Владимир Петров-Одинец - Нечаянный колдун

• Название: Нечаянный колдун
• Автор: Владимир Петров-Одинец
• Жанр: Научная Фантастика

Врач санитарной авиации, чудом уцелевший в катастрофе, попадает под воздействие загадочного поля, которое генерируется древним артефактом — Золотой бабой. Полученные им способности вызывают интерес спецслужб. Начинается работа на «контору», в ходе которой способности врача развиваются, но желание продолжать работу в таком ключе — уменьшается с каждым днём. Подозревая, что «контора» его незаметно зомбировала, врач зреет для бунта. Внезапно активизируется неприятель, и врач отправляется за границу на разовое, но ответственное задание…

---

— «Надо думать о нем постоянно. Телепатией достать его, напомнить о себе!»

Двусмысленность слова «достать» показалась забавной. А, правда, почему бы и не «достать»? Пусть прочувствует, как бросать любящую женщину! Решено, достанем, во всех смыслах. Вот сегодняшней ночью и начнем доставать. С тобой вместе, моя милая квартира!

Квартира поддержала, заявив, что уж для нее, для хозяйки, она будет не только крепостью, но и надежной помощницей. Обняв любимую подушку, Лена уснула с намерением увидеть во сне Сашу. И не просто увидеть. По полной программе — пусть прочувствует, как его ждут и хотят!

116

В сенках было тепло и сыро. Дверь забухла. На стук и крик:

— Хозяева! Можно войти? — никто не отозвался.

Матвеич плечом саданул в дверь. Плотные доски глухо приняли удар. Еще раз, помощнее! Опять безрезультатно. Марон сказал сзади:

— Дай, я ногой высажу!

— Остынь, мы в гостях. Постучимся еще, — возразил Горлов.

Вроде за дверью и нет никого, и вроде есть. Агрессивных сущностей не лоцировалось, но что же так пульсирует? С трудом уняв желание вложить колдовской напор вместо физического, он легонько постучал костяшками пальцев. Приложив ухо, не услышал ничего. Тогда стукнул кулаком. За дверью почудился шорох.

— Эй, хозяева! Откройте людям добрым, озябли мы, замерзли. Пустите обогреться. Не обидим, добром отплатим. Чем хочешь, клянусь!

— Матерью поклянись! — отозвалось с той стороны.

— Не могу, умерла она, — правду сказал Матвеич.

Дверь отворилась. Внутри избы вместо ожидаемой неопрятности матово засветились чисто выбеленные стены, желтая древесина стола и деревянных стульев, белые и серые полотенца в петухах и цветках. Убранство сказочной русской избы! Перешагнув порог, Горлов и Марон оказались в высокой и светлой горнице. Свет шел от обычной электрической лампы под плетеным соломенным абажуром. За столом сидела женщина лет тридцати, в русской одежде, а двери затворял мужчина, ростом с Сергея Марона.

— Здравствуйте, — неумело поклонился Горлов.

Почему эта избенка и ее обитатели вызвали именно такое желание — поклониться, словно в прежние времена? То ли духом старинным повеяло, а воспитанная на фильмах о старине память сама сработала, подсказала нужное движение? Не поймешь это подсознание! Сергей Марон кланяться не стал, поздоровался словами, а сам в это время быстро так осмотрел хозяев. Вроде и спокойным выглядит, а в быстрых движениях глаз проявляется тревога.

— И вам, гости незваные, здравствовать! Откуда забрели-то? К нам так просто не дойдешь, — лукаво улыбнулась женщина.

Мужчина, на вид около сорока — буркнул неразборчиво, прошел к печке, сел на лавку. Без улыбки уставился на стоящих у входа. Матвеич не чувствовал доброжелательности в хозяине. Пауза затягивалась. Надо что-то говорить.

— Мы ученые, из Москвы. Вот ходим по России, исследования проводим. В ближайшее время здесь начнем работать. К вам зашли, чтобы узнать, кто вы будете, познакомиться. Да, забыл представиться! Меня зовут Александр Матвеевич Горлов, а это мой коллега…

— Смирнов, Алексей, — бодро соврал Марон.

Хозяин хмыкнул, а хозяйка отозвалась с той же улыбкой:

— Меня Надеждой зовут, а мужа — Федор Петрович. И что вы такое здесь изучать надумали, Александр Матвеевич? Ученые к нам впервые забрели, я уж и не думала, что в нашей глуши кому-то интересно будет. Чайку не хотите? С морозу горячий чай — первое дело!

— С удовольствием!

— Так одежду на крючок повесьте, тепло ведь, и к столу! Чай пить — сто лет жить! Ватрушка есть, с медом, милое дело! Ну, смелей!

Надежда обернулась к печке, отодвинула занавеску с полки, прихватила четыре больших стакана с хохломской росписью, ловко расставила, наполнила кипятком из самовара, стоящего в центре стола. Каждое движение ее ладного тела было точным, экономным и женственным. Матвеич загляделся — вся она выглядела живым укором современным жидконогим и безгрудым, в лучшем случае — «силиконовым» фотомоделям, такие аппетитные округлости обрисовывались юбкой и блузкой. Или как ее там называют, старорусскую одежду — панева?

— А вы что же, чай пить не станете?

Голос хозяина ласковым не назовешь. Ровный, спокойный, но слышится в нем нечто надзорное, милицейское, дескать, слежу за тобой, всё вижу и подмечаю, ни на грош не верю тебе, мил человек! Матвеич обернулся и понял — Марон попал в неудобную ситуацию. Снять кухлянку — автомат увидят. Садиться к столу в верхней одежде и совсем подозрительно. Сам Горлов проблему бы решил просто, повесив оружие вместе с шубой, но Сергей Леонидович человек служилый, у него приказ! Оружие должно быть в руке, всегда, и точка! Вот и выкрутись теперь из неудобного положения. Ох, и костерит Марон сейчас Горлова, небось! Ведь не согласись Матвеич на чаепитие, не было бы и проблемы. Да… Ситуёвина…

117

— Вас зовут Елена Кичигина? Вы знакомы с Александром Горловым? Да, я его знакомый, работали вместе. Он просил позвонить ему по телефону ХХХХХХХ, — передает её в руки записку мужчина средних лет, лица которого она не может разглядеть, и от огорчения просыпается.

Сон сну рознь. Может, кому и снятся часто, разнообразные, а ей — редко. Это всегда вариации одного и того же, сказочного. В детстве, когда Лена вместе со всем классом была на туристическом слете, ей понравился старичок, медленно и аккуратно окашивающий болотистую лужайку. Палаточный городок был разбит на плоском бугорке, а у подножья протекала мелкая ленивая речушка, в которой все дружно плескались каждую свободную минуту. Повизжав вместе с девчонками, Лена выбралась на бережок позагорать. Тогда ей и бросился в глаза колоритный дедок в ковбойской соломенной шляпе.

Неспешно двигаясь в тени редких деревьев, дедок равномерно помахивал косой, укладывая высокую траву ровными рядками на высокие кочки. Его движения были настолько неторопливыми и плавными, словно он двигался в замедленной съемке. Сделал шажок, отвел литовку назад, чуть опустил пятку косы и сразу повел ее вперед, разворачиваясь корпусом, но держа правую руку прямо — шу-у-х-х! Подсеченные высокие травы послушно ложатся по широкой дуге. Шаг вперед, коса назад, пяточка опускается вниз и снова — шу-у-ух-х!

— Дедушка, можно мне попробовать?

Без удивления, без глупых вопросов старичок останавливается, рассматривает Лену несколько длинных мгновений и жестом подзывает к себе.

— Косила раньше? Нет? А танцевать умеешь? Тогда смотри сюда. Становишься так, переступаешь вот так. Коса идет ровно, пяточка чуть ниже. Не наклоняйся, не дергай, просто веди косу, словно партнера в танце. Ты танцуешь, но пластинку — заело, вот и получается у тебя одно движение: И-раз! И-раз! И-раз! Давай, попробуй!

Лена махнула косой: И-раз! Коса врезалась в кочку. Дедок вынул ее, обтер жгутом травы. Снова замах: И-раз! Со свистом улетела кривая железка по верхам, с грехом пополам срубив половину трав и примяв остальное. Снова замах: И-раз! Опять кочка!

Минут через десять Лена настолько устала, что желание косить ушло, осталось упрямство. Дедок не сдавался:

— Уже получается. Коса тебе по размеру, все нормально, это ты в такт не попадаешь, вроде, как на ноги партнеру наступаешь. Ну, давай еще разок. Закрой глаза, представь партнера. Есть? Не открывай глаза, пошла!

И чудо свершилось. И-раз! И-раз! И-раз! Коса шла со свистом, ровно сбривая траву над кочками. Лена открыла глаза, но партнер не ушел, он крепко держал ее за руки, слитно повторяя движения. Чудо продолжалось минуты три, пока длился кочковатый лужок. Он закончился. Дедок взял косу, похвалил ученицу и увел в тень, где их ждал холодный квас. Коса, воткнутая острым концом в землю, отдыхала, а ковбойская шляпа деда медленно покачивалась под июньским ветерком.

— … утром не могу, дел много, вот и кошу в жару. Тут болотце, трава влажная, сок не сразу сохнет, жало долго не сбивается. Жгутом протру, пару раз бруском шаркну и снова вперед. Сегодня вечером добью, через два дня ворошить приду, к концу недели — копешку собью. На кочках всегда быстрее сохнет…

Лена слушает деда и поражается — как много умеет этот сухонький человек и как много успевает. Накормить скотину, сварить обед, отнести жене в больницу, выкосить делянку, снова накормить скотину и даже почитать книгу перед сном. Она бы просто умерла от такого множества работы! И он не злится на такую тяжелую жизнь!

— …ты счастливая! Мечтать умеешь. Это мало кому удается. Многие мечту теряют, разменивают. А которые живут, чтоб жизнь потом было приятно вспоминать, да стыдно рассказывать — и вовсе без мечты… Им в старости совсем тошно: как вша в коросте — в собственном дерьме копаются. Светлого-то ничего и не было, одно скотство…

— Дедушка, а у вас мечта есть?

— А то! Хочу, как птица пролететь над миром, без мотора и без планера. Чтобы сделали крылья человеку!