словно вросла в землю.

У меня есть одно лишь мгновение — мгновение, в котором все вокруг происходит и слишком медленно, и слишком быстро, — на то, чтобы принять решение. Сделать это легко, хотя бы потому, что у меня практически не осталось выбора.

Остановив коня, я разворачиваюсь навстречу гончим.

Сперва на опушке передо мной никого нет, но я слышу, как погоня близится, и успеваю снять со спины лук и выхватить из заплечного мешка стрелу. Наложить ее на тетиву и приготовиться к выстрелу для меня — что вторая натура, хотя никакие тренировки в Уитни-Гроув не могли бы подготовить меня к виду зверя, первым выскакивающего из-за деревьев.

Он совсем не такой, как я думала, какими рисовала себе адских гончих. Не черное чудовище с красными глазами, отнюдь — уши пылают красным огнем, зато шерсть мерцает белизной. Зловещий контраст: жуткий зверь — а это и в самом деле жуткий зверь, ростом почти с Сарджента, — с девственно-белым мехом. Наверное, я бы рискнула, поборов страх, погладить этот мерцающий мех — когда бы не изумрудные глаза пса. Глаза, так похожие на мои. На глаза моей матери и моей сестры. Они взывают ко мне жутким напоминанием о том, что, хотя мы и находимся на разных сторонах, но безжалостно связаны пророчеством, объединяющим нас всех.

Сзади из чащи доносится вой остальных гончих. Не знаю, сколько их там еще, но все, что остается — уничтожить как можно больше, хотя бы попробовать, и надеяться, что это даст моим друзьям время переправиться через реку.

Прицелиться как следует нелегко. Гончие быстрее любого зверя, их почти прозрачный мех словно растворяется в туманной дымке. Лишь благодаря сверканию ушей и мерцанию магнетических глаз я не теряю их в тумане.

Тщательно прицелившись туда, где, по моим представлениям, находится грудь зверя, я стараюсь приноровиться к его скорости, туго натягиваю лук и выпускаю стрелу. Она мчится по воздуху, описывает над прогалиной изящную дугу и попадает прямо в пса — да так внезапно, что я искренне изумляюсь, увидев, как он падает.

Я снова натягиваю лук для следующего выстрела, и краем глаза замечаю какое-то движение. Из-за деревьев справа от меня с треском вылетает второй белоснежный зверь. Он разворачивается ко мне, и мысль моя работает со скоростью света. Собравшись, я сосредотачиваюсь на псе, что сейчас стоит предо мной. Его-то я уж точно уложу, пока он до меня не добрался, — но тут слева на поляну проламывается еще одно чудище.

И много, много других воют в лесах за ними.

У меня начинают трястись руки. Застыв с луком в руках, я лихорадочно думаю, думаю… Пытаюсь решить, что делать. Внезапно сзади и чуть слева от меня раздается громкий треск, и пес, выбежавший на прогалину вторым, падает замертво. Воздух наполняет запах пороховой гари, и я, не оборачиваясь, знаю: Эдмунд прикрывает меня огнем из ружья.

— Лия! Нет времени! К реке! Быстро!

Голос Эдмунда разбивает мою хрупкую решимость. Я разворачиваю Сарджента к реке и гоню его в воду со всей скоростью, не выпуская лука из рук. Эдмунд проносится мимо меня, глубже в реку, но Сонина кобылка так и не трогается с места. Соня отчаянно пытается уговорить, заставить ее — но тщетно. Лошадь пляшет на каменистой отмели и в ответ на все Сонины приказы лишь отворачивается.

Времени на размышления нет. Совсем нет. Скача к кромке воды мимо Сони, я протягиваю руку и со всей силы хлопаю ее лошадь по крупу.

Я даже не знаю, получилось ли у меня — потому что Сарджент галопом проносится мимо нее и влетает в реку. Копыта его с плеском стучат по воде. Впрочем, я скорее ощущаю, чем слышу это, — в ушах стоит вой гончих, так близко, что чудится, дыхание их уже обдает жаром мне спину. Я гоню Сарджента вперед, молясь, чтобы он не остановился и не развернулся обратно к берегу.

Однако не этого стоит мне бояться на самом деле. Мой скакун бесстрашно готов двигаться дальше, на тот берег. Нет, главный мой враг сейчас — это страх, что внезапно захлестывает меня всю, без остатка. Он поднимается с ног, уже погрузившихся в воду, ползет вверх, затопляет грудь, в которой бешено колотится сердце — так сильно, что я уже и гончих не слышу. Дыхание становится быстрым и неглубоким, но порыва бежать спасаться не возникает. Напротив, я туго натягиваю поводья, заставив Сарджента остановиться так резко, что он едва не теряет равновесия.

Соня галопом проносится мимо нас.

Я застыла на Сардженте, а Сарджент, повинуясь мне, застыл в нескольких шагах от берега. От страха я впадаю в полнейшее оцепенение — сейчас я скорее умру от зубов гончих, чем рискну бросить вызов реке.

— Пора!

Я поворачиваюсь на голос. Рядом со мной Эдмунд. Меня одолевают противоречивые чувства: я и огорчена тем, что он не переправился через реку, и благодарна за то, что он пришел мне на выручку.

Глаза наши встречаются — на секунду, не дольше. Внимание мое отвлекает какой-то звук на берегу. Это не гончие — кто-то другой. Позади псов возникает черный конь со всадником, завернутым в плащ с накинутым на голову капюшоном. Неизвестный невозмутим, как будто гончие — всего лишь свора охотничьих псов.

Это удивительно само по себе. Всадник откидывает с лица капюшон, и я окончательно утрачиваю способность хоть как-то понимать происходящее. В голове у меня лишь вопросы.

13

Я пытаюсь отслеживать все сразу: гончих, которые нерешительно входят в воду, Эдмунда, который стоит рядом со мной, наотрез отказываясь следовать за Соней с Луизой, и Димитрия Маркова, спокойно восседающего на коне позади псов.

Ничто из этого не побуждает меня тронуться с места.

— Пора, Лия. — Голос Эдмунда тих, но тверд, и даже сквозь страх я отмечаю, что впервые за все эти годы он назвал меня по имени. — Они чуют ваш страх. Они идут за вами. Их слишком много — из ружья всех не уложишь, а вы слишком близко к берегу, здесь они до вас доберутся.

Слова его находят отклик в каком-то далеком уголке моего разума, но я по-прежнему не в силах пошелохнуться. Гончие осторожно заходят в воду, сперва замочив только самые кончики лап, но потом, пусть и медленно, движутся вперед, заходят по самое брюхо, и останавливаются всего в нескольких шагах от нас с Эдмундом.

И все равно я не могу пошевелиться, не могу заставить себя направить Сарджента вперед, хотя он сейчас весь напряжен и готов сорваться места и броситься вперед.

Лишь когда Димитрий медленно направляется к реке, ко мне, я стряхиваю с себя оцепенение, хотя по-прежнему не в состоянии сдвинуться с места. Смотрю на Димитрия во все глаза. И не я одна. Гончие тоже поворачиваются к нему. Внушительные белоснежные морды глядят на нового актера в нашей драме. Димитрий смотрит на них в ответ, и в этот миг я готова поклясться, что между ними происходит какая-то безмолвная беседа.

Изящный скакун Димитрия, поднимая тучи брызг, проходит по отмели мимо псов. Гончие мотают головами из стороны в сторону, переводя взгляды с меня на него, с него на меня. Злобные твари во все глаза следят за ним, но сами с места не сходят — как будто знают и почитают его. Я-то вижу, с какой тоской они поглядывают на меня, как мечтают до меня добраться, пока это еще возможно, преодолеть разделяющие нас последние несколько шагов.

Однако им не суждено утолить эту жажду. Они покорно наблюдают, как Димитрий подъезжает вплотную ко мне. Небо темнеет, близится ночь. Течение в реке усиливается, Сарджент уже с трудом противостоит ему. Димитрий берет поводья из моих заледеневших рук и заглядывает мне в глаза. У меня возникает чувство, будто мы знаем друг друга всю жизнь.

— Все хорошо. Доверься мне — и я переправлю тебя на ту сторону.

Голос его мягок и нежен, словно нас связывает что-то очень личное — хотя на самом-то деле после мимолетной встречи в Обществе мы не виделись ни разу.

— Я… мне страшно. — Слова сами собой слетают с моих уст, я и опомниться не успеваю. Остается надеяться лишь на то, что я произнесла их совсем тихо. Что за шумом воды Димитрий не услышал, как я признаюсь в собственной трусости.