Александр Костин - ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?

• Название: ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?
• Автор: Александр Костин
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 9785926507765

История России изобилует заговорами, превратившимися в инструмент в борьбе за высшую власть. Но заговор Горбачева — Ельцина не имеет себе подобных по катастрофическим последствиям для нашей страны.

В своей новой книге автор возвращает читателя к истокам этого заговора, убедительно доказывая, что «перестройка» была замышлена не М. Горбачевым, а Ю. Андроповым в качестве курса на политические и экономические реформы по «китайскому» варианту. Однако замыслам Ю. Андропова не суждено было сбыться, поскольку предательский выстрел С. Щелоковой в корне изменил ситуацию и на политическую арену вышел альянс Горбачева — Ельцина, политический заговор которых привел к развалу Советского Союза.

Но сами эти «хозяева Кремля» не были способны разрушить всего за несколько лет советскую сверхдержаву — за ними стояли мощные силы Запада, использующие все имеющиеся средства для уничтожения СССР…

---

Но все дело в том, что и для него, и для меня иного выхода не было, кроме как менять тех, кто стал тормозом процесса перестройки. Эти люди были пропитаны застоем, они воспринимали власть только лишь как средство достижения собственного благосостояния и величия. Князьки районного значения. Ну, разве можно было их оставлять на своих местах? Оказывается, нужно было оставлять, во всяком случае, мою политику обновления кадров затем сурово заклеймили.

Тяжелое впечатление на меня произвел трагический случай с бывшим первым секретарем Киевского райкома партии. Он покончил с собой, выбросившись с седьмого этажа. В тот момент он не работал в райкоме уже полгода, перешел в Минцветмет заместителем начальника управления кадров, обстановка там вроде была нормальная. И вдруг совершенно неожиданно — такой страшный поворот. Кто-то ему позвонил, и он выбросился из окна. Позже, когда меня принялись травить, этот трагический случай кое-кто попытался использовать в своих целях, заявив, что человек покончил с собой из-за того, что я снял его с должности первого секретаря райкома партии. Даже легенда была сочинена, будто он вышел с обсуждения на бюро и выбросился из окна. Это была абсолютная ложь. Но больше всего меня поразило то, что люди даже смерть человека пытаются использовать как козырную карту»[175].

Медицинской диагноз

«Издевательства, садистский синдром — патологическая склонность к насилию, получение удовольствия от унижения и мучения других»[176].

Любил Ельцин назначать служебные совещания, а то и заседания бюро, чисто по-сталински, — после 24-х часов ночи. И горе тому партийцу, кто осмелится хоть раз зевнуть. Сам то он не зевал, поскольку после обеда успевал хорошо отдохнуть, восстановить утраченные силы, так что в горком приезжал бодрым и выспавшимся.

Редактор «Московской правды» Михаил Полторанин, ставший ближайшим соратником и единомышленником Ельцина, позднее рассказывал:

«Он утром даст всем указания, пообщается с начальством, потом пообедает, поедет (сам мне признавался) на Ленинские, Воробьевы горы подышать воздухом. Там воздух хороший, вид великолепный — Москва как на ладони. Едет отойти, оттянуться. Оттуда — в медцентр, ложился в барокамеру и насыщался кислородом. К вечеру возвращался в горком и начинал всем разгон давать»[177].

Сам же Ельцин по поводу жесткого режима дня, устроенного для своих подчиненных, фарисействовал в своей «Исповеди…»: «Режим работы даже для меня, двужильного, был на самом пределе: с семи утра до двенадцати, а то и до часу, до двух ночи, и полностью рабочая суббота. В воскресенье обязательно или полдня по ярмаркам ездил, или выступления писал, доклады, отвечал на письма и прочее.

Когда слушаю разговоры о том, что, мол, если руководитель работает по двадцать часов в сутки, значит, он плохой организатор, поскольку не может правильно составить режим работы, я считаю все эти разговоры несерьезными. Конечно, я мог бы, допустим, после бюро, которое закончилось в восемь вечера, поехать домой к семье, детям. И это считалось бы хорошей организацией труда. А если после работы еду в магазин, посмотреть, что сегодня на прилавках, потом заеду на завод, поговорю с рабочими, своими глазами увижу, как организована вечерняя смена, и к 12 ночи вернусь домой — это плохая организация труда? Нет, это все ленивые выдумали, для собственного оправдания. В тот момент у меня вообще не было такого понятия — свободное время.

Помню, ночью я приезжал домой, охранник открывал дверь «ЗИЛа», а сил вылезти из машины не было. И так сидел минут пять-десять, приходя в себя, жена стояла на крылечке, волнуясь, смотрела на меня. Сил не было рукой пошевелить, так изматывался.

Я, конечно же, не требовал такой отдачи от других, но вот разговоры про начальника, не умеющего организовать свой труд, терпеть не могу»[178].

Среди предприятий Москвы, которые посетил Ельцин, хотелось бы выделить ракетно-космический комплекс «Салют», или как его чаще называют, завод имени Хруничева в Филях. Хозяйство этого комплекса громадное, поэтому знакомство с предприятием, а затем встреча с коллективом затянулась до двух часов ночи. Ельцина интересовала как научно-производственная, так и социальная программа завода. Задал он вопрос о том, что требуется, чтобы социальная программа была решена в текущей пятилетке. Ему ответили: 30 тыс. кв. метров жилой площади для переселения людей, чтобы затем снести пятиэтажные дома и на их месте построить современные кварталы. Надо отдать должное Ельцину, он посодействовал решению этой программы, то есть в предоставлении заводу жилья для начального переселения людей.

Когда Ельцин был уже президентом России, он еще раз посетил «Салют», поинтересовался: «Когда я был секретарем горкома партии, мы договорились снести пятиэтажки и на их месте построить современные дома». «Сделано», — ответили ему. «Не может быть!» — как бы не поверил на слово президент, и отправился, сопровождаемый многочисленной свитой, посмотреть своими глазами и убедиться, как выполняются его указания. Убедившись в правоте сказанного он похвалил: «С такими людьми можно иметь дело!» Позднее президент Ельцин распорядился образовать Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева на базе завода и Конструкторского бюро «Салют».

Понятно столь пристальное внимание Первого секретаря Московского горкома, а затем президента России к флагману отечественного ракетно-космического машиностроения, сыгравшего громадную роль в освоении космоса. Это все так, но была еще одна причина для столь обостренного внимания Ельцина к КБ «Салют». Дело в том, что именно в этом КБ работала его младшая дочь Татьяна после окончания факультета вычислительной математики и кибернетики Московского государственного университета. Особыми научно-производственными успехами она не отличалась и работала на скромной должности программиста в лаборатории баллистики, рассчитывая траектории искусственных спутников Земли:

«Сослуживцы отмечали скромность дочери первого секретаря Свердловского, а затем Московского горкома партии. Обедали в отделе, каждый приносил себе поесть в майонезных баночках, пищу разогревали с помощью кипятильников, делали на всех салаты из овощей, заваривали чай. Татьяна в еде никогда не отличалась особой претенциозностью, даже когда стала дочерью президента. Ее обед состоял из простых блюд — картошка, помидоры, селедка. В то время существовала практика направлять сотрудников на дежурство в столовую, замещать технический персонал, которого всегда не хватало. Работа грязная — протирать подносы, счищать с тарелок остатки еды, выставлять грязную посуду на мойку. Регулярно ходила работать в столовую «Салюта» и Татьяна Ельцина. Даже когда Борис Ельцин, как первый секретарь горкома, приехал на предприятие, ее дежурство в столовой не было отменено»[179].

Однако один из руководителей КБ «Салют», занимавшийся постановкой на боевое дежурство стратегических ракет, а затем ставший заместителем директора по эксплуатации «изделий» завода им. Хруничева — Юрий Васильевич Дьяченко был несколько иного мнения о программисте Татьяне Ельциной (по иронии судьбы ставшей впоследствии Татьяной Дьяченко, выйдя замуж за сына Юрия Васильевича — Алексея). Как-то он, при случае, поделился с сыном своими наблюдениями за Татьяной Ельциной: «…работает тут у нас на «фирме» одна барышня — дочь свердловского партработника… характер у нее — не приведи боже! Заносчивая, упрямая, эгоистка! Считает себя некоронованной принцессой… Муж от нее ушел… И правильно сделал!»[180]

Нам не известны причины столь пристального внимания Ю. В. Дьяченко к персоне Т. Ельциной — вплоть до досконального знания таких тонкостей ее биографии, как неудачное замужество, но его характеристика будущей снохи оказалась предельно точной. Он не изменил своего отношения к Татьяне и тогда, когда Алексей задумал на ней жениться — отсутствовал на свадьбе, сославшись на болезнь, и после дистанцировался от дочери Ельцина. Вскоре он умер, а на его должность заступил Дмитрий Алексеевич Полухин, впоследствии Генеральный конструктор КБ «Салют».

Кстати, Алексей Дьяченко случайно познакомился с Татьяной уже после того, как отец дал ей уничижительную характеристику. Знакомясь с ней, он и не догадывался, на птицу сколь высокого полета замахнулся. Он и не представлял, что перед ним — дочь будущего президента страны. Впрочем, царственная независимость Татьяны выдавала в ней «королевскую кровь», что не мог не заметить отец Алексея Ю. В. Дьяченко, упрямо твердивший, что брак сына с этой «некоронованной принцессой» неизбежно распадется. Впрочем, мы несколько отвлеклись от «заданной» темы.